Вечная молодость с аукциона - Татьяна Гармаш-Роффе Страница 14

…Ксюше уже прискучили разговоры на русскую тему, к тому же ей хотелось осмотреть развалины замка. Улучив удобный момент, она направилась к руинам.

Она уже минут пятнадцать с осторожностью лазила по ним, придерживаясь освещенных прожекторами участков, когда заметила кремовый костюм за грудой камней. Дидье Леблан с кем-то разговаривал, но толком расслышать, о чем, было невозможно. Речь шла о неких документах, без которых второй человек отказывался иметь дело с Лебланом, – это все, что уяснила Ксюша.

Инте-ре-есно, в развалинах замка ведутся тайные переговоры! И с кем же это?

Она поднялась на несколько камней повыше, чтобы увидеть второго человека, но неожиданно ее огромная косая тень, подсвеченная со спины мощным прожектором, резко прочертилась прямо рядом с той нишей, где вел секретные переговоры Дидье Леблан.

Он мгновенно вышел из-за камней.

– Вы меня ищете, моя маленькая Ксения?

По-французски подобное обращение совсем не было фамильярным – Ксюша с завистью удивлялась, как много в этом языке ласковых слов, которые никто не стесняется употреблять. Не то что по-русски: скажи кому-нибудь «мой ангел» или «мое сердечко» – сразу запишут тебя в старомодные идиотки. Почему-то у нас стыдно быть ласковым, огорчалась Ксюша. Стыдно сказать о ком-то: «Он добрый человек», а у французов это самый распространенный комплимент! Стыдно называть вещи своими именами – в особенности в той сфере, что касается любовных и сексуальных отношений… У французов вон только для мужского члена тридцать три названия, включая арго, а у нас матерное да медицинское, вот и весь выбор… Вот еще вытащили на свет божий «чресла» – да только это ведь не более чем очередной эвфемизм… Может, написать об этом статью? А что, это неплохой материал для сопоставления менталитетов…

– Ксения? – окликнул ее адвокат, не получив ответа.

– Нет, господин Леблан, я вас не искала. Я просто рассматриваю развалины…

– Держу пари, вы заскучали! – Дидье улыбался, приближаясь к ней. Второй человек так и не появился из тени. – Не правда ли?

Не без того. Она устала – наверное, сказывались напряжение от «роли» и шампанское, от которого ей всегда хотелось спать. К тому же – может, из-за ссоры с Реми – она не чувствовала себя сегодня в форме, не ощущала обычного энтузиазма, с которым бросалась в новые знакомства и перспективы. Однако ей показалось невежливым признаваться в усталости на столь высоком приеме.

– Нет, что вы, – ответила она. – Просто замки – это моя страсть. Я собираюсь написать о них большое эссе и собираю материал…

– О, как это увлекательно! А знаете что, милая Ксения? Если хотите, я… Я сейчас еду в одно весьма интересное место… Вы когда-нибудь были в Экс-ан-Провансе?

– Нет, – моментально оживилась Ксюша.

– Тогда вы вряд ли знаете нашу достопримечательность. Я еду сейчас на один прием, который еще наверняка не закончился, – Дидье Леблан глянул на часы, – можно еще успеть, к тому же я обещал. Если хотите, я возьму вас собой. Уверяю вас, такого вы нигде не увидите!

– А что это?

– Это замок. Замок Ла Барбен. Я дружен с его владельцем, и там сегодня прием. У вас есть редкая возможность увидеть средневековый замок, обитаемый в наши дни, познакомиться с его владельцем и местной элитой.

Ксюшино сердце упало. Упало и разбилось, разлетелось на осколки об острые скалы сожалений.

– Я не могу, – расстроенно пролепетала она. – В четыре часа я должна ехать в Париж, меня должен отвезти директор по кастингу…

Дидье немного нахмурился, глядя на часы.

– Сейчас начало первого… Признаться, в мои планы вовсе не входило возвращаться сюда… Но, так и быть, раз уж я взялся вас пригласить – я готов привезти вас обратно к четырем! Это недалеко.

– Я не хотела бы менять ваши планы, – вежливо сказала Ксюша, умирая от огорчения, что она не увидит средневековый замок, обитаемый в наши дни.

– Вы их и не меняете, моя очаровательная русская, – их меняю я сам. И я говорю вам, что теперь в мои планы входит вернуться в Шато де Сад и передать вас с рук на руки вашему покровителю.

– Если мы опоздаем… – начала было Ксюша.

– Мы не опоздаем, – перебил ее Леблан. – Ксения, полно, вы ищете отговорки? Я ведь не настаиваю, заметьте. Я предлагаю вам редкий шанс! И только потому, что вы столь милая девушка и любите средневековые замки. Чем-то вы напоминаете мне мою дочь… Или вы боитесь ехать с едва знакомым человеком? – пытливо глянул на нее Дидье. – Я вас уверяю, что это предложение исключительно «добра и чести»…

Вот, еще одно выражение, совершенно немыслимое в русском языке! Почему наш язык стал таким ханжеским, что нам стыдно прямо говорить о добре, чести, любви?

Леблан смотрел вопросительно, ждал ответа.

Что он такое спросил? А – «Вы боитесь?».

Нет, она не боялась – бояться ей и в голову не пришло. Люди, собирающиеся на элитарный вечер в качестве почетных гостей Пьера Кардена, по определению, не могут оказаться мелкими насильниками.

– Едем! – спрыгнула с камня Ксения. – Я просто умираю от желания увидеть ваш замок!

Дидье подал ей руку.

– Не мой замок, деточка, – это замок моего хорошего друга. Я на свой замок пока не заработал. Подождите, я только попрощаюсь с Пьером.

Пьер – это Карден, ни больше ни меньше. Ксюша почтительно встала в отдалении. Несколько ее собеседников по «русскому вопросу» помахали ей: «Вы уже уходите?»

Дидье, однако, подтащил ее к Кардену, представил – разумеется, как великолепную Еву, – на что великий модельер заметил: «Об этом невозможно не догадаться, глядя на роскошь ваших волос!» Несколько комплиментов и благодарность за участие в спектакле… – нет, за то, что она «украсила собой его спектакль» – и церемония прощания была закончена.

Ксюша дернулась было, чтобы предупредить директора по кастингу, но он был занят – разговаривал с какими-то людьми… Не страшно, она все равно вернется к четырем: это самый ранний срок, он ведь сказал в четыре-пять – может, ей еще и ждать придется…

Через пять минут они с Дидье Лебланом выезжали из замка маркиза де Сада в пряную, щедро настоянную на лавре, розмарине и лаванде, густую провансальскую ночь.

* * *

Александра посмотрела на часы: уже с час, как она отправила непослушного Реми спать. Пора его будить. Она собрала буклеты и направилась к машине.

Реми проснулся моментально, как только она взялась за дверцу, – хороший рефлекс, для его профессии полезный.

– Отдохнул немножко?

Реми бессмысленно помотал головой, стряхивая остатки сна.

– Ксюша не звонила?

Вопрос был явно спросонок – мобильный лежал перед ним. Вот что было самым удручающим в ее исчезновении: она не звонила.

Значит, не могла позвонить. А раз не могла, значит…