Карманный Казанова - Людмила Ситникова Страница 14

– Якобы?

– Хрен знает настоящую причину смерти. Ведь и Володя скончался от удушья – со слов Сурикова. Мальчуган скончался в июне. Виолетта Сигизмундовна негодовала. Она наконец поняла, что за фрукт ее заместитель. Суриков был отстранен от должности главврача и выставлен вон. Лабораторию во второй раз прикрыли и снова оборудовали спортивный зал. Теперь представь мое удивление, когда в конце июля я увидела Павла в центре. Прохвоста восстановили в двух должностях. Ну не сумасшествие? Только теперь он присмирел, практически безвылазно сидел в кабинете и занимался бумагами.

– Скользкий тип.

– А ты собралась племянника в его лапы добровольно отдать. Говорю тебе, одумайся, уж коли ребенок больной, то пусть лучше в интернате растет, чем в этом гадюшнике. Теперь, со смертью Виолетты, Суриков превратит центр в секретную лабораторию, я уверена. Вчера днем спортзал для детей опять закрыли, якобы для ремонта. Но ты, наверное, уже догадалась, какой ремонт он запланировал? Эх, как же так с Виолетточкой Сигизмундовной приключилось? Ведь он боялся ее, очень боялся, последние месяцы ходил как по струнке. И вот она умереть вздумала. Как говорится – королева умерла, да здравствует король. Вот король-то меня и вышиб к чертовой бабушке. Знаю я слишком много, а для него это представляет большую опасность.

Копейкина допила остывший чай.

– Зинаида Дементьевна, а вы не поделитесь со мной адресом Тамары?

– Томки? А тебе она зачем понадобилась?

– Надо... – пробормотала Катарина.

– Ну, раз надо, значит, надо. Телефончик домашний наизусть помню, а вот адресок придется поискать.

Зинаида вышла.

Да... дела. Обстоятельства складывались исключительно в пользу Сурикова. После смерти Ильи лабораторию восстановили, затем наступил очередной облом, а теперь, когда к сыну ушла и Виолетта, Павел Евгеньевич является полноправным хозяином центра. Вот вам и причины, из-за которых врач мог желать скорейшей кончины Горбачевой. Она его зажимала, не давала развернуть свою темную деятельность, и Суриков наверняка спал и видел, когда станет полноправным главой учреждения.

Загадкой остается, с какого бока в истории замешаны невестки Виолетты Сигизмундовны? Им-то какой прок от смерти свекрови? Обе дамочки ни в чем не нуждаются, живут словно у Христа за пазухой, не имея к «Мили-М» абсолютно никакого отношения. Или имеют?

Откусив большой кусок от очередного бутерброда, Катарина сказала:

– Задачка не из легких, придется изрядно попотеть.

– Нашла, – крикнула Зинаида, – адрес нашла. У тебя ручка есть?

– Целых две.

– Тогда пиши.

– Тамара одна живет или после развода вышла замуж?

– Одна. К ней вечерком езжай, она с работы приходит и перед телевизором застывает. Совсем баба смысл жизни потеряла. Благо работа спасает, в противном случае давным-давно зачахла бы.

– Спасибо за угощение, Зинаида, мне пора.

Зинаида Дементьевна встала в дверном проеме.

– Прежде чем уйти, пообещай, что не отдашь ребятенка в лапы Сурикова.

– Обещаю.

– Не врешь?

– После вашего рассказа я многое осознала.

– Ну тогда топай с богом. Да... не говори Томке, что адрес от меня получила.

– Заметано.

В машине Копейкина, дабы отвлечься от тяжелых мыслей, включила радио. Из динамиков доносился новый хит популярной молодежной группы:

А я тебя люблю, а значит, не убью,

И ты меня люби и тоже не убий.

А мы поедем в рай и сядем на трамвай,

Ла-ла-ла-ла-ла-ла, билеты покупай...

Сногсшибательные слова. Поморщившись и решив, что сегодня она наслушалась про смерть достаточно, всю оставшуюся дорогу до коттеджа Катарина предпочла провести в тишине.

На следующий день, не откладывая дела в долгий ящик, Копейкина порулила к первой супруге Горбачева.

Звонок, имитирующий пение лесных птиц, еще не успел затихнуть, а дверь уже распахнули. Высокая девица лет двадцати, облаченная в короткий халатик и пушистые тапки, миролюбиво смотрела на гостью.

– Тамара?

– Не-а, я соседка ее. Томка в комнате.

– Мне можно пройти?

– Томик, к тебе пришли.

В коридоре появилась невысокого роста брюнетка с округлыми формами.

– Томусь, ну, я побежала, Лешка вот-вот придет. Может, чуть позже еще заскочу.

Кивнув соседке, Тома устремила вопросительный взгляд на Катку.

Надо заметить, что первая невестка Виолетты, несмотря на полное отсутствие косметики на лице, выглядела настоящей красавицей. Настя, конечно, тоже не урод, но в плане внешних данных здорово проигрывала Тамаре.

– Вы кто? – спросила хозяйка двухкомнатных апартаментов.

– Катарина.

– Очень приятно. Тамара.

– Я знаю, – Катка невесело улыбнулась. – Я о вас многое слышала. – Копейкина ступила на опасную стезю. Если ложь, которой она планировала накормить Тому, всплывет наружу, то пиши пропало.

Как часто случается, когда необходимо придумать лжеповод для беседы, в голове полный бардак. Ни стоящих мыслей, ни конструктивных идей – днем с огнем не сыщешь. Катка провела полдня в раздумьях, гадая, как представиться Тамаре, и вот наконец серое вещество заработало и выдало один весьма интересный вариантик. Вот только вариантик этот слегка дышал на ладан. Одна неверная фраза, ненужная заминка или оговорка, и Тамара выставит наглую врунью вон.

– И что же вы обо мне слышали? – спросила женщина, обнажив в улыбке крупные зубы.

Катка сразу пришла к выводу, что улыбка Томе решительно не идет. Крупные зубы со щербинкой портили всю картину – с Тамары как бы моментально сходил лоск.

– Если не возражаете, я хотела бы присесть.

Тома посторонилась:

– Проходите.

Катка уже намеревалась опуститься в старенькое кресло, когда Тамара быстро проговорила:

– Не возражаете, если я одним глазком взгляну на ваши документики? Сами понимаете, в наше время нужно постоянно держать ухо востро. Я вас не знаю, а следовательно, у меня должно быть хоть малейшее представление, кто сидит напротив.

– Без проблем. – Катка протянула паспорт.

– По крайней мере, имя вы озвучили верно. – Тома снова улыбнулась.

Дабы не видеть этот разрушающий красоту оскал, Копейкина отвернулась.

Вся противоположная стена была увешана кинжалами.

– Увлекаетесь коллекционированием?

– Шутите? Разве я похожа на человека, чьей страстью является холодное оружие? Нет, это, так сказать, мое наследие. Дед был ярым кинжаломаном, начал пополнять коллекцию еще в конце тридцатых. Потом его страсть передалась отцу, ну и по всем законам жанра теперь вещицами обладаю я. – Тома сняла тридцатисантиметровый кинжал, рукоятка которого была инкрустирована красными камнями. – Настоящий шедевр, он появился у деда в сорок пятом. Стоит целое состояние. Если продать... – Она запнулась. – К счастью, я особа не меркантильная и никогда не ставлю на первое место материальное.