Византийский манускрипт - Михаил Палев Страница 14

– Буря нам уже не грозит? – спросил монах Марко.

– Господь услышал наши молитвы, и шторм уходит в сторону Италии, – ответил Марко. – Когда взойдет солнце, вы снова увидите лазурную гладь моря. А ведь казалось, что мы непременно составим компанию ромею в его последнем путешествии, не правда ли, фра Джованни?

– Я бы предпочел отправиться на дно вместе с ромеем и с тем, что он рассказал мне перед смертью, – мрачно отозвался монах, приходя в себя окончательно.

* * *

Тавров прочитал текст и задумчиво почесал затылок. Потом открыл остальные файлы и бегло их просмотрел. Все это походили на фрагменты некоего исторического романа. Брен писал роман? Но почему же текст было необходимо прятать в тайнике?!

Впрочем… Тавров вспомнил, как лет двадцать пять тому назад один человек, получивший наследство, обратился в милицию с просьбой помочь вскрыть сейф умершего отца. Сейф оказался солидной дореволюционной конструкцией. Тавров сжалился над незадачливым наследником и нашел старого, давно отошедшего от дел медвежатника. Тот с энтузиазмом отнесся к предложению вспомнить молодость и после долгих усилий сумел отомкнуть сейф. В нем лежала толстая папка с бумагами, содержавшими таблицы и расчеты. Кроме нее, в сейфе находился полиэтиленовый пакет, битком набитый заполненными билетами «Спортлото». Таинственную папку передали экспертам. Оказалось, что покойник как зеницу ока хранил свой труд, в котором он на протяжении многих лет пытался раскрыть зависимость выпадения цифр в «Спортлото» от фаз Луны. Пакет с сотнями билетов неопровержимо свидетельствовал, что в данном деле ему преуспеть не удалось.

А ведь покойник явно считал эти труды смыслом всей своей жизни!

Может, и Брен полагал, что он пишет эпохальный роман? Надо бы подробнее изучить содержимое, но Таврову зверски хотелось спать. Он распечатал на принтере тексты и сложил их в папку: будет время – прочитает все повнимательнее. Оставалось только почистить зубы и лечь в постель. Тавров торопливо умылся, вошел в комнату и увидел нечто, от чего спать ему начисто расхотелось.

На журнальном столике вокруг забытой джезвы с кофейной гущей танцевали странные крохотные создания с крылышками. Тавров различил едва слышные звуки музыки и заливистый смех веселых существ. «Что это?! Эльфы?!» Тавров ущипнул себя за руку. Больно! Похоже, он не спит… Значит, это наяву?

Тавров стоял столбом и смотрел на танцующих эльфов. Танец словно заворожил его, и сыщик даже не мог бы сказать, сколько он так проторчал. Раздалась резкая трель дверного звонка, музыка прекратилась, а эльфы, смеясь, хороводом, держась за ручки, вылетели в открытую форточку.

Звонок повторился. На этот раз он длился дольше: визитер явно терял терпение. Тавров закрыл форточку и поспешил к входной двери. В памяти его всплыл старый анекдот: мужик открывает на звонок, а за дверью стоят жираф, обезьяна и хомячок. «Вам чего?» – спрашивает обалдевший мужик. «Есть информация, что здесь злоупотребляют галлюциногенами», – деловито поясняет хомячок.

А год тому назад при неких обстоятельствах, о которых Тавров не любил вспоминать, к нему вот так же требовательно звонил ночью в дверь конь в пальто.

Тавров прильнул к дверному «глазку» и с облегчением обнаружил, что за дверью нет ни коня, ни хомячка, а виден лишь прилично подвыпивший сосед снизу, которому явно не терпелось «догнаться». Тавров открыл ему дверь, одолжил стольник «до получки» и поспешил выпроводить рассыпавшегося в благодарностях незваного гостя.

