Демон в моих глазах - Рут Ренделл Страница 14

Великая вечеринкана Кенборн-вейл в честь Гая Фокса, подумал Антони. Что ж, вполне возможно, что он создаст прецедент и подобный праздник станет здесь ежегодным. Было шесть часов вечера, пятница, 10 октября. Если он хочет, чтобы все это свершилось, то заниматься организацией надо прямо с завтрашнего дня. А сегодня надо еще поработать. Усевшись за стол, под сломанную ножку которого был для устойчивости подложен труд Ариети «Интрапсихическое «я», Антони разложил свои заметки.

…не может быть классифицирован как шизофреник, параноик или человек с маниакально-депрессивным психозом. Ни один из вышеперечисленных диагнозов не подходит на все 100 %.

Особенностью психопата является то, что он не может формировать эмоциональные взаимоотношения. Если же таковые возникают – как правило, мимолетные и спорадические, – целью их является только удовлетворение собственных желаний. В этих отношениях отсутствуют чувство вины и любовь. Психопат, как правило, знает несколько социально допустимых способов бороться с фрустрацией. И те, которые находятся в его распоряжении (например, увлечение «жесткой» порнографией), могут принимать гротесковые формы…

Неожиданно, громко зашипев, перегорела лампочка в люстре-медузе.

Антони выругался. Несколько минут он сидел в темноте, размышляя, стоит ли обратиться за помощью к Джонатану или Котовски. Однако это неизбежно повлечет за собой выпивку. Негромкий звук закрываемой входной двери несколько минут назад говорил о том, что Ли-Ли Чан уже ушла. Придется идти на улицу и покупать где-то эту чертову лампочку. Хорошо, что «Винтерс» закрывается только в восемь. Проходя к входной двери, он услышал шаги на первой лестничной площадке. Артур Джонсон. Но пока Антони раздумывал, глядя на ступеньки, – может быть, именно сейчас стоит поговорить с соседом, – фигура, чьи контуры он увидел только мельком, исчезла. Антони пожал плечами и вышел на поиски своей лампочки.

Артур был уверен, что нанес моральное оскорбление Антони Джонсону и тем самым разрушил все свои надежды. Теперь ему не оставалось ничего другого, кроме как ждать и наблюдать. Ведь рано или поздно другой Джонсонкуда-то выйдет. Конечно, он уходил по субботам и воскресеньям, но это случалось днем и Артуру совершенно не подходило. Ему была необходима именно темнота, темнота, которая создавала иллюзию боковых переулков, внутренних двориков, подвалов – всего того, что наиболее соответствовало его внутренним желаниям. Темнота и тишина – отсутствие шумных толп людей, хлопанья автомобильных дверей, чьего-то вмешательства…

Он точно помнил, когда у него впервые появилась эта необходимость. Необходимость использовать темноту. Ему тогда было двенадцать лет. Тетушка Грейси пригласил на чай двух своих подруг, и они сидели возле камина, попивая чай и наслаждаясь угощениями именно с того фарфора, который он приготовил к несостоявшемуся приходу Антони Джонсона. И говорили они о нем, об Артуре. Ему тогда очень хотелось, как это часто случалось в последнее время, скрыться у себя в спальне. Но это не разрешалось, за исключением того времени, когда надо было ложиться спать. Как только он ложился в кровать, тетушка Грейси тут же гасила свет выключателем, который был расположен прямо у притолоки двери с внутренней стороны, и ему под страхом наказания не позволялось самому включать свет в спальне. Свет на площадке продолжал гореть, поэтому Артуру не было страшно. Хотя сам он предпочитал или достаточное количество света, чтобы можно было читать, или уж абсолютную темень.

Подруг звали миссис Гудвин и миссис Кортхоуп. Артур должен был присутствовать в комнате и демонстрировать всем, какой он хороший и воспитанный мальчик. Они все время говорили о каком-то мальчике без имени, которым, как Артур предполагал, был он сам. Об этом он догадался, слыша их загадочные фразы и чувствуя на себе их многозначительные взгляды.

– Естественно, это оставляет в душе ребенка след, от которого он уже никогда в будущем не избавится, – произнесла миссис Гудвин.

– Артур, сходи в соседнюю комнату и принеси мне еще одну чайную ложечку из комода. Самую лучшую, с инициалами, – сказала тетушка Грейси вместо того, чтобы ответить миссис Гудвин.

Артур отправился выполнять ее поручение. Дверь за собой он оставил открытой, но кто-то из них встал и плотно прикрыл ее. В холле горел свет, поэтому он не стал зажигать его в комнате, и именно поэтому по ошибке открыл не тот ящик. В тот самый момент по комоду как молния промелькнула мышка и свалилась в отрытый ящик. Артур мгновенно его захлопнул, достал из другого ящика ложечку с инициалами – да так и замер, чувствуя, как сильно колотится его сердце. Мышь кругами бегала в ящике, ударяясь головой и всем телом о деревянные стены своей тюрьмы. Звуки, которые она издавала, были похожи на писк голодного птенца, но в то же время было абсолютно ясно, что звуки эти выражают боль и отчаяние. Артур вдруг почувствовал глубочайшее удовлетворение, граничащее со счастьем. Он был один, кругом было темно, и у него было достаточно власти, чтобы заставить кого-то умереть. Странно, но казалось, что женщины не замечают его отсутствия, хотя его не было уже больше пяти минут. Когда Артур вернулся в комнату, разговор подруг внезапно прервался.

После того как миссис Гудвин и миссис Кортхоуп ушли, тетушка Грейси вымыла посуду, а Артур вытер ее. Тетушка велела ему отнести на место серебро, и это было здорово, потому что если бы она сделала это сама, то наверняка услышала бы мышь. Писк грызуна уже не был таким громким, как раньше, – из ящика доносились еле слышные царапающие звуки. Не открывая ящика, Артур с удовольствием прислушивался к ним. Когда же он все-таки открыл ящик вечером следующего дня, мышь была уже мертва. Весь ящик, в котором лежали несколько колец для салфеток и запасная бутылочка для специй, был забрызган мышиной кровью. Но труп Артура уже не интересовал. Он позволил тетушке Грейси обнаружить его где-то через недельку или около того – тетушка тогда громко визжала и сильно дрожала.

Темнота. В те дни он много думал об испуганной мыши, попавшей в ловушку в темноте, и о своей власти над ней. Как хотелось Артуру, чтобы ему разрешили выходить на улицу после наступления темноты! Но даже если вечерами он работал, тетушка Грейси требовала, чтобы после работы он прямиком направлялся домой.

И Артур поступал именно так, чтобы доставить ей удовольствие. Мальчик очень хотел быть достойным своей тетушки. Кроме того, попытка обмануть ее казалась ему таким невероятным грехом, что даже не приходила ему в голову. Поэтому по вечерам Артур выходил только вместе с тетушкой, и они вмести шли в «Одеон», который теперь стал индийским и назывался «Тадж-Махал». Но однажды вечером во дворе магазина его остановил старый мистер Грейнер. Было уже половина шестого вечера, и рабочий день Артура закончился, однако старик попросил его сбегать на другую сторону Кенборна и принести оттуда электрическую дрель, которую один из рабочих, проводивших в доме новую проводку, по небрежности там оставил. По дороге домой сам Грейнер обязательно предупредит мисс Джонсон, что послал Артура с поручением, а тому надо выполнить его как можно быстрее.