Рок пророка. Второе пришествие - Людмила Павленко Страница 14

— Ты!.. Дура! И как тебя в театре только держат?!

— Гоша, ты что? Я же от всей души, я же сочувствую…

— Ты себе посочувствуй, курица мокрая! Сочувствует она… Да я… Да ты… Не подходи ко мне!

Гоша сорвался с места и почти бегом понёсся в театр, поднялся на второй этаж и заперся в своей гримёрке. Здесь он достал мобильный телефон и стал названивать кому-то.

Григорий Семёнович Буранский постоянно находился на связи с нужными людьми. В его записной книжке были номера прямых телефонов многих руководителей городских и областных администраций, депутатов Государственной Думы и даже олигархов из списка богатейших людей планеты журнала «Форбс». Был у Буранского этот талант — заводить нужные связи. Он умел выйти на ближайшее окружение важной персоны, стать в короткое время своим в этих кругах, умел поймать момент и появиться в поле зрения самого фигуранта или проникнуть на закрытую корпоративную вечеринку и подать важному лицу на правах старого знакомого бокал шампанского. Умел завязать непринуждённый разговор, вникнуть в проблему и предложить свои услуги по её разрешению. В труппе Иверского драмтеатра над Гошей если и посмеивались, то втихаря, но, в основном, всё же завидовали такому необыкновенному таланту быть в нужном месте в нужный час. Ах, если бы только они знали, куда на самом деле удалось проникнуть Гоше — многие просто лопнули бы от зависти! А дело было так.

Где-то он прочитал, что богатейшими людьми планеты разработана так называемая концепция «Золотого миллиарда», по которой ресурсов хватало лишь на один миллиард населения. Зато уж этот миллиард мог жить, по-прежнему купаясь в роскоши. Ещё один миллиард мог также оставаться, чтобы обслуживать господ. От остальных всеми правдами и неправдами следовало избавиться. Гошу объял душевный трепет. Он не имел статуса олигарха и не годился на роль обслуги. Стало быть, места на планете земля для Григория Семёновича Буранского не имелось?! Что делать? Надо было срочно куда-то влиться. Но не в лакеи же идти Заслуженному артисту. Для олигарха же кишка тонка. Буранский принялся зондировать почву и развил бурную деятельность в поисках своей ниши. На одном из банкетов в дворянском собрании он подслушал интереснейший разговор.

— Сформируем «золотую десятку»? — спрашивал мягкий баритон за Гошиной спиной.

— Думаю, Иверь потянет на «золотую сотню».

— Что вы, Кирилл Степаныч, город с населением всего в полмиллиона не может никак претендовать на сотню.

— Ну, тогда хотя бы человек двадцать пять…

— Никак невозможно. Можно только десятки и сотни.

— Но почему?!

— Поймите, претендентов много. Все богатейшие кланы Европы рассчитывают влиться в «золотой миллиард». Нашей Ивери и за десять-то мест нужно в ножки им поклониться. Вот Москва даёт сотню. И это нормально.

— Всего лишь сотня от Москвы?!

— А вы как думали? «Золотой миллиард» — это не так уж много, как хотелось бы.

Гоша слушал, боясь шелохнуться. Он узнал мягкий баритон, принадлежавший самому Михал Михалычу, бывшему премьеру! Как его занесло сюда, в Иверь?! И что это за сотни золотые, о которых толкуют вполголоса две столь значительные фигуры, ибо Кирилл Степаныч был не кто иной, как один из депутатов Государственной Думы! Гоша медленно обернулся, но никого не увидел. Куда говорившие делись? Он бросился в одну сторону, в другую — ни Кирилла Степановича, ни Михаила Михайловича нигде не было. Что за нелепость? Почудилось ему, что ли?

— Юноша, принесите мне шампанского! — обратилась к нему пожилая дама в длинном бархатном платье и с бриллиантовым ожерельем на морщинистой шее. Дама была слегка навеселе, но на корпоративных вечеринках такое случается.

Гоша бросился к барной стойке, взял шампанское и принёс его жаждущей.

— А я не знаю вас, — пропела она кокетливо, — вы москвич?

— Нет, я — Заслуженный артист иверского академического театра драмы Григорий Семёнович Буранский.

Гоша прищёлкнул каблуками и поцеловал даме ручку.

— Да? Это интересно.

Пожилая кокетка еле стояла на ногах.

Буранский взял её под локоток и усадил на оттоманку в углу зала.

— Как вы любезны, — дама благосклонно улыбнулась, — я, знаете ли, впервые в Ивери. Но города так и не увидела. Меня сразу же привезли сюда, в дворянское собрание. Вы дворянин? Не отвечайте. С такими манерами — безусловно. Вы граф? Нет, князь. Барон. Барон Мюнхгаузен.

Дама явно заигрывала с Гошей, что ему было, безусловно, на руку, ибо некоторые пожилые дамы в бриллиантах бывают иногда очень полезны для ведения дел. Они, как правило, влиятельны и очень осведомлены обо всех тайных перипетиях и подковёрных играх в так называемых высших кругах.

— Я — Карелия Львовна Бжезинская, — представилась дама.

Только тут Гоша с радостью заметил, что дама говорит с лёгким акцентом!

— Вы… — начал он с дрожью в голосе, — вы родственница того самого Бжезинского?

— Тс-с, — дама прижала наманикюренный пальчик к его губам, — это тайна. Какой вы догадливый. Я прилетела из Америки. Как говорится, с корабля — и в Иверь, на бал в дворянское собрание. Но здесь так скучно! Не танцуют. Только шушукаются по углам. И скоро все передерутся. «Золотую десятку» не так уж просто отобрать в вашем маленьком городке.

— «Золотую десятку»? — переспросил Буранский взволнованно.

Карелия Львовна с усмешкой смотрела на него.

— Вам хочется быть избранным?

— Конечно! — воскликнул Гоша.

— Ну что ж, я посодействую, — пообещала дама, — вы очень милый мальчик. Я люблю таких.

Так «милый мальчик» стал членом тайной организации под названием «Мидас». Никто из Иверских соискателей даже и пикнуть не посмел, коль скоро Гошу рекомендовала сама Карелия Львовна Бжезинская! Вот только иногда всплывало в Гошином сознании некое смутное воспоминание о том, что после отъезда влиятельной дамы он краем уха слышал признание одного из бизнесменов в том, что он будто бы также член «Мидаса». Но это значило бы, что он числится одиннадцатым! Или…. Или же кто-то был фиктивно принят. Кто? Впрочем, зачем об этом думать?! Гоша был самым влиятельным в «золотой десятке» — то и дело ему поручали ответственейшие задания. Только сегодня он не оправдал надежд вышестоящего руководства. Гоша вздохнул и принялся в который раз набирать на мобильном телефоне чей-то номер.

Актриса проживала в пятиэтажном доме так называемой «сталинской» постройки с колоннами, лепниной на фасаде и каменными вазонами на крыше. Они поднялись на третий этаж и вошли в небольшую прихожую. Дальше располагался устеленный шкурами холл с диванчиком и книгами на полках, а на стене напротив висел огромный портрет хозяйки — но лет на пятнадцать моложе — в старинном длинном одеянии. Она была изображена в полный рост на фоне раскрытого окна с газовой занавесью, за которым виднелся подёрнутый дымкой пейзаж — древние горы и долины и дремучие вязы на переднем плане. Сергей невольно замер, глядя на портрет.