Найти шпиона - Данил Корецкий Страница 14

Генеральский сын постоял потерянно с опущенными по швам руками и побрел назад к своему столику.

Через несколько минут он с супругой незаметно покинул ресторан. Но этого никто не заметил, а если и заметил, то не обратил внимания. Во всяком случае, его уход настроения никому не испортил.

Натанцевавшись, Носков обходил столы, здоровался с бывшими курсантами, перекидывался ничего не значащими словами, выпивал и закусывал. В компании Мигунова он особой расположенности не встретил, но как ни в чем не бывало поцеловал ручки дамам, опрокинул пару стопочек за благополучие их семей, поел селедочки с картошечкой, рассказал очень старый политический анекдот, сам же посмеялся и двинулся дальше.

Вечер катился по наезженной колее дружеской пирушки. Ракетчики от души веселились. Пили, закусывали, танцевали, слушали музыку. И будто слова песни, будто сложный многослойный речитатив, звучали под нежную мелодию Мишеля Леграна признания, намеки, вопросы и ответы, хохмы и анекдоты, сплетни и прочий словесный мусор:

– …и мне почему-то кажется, что я знаю вас, Люся, давным-давно, много лет…

– …немного отдает пошлостью, а?… Провинциально, провинциально! И – грустно, дорогая моя!

– …я очень люблю настоящий китайский фарфор. Он прямо светится изнутри! Сейчас такого не достать…

– А мой как раз привез чайный сервиз: тонкий, как яичная скорлупа, прозрачный, а на просвет видна фигура императора! Просто прелесть!

– Точно китайский? Ты же знаешь, сколько сейчас подделок!

– Исключено! Он же его не в Лужниках купил. В Китае подарили, причем на солидном уровне…

– …а в «Стоуне», между прочим, танцзал отделан зебровыми и антилопьими шкурами, и там как-то по-настоящему расслабляешься…

– …может, в пятницу? У Васьки как раз баня по пятницам… А то он такой ревнивый!..

– …будто у членов ЦИК Каменева и Зиновьева была на двоих одна любовница, руководитель драмкружка при фабрике «Рот Фронт»…

– Сережа, послушай: я своему архитектору так и сказала, чтоб на даче все сделал строго по «фэншую»…

– …Закусывай лучше, а то тебя развозит! Вот, пельмешками, это наша, исконно русская еда! А китайцы всякие змей едят, лягушек… Я прочел, у них фирменное блюдо для почетных гостей – «Битва трех драконов»: из ядовитых змей и мяса дикой кошки… Как можно такую гадость в рот брать?

– …Да ел я его. Вроде даже вкусно. А когда узнал, из чего готовят! Бр-р-р! Нет, больше не притронусь, пусть обижаются…

– …и оба – оба, заметьте! – из всего множества позиций выбирали всегда позицию оппортунизма и штрейкбрехерства, ха-ха-ха!

– Внимание, товарищи офицеры! – рявкнул Бакен, перекрывая многоголосый шум и гам. – Прошу налить, выпить за ракетные войска и спеть нашу песню! «Шестнадцать тонн» – ура!

Он сделал знак рукой, и негодный к военной службе плоскостопый музыкант ударил по клавишам, басы ударили по барабанным перепонкам, сработав, как команда «Запевай!»

На фюзеляже трефовый туз,

А в бомболюке – опасный груз

Шестнадцать тонн, помилуй, Бог…

И мы летим бомбить Нью-Йорк!

Нестройно орали сорок семь грубых, только что обожженных водкой, офицерских глоток. Видавшие виды военные почувствовали себя курсантами на студенческой пирушке: у них по-молодому блестели глаза и приготовленные таблетки но-шпы и нитроглицерина на время были забыты.

Нью-Йорк сверкает, как алмаз.

Там миллионеры слушают джаз,

Там виски лакают из хрусталя,

Но город не стоит уже ни рубля!

Тяжелые басы били по нервам, девяносто три руки и один протез отбивали рваный ритм по воображаемым барабанам, так что подскакивали и жалобно звенели тарелки. Прогибались и опасно вибрировали столы, кое-где слетали на пол приборы. Метрдотель выскочил было, чтобы пресечь безобразие, но оценил обстановку и, как бывший врач, проявил благоразумие: остался стоять в стороне, наблюдая за немолодыми вояками, которые на несколько минут превратились в мальчишек из 1972 года.

Ведь над Нью-Йорком – советский «Ту»,

Шестнадцать тонн – хау ду ю ду?

Пусть мы едим лаптями борщ,

Но все небоскребы оценим в грош!

Девяносто четыре ноги тоже отбивали ритм, причем семьдесят шесть были обуты в тяжелые форменные полуботинки, сшитые по неизвестно кем и с кого снятому лекалу, из жесткой кожи, уродующие ноги мозолями, но привычные, а главное, выдаваемые бесплатно.

Пол сотрясался и скрипел, но это только добавляло всем куражу. Предваряя последний куплет, старшие офицеры стали со смехом показывать на раскрасневшегося Ардона, который пел вместе со всеми, вместе со всеми колотил по столу и отбивал ритм ногами в армейских ботинках.

Ведь над Нью-Йорком – майор Ардон,

А в каждой бомбе – шестнадцать тонн.

Шестнадцать тонн, прости меня, Бог,

И как свеча горит Нью-Йорк!

После взрыва смеха и аплодисментов самим себе ракетчики выпили за Дубу, который и сочинил эту песню, увековечив имя капитана первого ранга Марка Ардона на века. Впрочем, нет, не на века: современные курсанты «Шестнадцать тонн» не пели. Другие времена, другие песни…

– Молодец, Дуба! – кричал изрядно пьяный Семаго. – Качать его! Качать!

– Бедный Мерл Тревис, – с усмешкой сказал Мигунов.

– А это еще кто? – спросил Катранов. Он тоже изрядно поднабрался, но держал себя в руках.

Мигунов засмеялся.

– Он и сочинил «Шестнадцать тонн», а вовсе не Дуба…

Катранов встал и упрямо покрутил головой.

– Не знаю я никакого твоего Тревиса. А Николая Павловича Дубинина – нашего героя, знаю! Твое здоровье, Николай!

Но за поднявшимся шумом его никто не услышал. Градус компании дошел до нужного уровня, и веселье стало непринужденным и неуправляемым.

Мигунов отодвинул тарелку и наклонился над карманным компьютером размером с записную книжку. Прибор мигал оранжевым и голубым огоньками.

– Что делаешь, Мигун? Шифровку в Центр передаешь? – удивленно спросил Семаго и в очередной раз выпил. – Смотрите, ребята, Игорешка в ЦРУ донесение строчит – дескать, порядок в ракетных войсках, выпить могут много, боевой дух крепок!

– Почему обязательно в ЦРУ? В «Интелледженс Сервис» [5]– отозвался Мигунов и, выключив компьютер, спрятал его во внутренний карман.

– Все в порядке? – спросила мужа Светлана.

– Да. Освещение вдоль забора почему-то не работало. Видно, фотоэлемент барахлит. Ну, я включил да температуру в спальне снизил. Душно сегодня…

Время текло незаметно. В начале одиннадцатого официанты стали выкатывать в зал тележки с десертом. Бакен ходил по залу, заглядывал в каждую тележку, зорко следя, чтобы всюду был полный боекомплект: шоколад, бисквит, сыр, ликер.