Девушка с секретом, или Убей моего мужа - Архелая Романова Страница 15

— Так живу я здесь, — я скромно пожала плечом. — За порядок, конечно, спасибо, а вот мебель — это лишнее. Я как-нибудь сама.

— Дура ты несчастная, — выплюнул Глеб, одаривая меня гневным взором. — Собирайся.

— Куда?

Ответом мне послужил выразительный взгляд. Схватившись для надежности за шкаф, я упрямо покачала головой:

— Я остаюсь дома.

— Здесь небезопасно. Грабители могут вернуться.

— Зачем? Все, что было ценного, они уже забрали, — возразила я.

— Я не думаю, что это обычные воришки, — вдруг сказал Глеб. — Что-то искали у тебя в квартире.

— Так деньги. Нашли и ушли.

— Где ты хранила украшения и наличные?

— В шкафу, — я кивнула головой в сторону, где раньше стоял шкаф. — На полке.

— То есть воры обнаружили бы их без проблем. Зачем тогда крушить мебель и переворачивать все вверх дном?

— Может, им показалось мало украденного, и они разозлились? — предположила я.

— Ага, — усмехнулся Глеб и скрестил руки на груди, став как-то выше и шире. В моей крохотной квартирке он и так возвышался, как монумент, заняв все пространство. — Что-то ты скрываешь, Полина. Собирайся и поехали.

— Нет, — упрямо повторила я, отводя глаза в сторону. Вот ведь следователь нашелся!

— Как хочешь, — надел на лицо маску безразличия Глеб. — А мебель — это подарок. Не отказывайся.

Молча пройдя мимо меня, Бельский вышел в коридор и крикнул: «Дверь запри!», затем хлопнула створка. Обиделся, значит. Немного погрустив, я отправилась на кухню, выпила вторую чашку чая, поглядывая на телефон. Может, позвонит? Или мне позвонить? Извиниться, а то правда, веду себя как свинья…

Мои размышления прервал звонок в дверь. «Вернулся», — обрадовано подумала я, распахнула створку и тут же попятилась назад, узрев двух громил из леса: Клыка и Гвоздя. Меня отшвырнули к стене, об которую я больно приложилась спиной, затем схватили за шкирку и поволокли в зал.

— Привет, красавица, — ласково улыбнулся мне Гвоздь, толкнув меня на пол. Я так и осталась там сидеть, а нежданные гости расселились на новеньких стульях.

— Здравствуйте, — решила я быть вежливой. — А вы кто и по какому вопросу?

Громилы переглянулись и рассмеялись.

— Шутки шутить вздумала? — спросил Клык и ударил меня по лицу. Легонько так, без фанатизма, но щеку обожгло огнем, а из треснувшей губы потекла кровь. — Где труп?

— Какой труп? — испуганно переспросила я, утирая рукавом рот. — Скажите мне, что вам надо? Я ничего не сделала…

— Ты, красавица, шутить заканчивай, — ответил Гвоздь. — Труп Стрелка где?

— Максима? Это которого все ищут? А я-то откуда знаю? — изумилась я. Кстати, вполне правдоподобно.

— А оттуда, — начал злиться Гвоздь. — Что труп привезли в лес и бросили в пятидесяти метрах от дороги. В тот вечер ты направлялась к Бельским, сошла на остановке и шла через лес, значит, труп ты нашла. Говори, где он, или зарежу!

Последние слова друга Клык сопроводил сильной затрещиной. Съежившись и закрыв голову руками, я испуганно заревела:

— Не знаю, там никого не было… Я просто шла по тропинке, вышла к дому и ничего не видела! Честно!

— Завязывай врать, — заорал Клык. — Черт, Гвоздь, давай пришьем эту девку!

— И никогда не узнаем, где тело, — хмыкнул Гвоздь. — Нет уж, она сейчас скажет нам всю правду, иначе… Слышишь, красавица, после разговора красавицей ты уже не будешь.

— Я вам правду говорю!

Я съежилась, ожидая еще одного удара, но вместо этого вдруг наступила тишина. Затем Гвоздь как-то резко подобрался, вскочил, успел открыть рот и упал прямо на меня. Я взвизгнула, погребенная под ста килограммами мужского тела, и услышала звуки борьбы. Точнее, удары обо что-то, потом стоны от боли и мат. Через минуту Гвоздя с меня спихнула мужская нога, и кто-то, схватив меня за руку, поднял вверх.

— Цела? — вглядывался в мое лицо Глеб. Я слабо охнула и вцепилась в его плечи.

— Да, кажется.

И тут мой взгляд упал на пистолет в руке Глеба, а затем — на Гвоздя. Он лежал на спине, бездумно смотря в потолок пустыми глазами, а на груди его расплывалось красное пятно.

— Не смотри, — тут же сказал Глеб. — Иди на кухню, обработай губу.

Стараясь не глазеть на труп, я вышла в коридор, по пути заметив, что Клык лежит в углу, но видимых ран на нем нет. Мои руки дрожали, когда я поставила чайник и налила две чашки чая.

— Чай будешь? — буднично спросила я Глеба, показавшегося на кухне. Тот, видимо, решил, что по голове мне крепко досталось и теперь разглядывал меня. — Тебе с сахаром? Печенья вроде были, если уцелели, конечно…

— У тебя шок. Иди сюда, — позвал меня Глеб, а я застыла, держа в руках чашку. — Иди, — повторил он, и я пошла. Глеб сжимал меня в объятиях, и гладил по голове, а я сотрясалась от рыданий, обильно орошая его рубашку.

— Все хорошо, — приговаривал он, — тише, тише…

— Ты его убил, — всхлипнула я.

— Да, — кивнул Глеб. — Выбора не было — он сидел лицом к двери и заметил меня. Уже начал доставать пистолет.

— А Клык?

— Жив, без сознания.

Еще раз всхлипнув, я утерла слезы и прошептала:

— И что делать теперь?

— Это зависит от того, что им было нужно, — ответил Глеб. — Зачем они приходили?

Я пересказала наш разговор.

— В лесу? — нахмурился Глеб. — Ты правда что-то видела?

— Нет, — забормотала я, а сама подумала: «Дура, вот же идеальный момент признаться!». Но предать Тину я не могла, поэтому повторила: — Нет, клянусь. Ничего и никого.

Глеб, кажется, мне поверил, потому что отправился звонить кому-то. Через сорок минут в моей скромной квартире слонялись еще восемь человек: Григорий, Мирон, и шестеро охранников. Тело Гвоздя куда-то унесли, а вот Клыка посадили на стул и надавали по щекам. