Последний срок - Майкл Коннелли Страница 13

Вдова подтвердила, что работа мужа хорошо обеспечивала их. Дом, где они сейчас находились, даже учитывая экономический спад, стоил больше миллиона долларов. Но работа приносила не только хорошие доходы – он нажил немало врагов. Недовольные клиенты или люди, боровшиеся за те же контракты, что и подопечные Джорджа, злились на него – ведь он действовал в условиях жесткой конкуренции.

– Он не упоминал организацию или человека, которые были особенно недовольны или обижены им?

– При мне – нет. Но у него есть администратор. Полагаю, теперь я должна говорить «была»? Вероятно, она знает больше, чем я. Мне муж почти ничего не рассказывал. Не хотел тревожить меня.

– Как ее имя?

– Дана Розен. Она давно работала с Джорджем – еще со времен его службы в администрации городского прокурора.

– Вы говорили с ней сегодня?

– Да, но еще до того, как узнала…

– Вы говорили с ней до того, как узнали, что ваш муж умер?

– Да. Проснувшись, я поняла, что Джордж накануне вечером так и не вернулся домой. По мобильному он не отвечал. Поэтому в восемь я набрала номер его конторы и спросила Дану, не видела ли она его. Дана ответила, что не видела.

– Вы перезвонили ей, узнав, что ваш муж погиб?

– Нет.

Босх подумал, уж не ревновала ли миссис Ирвинг мужа к его помощнице? Не подозревала ли, что по вечерам он встречается с ней? Записав имя, Гарри закрыл блокнот. Решил, что для начала получил достаточно информации. В детали вдаваться не стал – не пришло время для долгого сеанса вопросов и ответов. Гарри не сомневался, что еще повидается с Деборой Ирвинг. Поэтому поднялся, и Чу последовал его примеру.

– На этом пока все. Мы понимаем, как вам теперь трудно. Вы, конечно, хотите побыть с родными. Вы уже сообщили сыну о трагедии?

– Папа звонил. Он прилетит вечером.

– Где учится ваш сын?

– В УСФ – Университете Сан-Франциско.

Босх кивнул. Он слышал об этом учебном заведении, поскольку его дочь, подумывая о следующем этапе образования, упоминала Университет Сан-Франциско как одну из возможностей. И еще он помнил, что там Билл Рассел играл в студенческий баскетбол.

Босх собирался поговорить с сыном Деборы, но не сообщил ей об этом. Ни к чему ей лишние волнения.

– Как насчет друзей? – спросил он. – Ваш муж был с кем-нибудь близок?

– По сути, нет. У него был один близкий приятель, но в последнее время они редко виделись.

– Кто такой?

– Его зовут Бобби Мейсон. Они знали друг друга с полицейской академии.

– Этот Бобби Мейсон все еще служит копом?

– Да.

– Почему в последнее время они редко встречались?

– Не знаю. Не встречались – и все. Думаю, это было временное охлаждение. Мужчины есть мужчины.

Босх не совсем понял, что она хотела сказать о мужчинах. Сам Гарри так и не нашел человека, которого мог бы назвать другом, но объяснял это тем, что он не такой, как другие. Ведь большинство мужчин дружат с собратьями по полу, и, случается, дружат крепко. Он записал фамилию Мейсона, протянул Деборе визитную карточку со своим мобильным номером и сказал, что она может звонить ему в любое время. Пообещал быть на связи по мере продвижения расследования.

Пожелал всего хорошего, и они с Чу откланялись. Но не успели дойти до машины, как в дверях появился Ирвин Ирвинг и окликнул их.

– Собираетесь уехать, не поговорив со мной?

Гарри отдал ключи напарнику, попросил его вывести машину с подъездной дорожки и, дождавшись, когда они остались с Ирвингом одни, начал:

– Господин член муниципального совета, нам необходимо кое-что прояснить. Я буду держать вас в курсе дел, но не отчитываться перед вами. Это разные вещи. Я веду полицейское расследование, а не расследование мэрии. Вы служили в полиции, но больше не коп. Обещаю сообщать вам новости по мере их появления.

Он повернулся и пошел в сторону улицы.

– Запомните, к концу дня я хочу получить новые сведения, – крикнул ему вдогонку Ирвинг.

Босх не ответил – продолжал идти, словно ничего не слышал.

Он велел Чу ехать на север, в сторону Панорама-Сити.

– Раз уж мы здесь, надо повидаться с Клейтоном Пеллом. Если он там, где ему положено находиться.

– Я считал, что дело Ирвинга приоритетное, – заметил напарник.

– Так и есть. – Босх не стал вдаваться в объяснения. Чу кивнул, но у него явно было что-то еще на уме.

– А как насчет того, чтобы поесть? – спросил он. – Мы заработались и пропустили ленч. Я умираю с голоду, Гарри.

Босх тоже проголодался. Посмотрел на часы – было почти три.

– В заведение, где проходит реабилитацию наш клиент, надо ехать по Вудман-авеню. Там на пересечении с Нордхофф-стрит останавливается грузовичок с совсем недурной мексиканской едой – маисовыми лепешками и прочим. Несколько лет назад мы с напарником, когда маялись в суде Сан-Фернандо, наведывались туда на ленч. Теперь уже много времени, но, если повезет, застанем его там.

Чу, отчасти вегетарианцу, как правило, нравилась мексиканская кухня.

– Думаешь, там найдутся буррито с жареными бобами?

– Очень может быть. А если нет, то уж точно получишь тако с креветками. Я всегда брал их.

– Хорошая мысль. – Чу придавил педаль газа и через некоторое время спросил: – Это был Игнасио? Я о твоем напарнике.

– Да, Игнасио. – Босх задумался над судьбой товарища, убитого два года назад на задворках пищевого рынка. Тогда они расследовали дело, благодаря которому Гарри познакомился с Чу. Остаток пути детективы не проронили ни слова.

Дом, куда поместили Клейтона Пелла, находился в Панорама-Сити – большом районе, представляющем собой географический центр Долины Сан-Фернандо. Появившись благодаря послевоенному процветанию и энтузиазму, он стал первым построенным по плану районом Лос-Анджелеса. Район вырос там, где до этого простирались мили апельсиновых рощ и пасся молочный скот. На смену всему этому пришли необозримые, беспорядочно расползающиеся застройки из недорогих сборных типовых домов и малоэтажных строений. Они и определили теперешний пейзаж Долины. Объединенные близостью автозавода «Дженерал моторс» и пивоваренного предприятия Шлица, улицы представляли собой отражение эпохи лос-анджелесской утопии, когда каждый имел работу и поблизости от нее жилье. При каждом доме гараж. Откуда ни посмотришь, панорама гор. Из людей – только белые урожденные американцы, других просили не беспокоиться.

По крайней мере так обстояли дела в 1947 году, когда все только начиналось и люди могли купить, что им хотелось. Но с тех пор как на открытии города будущего торжественно перерезали ленточки, автомобильный и пивоваренный заводы сильно разрослись и вид на горы заволокло смогом. На улицах стало многолюдно, машины торчали в заторах, неуклонно рос процент преступлений, в прежних гаражах появились жильцы. На окнах спален начали устанавливать решетки, и там, где до этого в коттеджи вел свободный, гостеприимный въезд, появились ворота. Граффити обозначали территорию банд. И наконец само название Панорама-Сити, предполагающее широкий, свободный обзор на все четыре стороны, превратилось в жестокую пародию. Имя больше не отражало того, что реально было в этом месте. Теперь жители некогда городской нирваны упорно стремились вырваться отсюда в соседние районы – Мишн-Хиллс, Норт-Хиллс и даже в Ван-Нуйс – только бы подальше от Панорама-Сити.