Наследство смертника - Михаил Март Страница 13

– Его застрелили из дамского пистолета. Или ты думаешь, Лота докажет суду присяжных, что она сломала шею этой корове?

– Но мы не знаем, кто он. Род его занятий, где живет. Что скажет Лота тем же присяжным? Кого и за что она убила?

– Кто он, мы узнаем, как оказался в доме, не наше дело. Труп на эти вопросы не ответит. Немало случаев, когда девчонок завлекали в пустые квартиры. Ей вовсе не обязательно его знать. Важно, что она с ним сделала.

– Где же Лота?

– Сидит в машине. Сейчас я ее приведу. Оставим ее с мертвецом, а Линду заберем с собой. С этой минуты она начнет отрабатывать свои деньги.

– А если она…

– Никаких «если» быть не может! Ей жить осталось три месяца от силы. У Лоты мать и ребенок завязли в нищете.

Корина подошла к двери и оглянулась:

– Не теряй времени. Сотри свои отпечатки с предметов, к которым прикасался, и не забудь о револьвере.

Она вышла. Я отправился на кухню, нашел тряпку и принялся за дело. Если бы не пришла Корина, мое положение оказалось бы безвыходным. Мне и в голову не пришло, что я наследил здесь, как навозный жук.

Корина ввела в дом девицу, похожую на залежавшийся в морге труп. Кожа цвета слоновой кости, под глазами синие круги, щеки провалились. И все же, несмотря на ее вид, она чем-то смахивала на Корину. Один рост, светлые волосы, тот же возраст… Меня смущали ее глаза, мутный блеск и испуг, как у наркоманов. Такое обстоятельство настораживало.

– Познакомься: Шарлота Вэйт. Сегодня это имя звучит в последний раз. Как только здесь появится полиция, она станет Кориной Монс, – уверенно произнесла моя сообщница. – Привыкай, детка, к обстановке.

Корина усмехнулась и, бросив на меня короткий взгляд, спросила:

– Где одежда этого парня?

– Очевидно, возле постели.

– Отдай девушке пистолет.

– Он на столе.

Корина исчезла в спальне. Лота прошла мимо меня и склонилась над трупом Линды. Гримаса злорадства и злобы исказила ее лицо. Она ткнула покойницу пальцем, словно желала убедиться, что та не притворяется. Рука Линды соскользнула с дивана и плетью повисла над полом.

– Что она вам сделала? – спросил я. Лота ответила не сразу.

– Эта сука была моей родной теткой. Сестра отца. Такая же мразь, как и он.

– Значит, вы ухлопали сразу двух зайцев!

– Я не в силах ухлопать даже муху. – Взгляд Лоты все еще был прикован к убитой. – Мне бы ваши силы и хладнокровие, я устроила бы им всем варфоломеевскую ночку под занавес.

Лота выпрямилась, подошла к столу и взяла в руки пистолет. В этот момент в комнату вернулась Корина с блестящим кожаным бумажником.

– Этого типа зовут Джаспер Харрис. Он полицейский. Вероятно, держал Линду на крючке и пользовался ее услугами. Теперь понятно, почему он не оставил свою машину возле дома.

– А ты уверена, что она у него есть?

– У прохвостов, живущих шантажом, имеется все.

– Мне это не нравится. Полицейские не прощают, когда дырявят пулями их ребят.

– Нас такой оборот устраивает. Запомни, Лота, ты никогда здесь не была. Познакомилась с Джаспером на улице, он угостил тебя и завлек в этот дом. О Линде ни слова.

Часы на камине отстучали двенадцать раз.

– Нам пора. Засиделись в гостях, – пробурчала Корина, достала из сумочки плоскую коробочку и передала Лоте.

– Ты все запомнила, детка?

– Память – это все, что еще живет во мне.

Девчонка не вызывала жалости. Мне не нравились ее глаза.

– Выгляни на улицу, детка, – заторопилась Корина. – А ты хватай эту переломанную куклу.

Лота послушно направилась к выходу. Я поднял Линду, взвалил на плечо ее хрупкое тело и двинулся следом за Лотой.

Резкий телефонный звонок заставил нас замереть. Мы стояли и смотрели на дребезжащий апппарат, как на бомбу замедленного действия, которая вот-вот рванет. Мое лицо покрылось испариной. Ссадины начали так щипать, будто на них швырнули пригоршню соли. Звонки не прекращались. Кто-то знал, что Линда должна быть дома, иначе не объяснишь такую настойчивость. А что, если этот псих живет где-то рядом и пожелает зайти, проверить в чем дело? Как только звонки прекратились, мы поспешили покинуть этот дом.

Дождь продолжал моросить. Улица вымерла. Корина подошла к «шевроле» и открыла заднюю дверцу. Я уложил покойницу на сиденье и накрыл плащом.

– Где твоя машина?

– Недалеко, на соседней улице.

– Показывай.

Корина развернулась и довезла меня до места, где я оставил свой «понтиак».

– Поедешь за мной. И пошевеливайся, тюфяк!

Она неслась по городу, как ошпаренная, мне с трудом удавалось за ней поспевать, несмотря на то, что моя машина намного мощнее. Корина избегала больших, хорошо освещенных улиц. Всю дорогу мы виляли по темным закоулкам. В одном из них она остановилась, выскочила и, перебежав дорогу, влетела в телефонную будку. Кому она звонила, не имею понятия, я оставался в машине. Спустя минуту, гонки продолжились. Меня беспокоило, что мы нарвемся на дорожную полицию и тогда наша песенка спета. В конце концов, мы выехали на набережную, и «шевроле» затормозил у Крылатого моста. Чем-то это местечко приглянулось моей подружке.

– Зачем так рисковать? – возмутился я, когда мы оба вышли из машины. – А если дорожный патруль?

– Заткнись, Займись-ка делом. Вытащи эту дохлую рыбу и положи на парапет набережной.

Пока я выполнял приказ, Корина достала из багажника трос и домкрат. Оттолкнув меня в сторону, она примотала к ногам Линды груз, сделала шаг назад и ударила по мертвому телу ногой. Так обычно выбивают двери индюки-полицейские в третьеразрядных боевиках. Через секунду послышался всплеск воды.

Мы еще долго вглядывались в черную гладь, словно могли что-то в ней разглядеть. Но чудес не бывает. Облегченно вздохнув, моя напарница села в машину и закурила. Я устроился рядом. Несмотря на дождь, нам было душно и мы оставили дверцы открытыми. Несколько минут просидели молча, глядя перед собой. Я заговорил первым:

– Не нравится мне все это.

– О чем ты?

– Лота. Мне кажется, она наркоманка, а им доверять нельзя. За один укол они на все готовы. В полиции из нее выжмут все без остатка. Они не прощают, когда…

– Это я уже слышала. Лота не наркоманка. Она принимает наркотики, чтобы не умереть от боли. Ты знаешь, что такое рак крови?

– Смутно.

– Человек разлагается живьем. Муки невыносимые. Если ее лишить морфия, она сойдет с ума.

Меня подбросило на сиденье.

– Но ты уже свихнулась! Кого ты нашла? Девку расколют в два счета! Ты думаешь, ее на курорт отправят? Следствие может длиться несколько месяцев, она их не протянет!