Вернувшись в комнату, Тавров внимательно осмотрел все углы и даже заглянул под диван: не прячется ли там в засаде партизанский отряд троллей? Но все было спокойно. Тавров потянулся было за коньяком, но передумал и принял таблетку нозепама: он надеялся, что со снотворным ему удастся выспаться, не вскакивая от малейшего шороха.

* * *

Тавров проспал как убитый до десяти часов утра. Проснувшись, он осторожно свесил голову с подушки и посмотрел на тапочки: не нагадил ли в них какой-нибудь вредный гном? С тапочками было все в порядке, и успокоенный этим обстоятельством Тавров отправился в ванную. Контрастный душ прогнал остатки сна, а омлет с сыром и крепкий кофе вернули ему бодрость и оптимизм.

Тавров включил мобильник, чтобы позвонить Кате. И в этот момент раздался звонок в дверь. Долгий и требовательный звонок. Как вчера, Тавров посмотрел в «глазок» и торопливо защелкал запорами: на площадке в грозном расположении духа стояла Ленора.

– Господи, Валера! Я вся на нервах! Куда ты исчез?! Телефоны не отвечают! Разве так можно?! Ты наверняка забыл, что сегодня мы идем на юбилей Ефросиньи!

– Ну, как же, Ленора, я отлично помню! – защищался Тавров. – Но ведь только двенадцатый час…

– Ты забыл? Ведь надо еще заказать грузовое такси, – напомнила Ленора.

– Какое такси? Зачем? – удивился Тавров.

– А светильник ты потащишь на электричке? – иронически осведомилась Ленора. – Да он там просто в дверь не пройдет!

Тавров совсем забыл о светильнике, который, подобно памятнику в картонной скорлупе, возвышался посреди комнаты.

– Вот, позвонишь по этому номеру и закажешь машину. – Ленора протянула ему визитку. – Только сначала свари мне кофе. Я с ног валюсь: встала в такую рань, чтобы успеть к парикмахеру. Салон находится бог знает где, а мастер записал меня на утро, все остальное время забито уже какими-то фифами… Как тебе моя прическа?

Тавров молол кофе, восхищался прической и пытался сообразить, куда он четверть минуты назад засунул визитку, которую ему всучила гостья: Ленора обладала несомненным талантом повергать в смятение и выбивать из колеи даже тех, кто знал ее не один десяток лет.

Тавров сварил кофе и выставил на стол стеклянные чашки, которые сто лет тому назад привез из единственной за всю его жизнь зарубежной командировки в Чехословакию.

– Те самые чашки, – ностальгически вздохнула Ленора. – Помнишь, Валера?

Тавров не успел ни вспомнить, ни ответить: зазвонил мобильник.

– Извини, Ленора… Да, слушаю!

Звонил Павлов.

– Валерий Иванович, добрый день! Нам надо бы увидеться, есть кое-какая информация.

Тавров искоса взглянул на Ленору: та в упор смотрела на него, словно воплощая собой не произнесенную вслух фразу: «Даже не думай!»

– Э-э… Вадик, это очень срочно?

– Это по вашему делу, Валерий Иванович, – пояснил Павлов и, секунду помолчав, добавил: – Впрочем, если вам сейчас некогда, то давайте завтра, хорошо?

– Хорошо, давай завтра, – охотно согласился Тавров, и Ленора расслабилась.

– Так… что там насчет чашек? – улыбнулся Тавров Леноре. – Как я их привез? Ну конечно, помню! Смешная была история…

* * *

Тавров наконец отправил злополучный светильник грузовым такси по адресу, который ему на бумажке записала Ленора, и вздохнул с облегчением. Он думал, что Ленора уедет к себе и он спокойно соберется, не торопясь выберет галстук из тех обширных запасов, что она ему надарила за все эти годы. Но Ленора потребовала, чтобы он поехал к ней домой и помог ей в выборе наряда на сегодняшний вечер. На робкую попытку возразить (надо, мол, выбрать галстук и сорочку) Ленора безапелляционно ответила: