Лихая шайка - Евгений Сухов Страница 13

В ту самую секунду, когда околоточные бросились к налетчику, грохнул выстрел. Пуля, просвистев над ухом председателя суда, впилась в стену за его спиной.

– Что вы делаете, негодяи? Он же застрелит меня! Толстяк с полными ужаса глазами стал медленно сползать со стула. Прикрыв затылок руками, он распластался на паркетном полу возле стола, за которым еще пять минут назад с наслаждением вкушал изысканные блюда.

– Господин председатель суда совершенно правильно меня понял, – Мартынов вновь взвел «наган» и нацелил дуло точно в затылок своей жертве. – Будьте любезны подняться, господин председатель. Вы сейчас можете искупить самые страшные свои грехи, сохранив мне жизнь. Я уверен: в вас околоточные стрелять не станут.

Толстяк стал медленно и неохотно подниматься. Стражи порядка, не решаясь предпринять что-либо, ожидали указаний Бондаренко.

– Не стрелять, – сквозь зубы процедил полицейский. Ноздри его яростно раздувались. Околоточные опустили «наганы».

– Эти черти, пожалуй, и выстрелят, – Григорий Степанович отступил на несколько шагов назад. – Святого-то ничего для них не имеется. В живого-то человека так целиться!

– Благодарю вас за понимание. – Мартынов отвесил Бондаренко легкий шутливый поклон. – Предлагаю вам сделку, господин полицейский. Я сохраню жизнь этому человеку, а вы дадите мне и моим друзьям спокойно покинуть стены этого во всех отношениях замечательного заведения, где подобные господину председателю суда люди тратят нажитые в честном труде капиталы…

По залу прокатился ропот голосов.

– У вас есть какие-то возражения?

Мартынов скользнул взглядом по лицам посетителей. В основном это были богато разодетые мужчины, фраки и сюртуки которых заказывались у лучших портных Москвы. Камушки на заколках, поддерживающих галстуки, не вызывали сомнения в подлинности.

– Прошу вас, господин пристав, не предпринимать попыток нас преследовать, – продолжил Мартынов. – И мы сей же час спокойно покинем помещение.

Зал вновь погрузился в тишину. Четверо околоточных неотрывно смотрели на полицейского, готовые в любой момент броситься на налетчиков. Мартынов, увлекая за собой заложника, стал пятиться назад. Его примеру последовали и двое других налетчиков. От двери их отделяло лишь несколько шагов. Арсений не видел, как из-за ближайшего к выходу столика поднялся крепкий коренастый мужчина с густой бородой в элегантном приталенном фраке. В руке у него был зажат револьвер.

– Мартын, берегись!

Долговязый в клетчатом сюртуке взвел курок, однако воспользоваться своим оружием он не успел. Грохнул выстрел, и от дула револьвера бородатого к потолку потянулось облачко дыма. Долговязый нелепо попятился назад. Револьвер выпал из его руки. На клетчатом сюртуке с левой стороны груди мгновенно проступило темное пятно. Бородатый, по всему видно, был отменным стрелком.

Клетчатый замертво повалился на пол. Глаза его закатились. Из раны на груди, пульсируя и обагряя паркет, изливался поток крови.

Ответный выстрел не заставил себя ждать. Рыжеволосый навел «наган» на бородача и выстрелил. Пуля впилась точно в лоб человека во фраке, отбросив его назад. Белоснежная скатерть, покрывавшая стол с обилием обеденной снеди, покрылась алыми брызгами.

Небольшая пауза, повисшая в зале после перестрелки, позволила Бондаренко рассмотреть лицо Мартынова. Внешне в этом человеке не было ничего особенного. Однако его взгляд! В нем определенно было что-то магнетическое. Пристав поймал себя на том, что в течение нескольких секунд он просто не мог пошевелиться. Теперь, пожалуй, понятно, почему этому человеку удавалось столько раз выйти сухим из воды…

Началась паника. Посетители один за другим стали бросаться под столы. Зала наполнилась звоном бьющегося стекла и падающих стульев.

Из оцепенения Бондаренко вывел очередной выстрел. Мартынов спустил курок. Пуля, выпущенная из его «нагана», уложила одного из околоточных.

– Вы сами напросились, господа.

Мартынов, прикрываясь толстяком, стал продвигаться к выходу.

– Не стрелять! – прокричал Бондаренко. – Перекрыть выходы!

Двое околоточных, ближе всех находившихся к двери, заблокировали налетчикам путь к отступлению.

– Мартын, сюда!

Рыжеволосый метнулся к окну. Впрыгнув на подоконник, он локтем разбил стекло.

– Уходи, Егор! У меня надежное прикрытие. Я за тобой. – Мартынов показал глазами на тучную фигуру председателя суда, закрывавшую его от полицейских.

Рыжеволосый соскочил на мостовую и бросился бежать.

– Не дать уйти! – взревел полицейский.

Один из околоточных кинулся к окну и навел на убегающего револьвер.

– Уйдет ведь, Григорий Степанович. Разрешите стрелять… И впрямь уйдет ведь!

– А, была не была! Пали! – крикнул Бондаренко.

В ту же секунду Мартынов перевел «наган» на стрелка и спустил курок. Околоточный, целившийся в рыжеволосого, с простреленным затылком рухнул на пол. Мартынов выпустил толстяка и метнулся к окну.

– Не уйдешь! – прошипел Бондаренко.

Арсений успел вскочить на подоконник. Ему оставалось сделать последний шаг, чтобы оказаться на улице, но в этот момент полицейский выстрелил. Правое плечо чуть выше лопатки пронзила острая боль. Мартынов буквально вывалился на мостовую. Усилием воли налетчик заставил себя подняться на ноги. В проеме окна показалась фигура Бондаренко. Перехватив револьвер левой рукой, Мартынов выпустил в полицейского ответную пулю. Рука Бондаренко дрогнула. Григорий Степанович схватился за локоть. Револьвер выпал у него из рук.

Мартынов что было сил бросился на противоположную сторону улицы. Он видел, как из окна «Славянского базара» уже выскочили двое околоточных и бросились ему вдогонку.

Арсений осмотрелся. Справа по мостовой на всех парах на него летела черная лаковая пролетка, запряженная двумя вороными. Мартынов преградил экипажу путь. Кучер, исторгая проклятия, со всех сил натянул поводья. Лошади перешли на шаг. Мартынов подбежал к экипажу и вскочил на подножку.

– Пошел, пошел! – пригрозив кучеру «наганом», крикнул Мартынов.

Последнее, что запечатлелось в памяти налетчика, – лицо молодой девушки, склонившейся над ним. Правильные черты лица, испуганный, но твердый взгляд и золотистые локоны, разметавшиеся по плечам.

Лошади пустились в галоп.

Мартынов откинул голову и потерял сознание.

– Давай-давай, мечи, хозяйка, на стол огурцы соленые. Да сивухи не забудь.

Пафнутий Бесшабашный положил на стол «наган» и придвинул к себе тарелку с дымящимся ароматным борщом. Рядом расположились верные «друзья» заправилы боготяновской кодлы, известной всему Ростову банды лихоимцев. Вася Обух, как всегда, сел по правую руку от Пафнутия, а Митька Черный – по левую. Остальные четверо «приближенных» ростовского вора, грохоча стульями, расселись, кто где смог. Напротив Пафнутия сел Иван, глуховатый светловолосый бугай необыкновенной наружности. Иван был под два метра ростом, силы недюжинной и славился своим умением читать по губам, с лихвой восполнявшим его недуг.