Призрак в кривом зеркале - Елена Михалкова Страница 15

– Простите, мне пора, – извиняющимся тоном сообщилМакар и поднялся. – Спасибо за обед, рассольник был потрясающим.

Ксеня удивленно посмотрела на Илюшина. Только что он спросилее о чем-то, а спустя всего минуту, не дожидаясь ответа, уже встал, чтобы уйти.Она растерялась, не понимая, что произошло, ответила что-то вежливое…

Илюшин уже не слушал, что именно говорит девушка. Он ощущал,что чем быстрее уйдет из этого дома, тем лучше будет для него, не говоря о том,что он потерял сегодня уйму времени. Поэтому Ксене пришлось повторить свойвопрос два раза.

– Что?

– Я говорю, ты пойдешь со мной в милицию? Не каксвидетель, а просто… просто так.

Илюшин отрицательно покачал головой:

– Извини.

Она откровенно огорчилась.

– Жаль. Хотя… хорошо, что ты все-таки перестал мне«выкать». И спасибо тебе.

Пять минут спустя Макар прошел по дорожке, ведущей от домадо забора, и прикрыл за собой калитку.

– Мр-р-р, – раскатисто сказали сверху, и, переведявзгляд, Илюшин обнаружил сидящего на столбе Люцифера. Кот смотрел на негораскосыми желтыми глазами, и Макар готов был поклясться, что видит во взглядезверя насмешку.

Он дождался автобуса и вскочил в него, решив доехать доцентра, а там уже и добраться до дома Шестаковых. В санаторий ехать нехотелось, к тому же спина сейчас его не беспокоила, а вот настроение, непонятноотчего, испортилось, так что лучшим выходом ему представлялось возвращение вгостиницу.

Автобус высадил его на той самой остановке, с которой утромон пытался уехать. Сейчас она была почти безлюдной, об аварии напоминал толькочерный след от колеса на бордюре. Пройдя по переулку, Илюшин свернул на узкуютихую улочку и побрел мимо двухэтажных домов, во дворах которых сушилось белье,вывешенное сразу после дождя, а из земли под окнами лезли темно-зеленыезаостренные стебли. Подоконники в домах были заставлены рассадой, сквозькоторую иногда выглядывала любопытная кошачья физиономия.

«Сплошные кошки повсюду. Тихогорск – город кошек».

Несмотря на прекрасный день, влажный, теплый, пахнущийпролившимся ранним утром дождем, листвой и – конечно же – сиренью, ароматкоторой Илюшин уже воспринимал как естественный запах города, настроение у негостановилось все хуже с каждым шагом, приближавшим его к цели. В самом мрачномнастроении он обходил ямы на дороге, на дне которых собралась вязкая глянцеваягрязь, и размышлял над тем, что из всех людей, живущих в гостинице, ему нужно впервую очередь поговорить с Элей Шестаковой.

Не дойдя до их дома, Илюшин остановился.

Возле соседнего палисадника стояла красная «девятка», зарулем которой сидела Ксения Ильинична Пестова.

Завидев Макара, она вышла из машины и направилась к нему,перепрыгивая через ямы. Илюшин молча ждал.

– Окончание нашего ланча мне не понравилось, –подойдя, без предисловия сказала Ксения Ильинична. – Оно получилоськаким-то скомканным. Чем был вызван ваш побег, уважаемый Макар?

– Побег?

– Именно.

Теперь она говорила ему «вы», смотрела рассерженно, словноуспела приобрести на Илюшина какие-то права, и была так хороша собой, чтонамерения Макара отделаться вежливыми шаблонными фразами растаяли как туман.

– Мой побег, – честно сказал Макар Илюшин,признаваясь в первую очередь самому себе, а уж потом ей, – был вызван тем,уважаемая Ксения Ильинична, что вы мне понравились. И я не захотел для себяосложнений, которые могут быть вызваны продолжением нашего знакомства.

Она нахмурилась:

– Если перевести то, что вы сказали, на человеческийязык, получится, что вы меня испугались?

Вид у Ксении Ильиничны был требовательный, и Макару сталоясно, что она не отступит.

– Не вас. Возможного развития событий.

– Да что с вами?! – вспыхнула она. – Можетевы говорить по-человечески или нет? «Возможного развития событий»! Почемураньше вы разговаривали со мной нормальным языком, а теперь выбираете какие-токазенные обороты? Впрочем, неважно.

Она прикусила губу, глядя на него снизу вверх и стоя такблизко, что он чувствовал слабый запах от ее растрепанных волос – пахлогорьковатой зеленью.

– Я хочу, чтобы вы пошли со мной и помогли написатьзаявление, – чуть спокойнее проговорила она, не отводя глаз от Макара.

– Зачем я вам, Ксения Ильинична? Заявление вы прекраснонапишете и без меня, и мы оба об этом знаем. Так зачем?

Она немного поколебалась, словно решаясь, говорить ему илинет.

– Затем, что вы мне помогли. Не люблю, знаете ли,оставаться в долгу, так что теперь моя очередь вам помогать.

– Помогать? – недоверчиво переспросил Илюшин иусмехнулся. – В чем же?

– Хотя бы в том, чтобы вы больше не опасались… как вытам выразились? А, возможного развития событий! Считайте это тренингом попреодолению страха.

Макар собрался что-то возразить и тут поймал себя на том,что возражать ему совершенно не хочется.

– С одним условием, – сказал он.

– Опять? Каким на этот раз?

– Вы все-таки станете говорить мне «ты».

Ксеня прищурилась, сдерживая радостную улыбку, и кивнула.

– Мне нужно вернуть папину машину, – сказала она,кивнув в сторону «девятки». – У тебя есть дела? Мы могли бы сразу зайти вотделение…

– У меня нет дел, – сказал Илюшин, выкидывая изголовы дом Шестаковых и все странности, происходившие в нем. – Во всякомслучае, таких, которые нельзя было бы перенести. Поехали.

Эля Шестакова смотрела из окна своей комнаты, как гость,который должен был находиться в санатории, открывает дверцу старой «девятки»красивой молодой женщине с короткими темно-русыми волосами, а затем и самсадится на пассажирское сиденье. Машина уехала и увезла Макара Илюшина,улыбающегося неизвестно чему.

* * *

Москва, за две недели до описываемых событий.

Спина у Илюшина заболела неожиданно, и поначалу Макар непридал этому никакого значения. «Продуло», – отмахнулся он от Сергея,поднявшего брови при виде друга, державшегося за поясницу. Однако трехдневноесамолечение не помогло, и когда Макар с трудом встал утром с постели, оноправился к врачу.

Результат оказался неутешительным: пояснично-крестцовыйостеохондроз. Врач сунул Илюшину список требуемых лекарств и предупредил, чтонеплохо бы пройти курс полноценного лечения, а не ограничиваться снятием симптомов.

Возвращаясь из клиники, Илюшин зашел в супермаркет завареньем для своей соседки, Зари Ростиславовны, – та накануне вечеромвернулась с отдыха, и Макар еще не успел с ней повидаться[1]. Спятью аккуратно уложенными в пакет банками вишневого варенья он поднялся надвадцать пятый этаж и позвонил в квартиру соседки.

Конец ознакомительного фрагмента