Агония страха - Михаил Март Страница 14

Надпись на втором снимке оказалась не многословней: «Прибытков Владислав Викторович. Путевка с десятого июня по четвертое июля. Санаторий Министерства обороны. Сопровождается охраной».

Журавлев убрал фотографии в карман. Ничего загадочного в конвертах он не нашел. Не что иное, как объекты для киллера с предварительным авансом. Вся беда в том, что господин Басов опоздал. Он попал в те же сети, что и его партнеры. В итоге можно сделать предварительный вывод: генерал Прибытков желал мира и дал согласие на переговоры, назначив свидание компаньонам в Ботаническом саду. Не исключено, что он и сам готовил им ловушку. Господин Басов приехал в Ялту не для переговоров, а с единственной целью убрать своих сотоварищей с дороги, уничтожив их физически. Что было на уме у господина Ромова, сказать трудно. Но снайперская винтовка хранилась в номере Басова, а также тысяча долларов в конверте под ковром. Но связывать Басова с киллером, стрелявшим с балкона его номера, он все же не хотел. Слишком очевидный указатель, никто себя так подставлять не станет.

Считать можно что угодно, но в итоге все заговорщики погибли. Существует некая четвертая сила, опередившая всех, и при этом можно сказать с уверенностью, что никто не чувствовал опасности.

Со стороны можно и такую версию принять, но одно не укладывалось в голове у Журавлева. Почему киллер, выполняя задание, перестрелял в квартире всех, кого надо и не надо, а его пожалел. Невинные девчонки из Минска полегли в землю ни за что, а мужика он не тронул.

Аппетит у Вадима пропал. Он сунул сотню официанту и ушел. Ноги сами вели его на Пушкинскую улицу. А как же иначе. В доме, где произошло первое убийство, он ночевал. В номере у Басова побывал, к девчонкам ходил, оставался еще один покойник с непроверенным жилищем.

Как всегда, Вадим предварительно позвонил в квартиру, а не стал открывать дверь. Убедившись, что никого нет, он достал отмычку и справился с замком в долю секунды. Не успел он переступить порог, как его окликнули.

Журавлев вздрогнул и оглянулся. С верхнего этажа спускался молодой человек лет тридцати в тенниске с короткими рукавами и джинсах местного покроя.

– Вы меня? – спросил Вадим, быстро выискивая для себя оправдание.

– Я вас третий час жду.

– Что за срочность?

– Меня прислал Аркадий Кирилыч. Я из Симферополя. Для вас депеша.

Молодой человек спустился на площадку, достал из тонкой папки конверт и протянул его Журавлеву. Вадим уже понял, что его спутали с жильцом квартиры, и почувствовал в себе некоторую уверенность.

– Вы будете ждать ответа?

– Нет, по поводу вашего ответа мне ничего не сказано, а на словах Эдуард Кирилыч велел добавить, что из Москвы приехал майор с Лубянки. Олег Виноградов. Ему что-то известно, но он держит язык за зубами. Во всяком случае, он не знает, где вы находитесь. У него ориентир – Симферополь. Но если говорить объективно, то на выяснение подробностей у него уйдет не больше суток. Из Киева надавили на руководство Комитета и требуют оказывать майору содействие во всем, что ему понадобится.

Журавлев соображал быстро и задал, как он потом понял, самый удачный вопрос:

– Эдуард Кирилыч будет работать с ним вместе?

– Наверняка, но вряд ли он сможет придержать майора на тормозах.

– Хорошо, я все понял.

Конечно, Журавлев ничего не понял, кроме того, что крымское КГБ содействует Александру Георгиевичу Ромову. И если бы его труп был опознан, то и чекисты прискакали бы в Ялту на своих пегасах. Тут только десанта не хватает и пары авианосцев с морской пехотой.

Журавлев закрыл за собой дверь и вошел в квартиру. Как только хрустальная люстра осветила помещение, он понял, что тут живут серьезные люди. Обстановка, дизайн, антиквариат, техника, как в лучших квартирах столицы, а он знал в них толк. Мало того, что Ромова опекает местное КГБ, ему еще и одну из лучших квартир на постой выделили. Правда, и Басов не бедствовал. Один «опель» чего стоит, тоже ведь не хухры-мухры.

Копаться в антиквариате у Журавлева не было времени. В первую очередь он сел за стол и вскрыл конверт. Не послание, а сущая матрешка. В конверте лежала короткая записка и еще один конверт без опознавательных знаков. Он развернул листок и прочел:

"Конверт привез курьер из Питера. Уверяет, что очень срочно. Пересылаю его вам со своим надежным человеком, так как вы просили ваше местонахождение не афишировать даже для своих.

С уважением Э. К. Л."

Вадим сунул записку в карман и вскрыл конверт. Текст был напечатан на машинке.

«Саша! Операцию по ликвидации придется отменить. Иди на любые условия. Похитили Ухова. Мы остались без ключа. Пока не выясним адреса их ключников, придется потянуть время. Думаю, что это генеральские козни. В Ухове я уверен, но за его жизнь приходится опасаться. С волками жить – по-волчьи выть. Мы должны взять соответствующий эквивалент и предложить обмен. Иначе нас выбросят из игры. Решай все на месте».

Ни имени, ни подписи. Еще один ребус. Как бы у человека хорошо голова ни работала, но столько наворотов и целой бригаде следователей не распутать. А для того, чтобы выстроить собственную защиту и выскочить из шкуры козла отпущения, нужно предъявить четкое и ясное объяснение, да еще схему нарисовать для бестолковых. А схема будет пестрить громкими именами. Убиты солидные ребята, и убийцы не шантрапа болотная, а такие же волчары с лампасами. Куда ему рыпаться против них? Значит, и Ромов тоже готовил покушение!

Журавлев убрал письмо в карман и сделал небольшой обход. Квартира состояла из четырех комнат. В спальне на кровати лежал солидный, дорогой из натуральной кожи чемодан. Может быть, его содержимое подскажет, какой сделать шаг в сторону развязки. Без особой на то надежды Журавлев вошел в спальню.

На место происшествия прибыли подполковник Москаленко и следователь Безбородько с экспертами. Приехавшее вместе с Безбородько высокое начальство из Симферополя в это время находилось у мэра Ялты и решало, как и каким образом не раздуть скандал вокруг массового убийства. Крым существовал за счет своих здравниц и наплыва курортников. Рост цен в Крыму и множество дешевых мировых курортов значительно снизил приток отпускников. Лишний скандал не сулил ничего хорошего. Однако погиб подполковник милиции, из лучших оперативников города, и раскрытие преступления подобного рода ставило на карту честь мундира и престиж силовых органов Крыма. В таком деле нужна гибкость, максимальная осторожность и в то же время оперативность и секретность. Все это мало совместимо с учетом того, что оппозиционная пресса сумела вырваться из тисков цензуры и цеплялась за любую ниточку, лишь бы наступить на мозоль нынешнему руководству республики. У Киева хватало своих заморочек, и центр ослабил вожжи. Приходилось выкручиваться самим. Пока в кабинете мэра решали одну проблему, возникла новая.

Труп лежал на гальке возле воды. Морская пена омывала пятки мертвеца. Осмотр трупа занял немного времени. Москаленко торопился отправить его в морг и как можно быстрее избавиться от толпы зевак. Правда, толпой этих людей было назвать сложно. На ведомственном пляже санатория Министерства обороны все выглядели одинаково, но не стоило забывать о том, что у семидесяти процентов отдыхающих в шкафах их апартаментов висели генеральские мундиры и разговаривать с этой публикой было непросто.