Ведомство страха - Грэм Грин Страница 14

– Артур!

Тусклый, безжизненный голос и в самом деле мог звать его из-под тяжелой могильной плиты.

– Артур, почему ты убил?

Голос простонал и смолк, а он все никак не мог выдернуть руки. Роу не то чтобы узнал голос, он мог принадлежать не только его жене, но и любой умирающей женщине, полной беспредельной тоски, боли и упрека, однако голос узнал его. Какое-то светлое пятно мелькнуло наверху у потолка, словно нащупывая дорогу вдоль стены, и он закричал:

– Не надо! Не надо!

– Артур… – шепнул голос, и он забыл обо всем, он больше не прислушивался к чьим-то движениям, к скрипу досок, он только молил:

– Да перестаньте же! Прошу вас, перестаньте!

Он почувствовал, как Кост поднялся со своего места, дернул его руку, а потом резко ее отбросил, словно не желая ее касаться. Даже мисс Пэнтил и та отпустила его руку. Он услышал, как Хильфе сказал:

– Это уже не смешно. Зажгите свет.

Свет внезапно зажегся и ослепил его. Все сидели, держась за руки, и смотрели на него – он разорвал круг, – одна только миссис Беллэйрс, судя по всему, ничего не замечала: она уронила голову, зажмурила глаза и тяжело дышала.

– Ничего не скажешь, – произнес Хильфе с явным намерением рассмешить, – отличный номер!

Но мистер Ньюи воскликнул:

– Кост! Поглядите на Коста!

Роу, как и все, посмотрел на своего соседа. Тот уткнулся лицом в полированную поверхность стола, уже больше никем не интересуясь.

– Позовите доктора, – сказал Хильфе.

– Я врач, – заявил доктор Форестер и отпустил руки своих соседей; все сразу почувствовали себя детьми, затеявшими какую-то дурацкую игру, и украдкой убрали руки. Он тихо сказал:

– Боюсь, что врач тут не поможет. Придется вызвать полицию.

Миссис Беллэйрс почти проснулась; она сидела, мутно поглядывая вокруг и прикусив кончик языка.

– Это, наверное, сердце, – сказал мистер Ньюи. – Слишком переволновался.

– Боюсь, что дело не в этом, – возразил доктор. – Он убит. – Его старое, породистое лицо склонилось над телом мистера Коста; длинная, нервная, изящная рука прикоснулась к нему и как-то нелепо окрасилась.

– Не может быть, – сказал мистер Ньюи. – Дверь была заперта.

– Мне очень жаль, – сказал мистер Форестер, – но это легко объясняется. Убил его кто-то из нас.

– Но мы же все держались… – начал Хильфе. И все разом поглядели на Роу.

– Он выдернул руку, – заявила мисс Пэнтил.

– Я больше не стану его трогать, пока не придет полиция. Кост убит чем-то вроде перочинного ножа…

Роу быстро сунул руку в пустой карман и увидел, что все глаза в комнате следят за его малейшим движением.

– Надо увести отсюда миссис Беллэйрс, – сказал доктор Форестер. – Сеанс всегда требует огромного нервного напряжения, ну а этот… – Вдвоем с Хильфе они подняли со стула тучную женщину в тюрбане; рука, которая с таким изяществом окуналась в кровь Коста, не менее деликатно достала из-за выреза платья ключ от двери. – А все остальные пусть останутся на своих местах. Я только позвоню в отделение полиции на Ноттинг-хилл, и мы тут же вернемся.

Когда они ушли, наступило долгое молчание; никто не смотрел на Роу, но мисс Пэнтил отодвинула от него свой стул как можно дальше, и теперь он один сидел возле убитого, словно они были друзьями, встретившимися в гостях. Наконец тишину нарушил мистер Ньюи:

– Если они не поторопятся, я опоздаю на поезд. Тревога боролась с ужасом: в любую минуту могла завыть сирена, мистер Ньюи поглаживал ногу в сандалии, а молодой Мод воскликнул, зло поглядев на Роу:

– Не понимаю, почему нам надо ждать!

Роу вдруг сообразил, что не сказал ни слова в свою защиту; чувство вины за другое преступление затыкало ему рот. Да и что можно сказать мисс Пэнтил, мистеру Ньюи и Моду? Как их убедить, что убийца не он, совершенно незнакомый им человек, а кто-то из их друзей? Он бросил быстрый взгляд на Коста, словно надеясь, что тот оживет и посмеется над ними – «это один из моих опытов», – но тот был мертвее мертвого. Роу подумал: кто-то из них все-таки убил – это было невероятно, еще невероятнее, чем если бы убил он сам. В конце концов, он принадлежал к миру убийц, был исконным членом их содружества. И это прекрасно знает полиция, подумал он. Она это прекрасно знает.

Дверь отворилась, вернулся Хильфе.

– Доктор оказывает помощь миссис Беллэйрс, – сообщил он. – Я позвонил в полицию. – Он пытался что-то сказать Роу взглядом, но тот его не понял. Роу подумал: мне надо повидать его наедине, не может ведь он в самом деле поверить…

– Вы не будете возражать, если я выйду в уборную? – спросил он. – Меня тошнит.

– Никто не должен выходить из комнаты, пока не приедет полиция, – заявила мисс Пэнтил.

– Кто-то должен вас проводить, – сказал Хильфе. – Хотя бы для проформы.

– Давайте говорить начистоту, – сказала мисс Пэнтил. – Чей это нож?

– Может, мистер Ньюи не откажется выйти с мистером Роу?.. – спросил Хильфе.

– Вы меня в это дело не путайте, – запротестовал Ньюи. – Я тут ни при чем. Мне надо успеть на поезд.

– Тогда, если вы мне доверяете, пойду я, – сказал Хильфе. Никто не возражал.

Уборная помещалась на первом этаже. Стоя на площадке, они слышали из спальни миссис Беллэйрс ровную баюкающую речь доктора Форестера.

– Мне никуда не нужно, – шепнул Роу. – Слушайте, Хильфе, я его не трогал.

Роу неприятно поразило, что в такую минуту Хильфе испытывал только азарт:

– Конечно, нет. Кажется, мы попали в самую точку!

– Но за что? И кто это сделал?

– Не знаю, но, уж поверьте, выясню! – Хильфе дружески положил руку ему на плечо и этим как-то очень его успокоил, подтолкнул к уборной и запер за ними обоими дверь. – Только вам, старина, надо поскорее отсюда смываться; они, если сумеют, вас непременно повесят. И уж, во всяком случае, надолго запрут под замок. А им это очень кстати.

– Но что делать? Нож ведь мой!

– Вот черти! – Хильфе произнес это с тем смешливым негодованием, с каким говорят о ловкой проказе мальчишек. – Надо вас убрать подальше от греха, пока мы с мистером Реннитом… Кстати, скажите все-таки правду: кто вам звонил?

– Ваша сестра.

– Сестра? – Хильфе поглядел на него с улыбкой. – Ну, молодец… Наверное, что-нибудь узнала. Интересно откуда. Она вас предупредила?

– Да, но я не должен был вам этого говорить.

– Чепуха. Я ведь ее не съем, – светло-голубые глаза смотрели рассеянно, его явно занимали какие-то свои мысли. Роу попытался привлечь его внимание к себе:

– А куда мне теперь деваться?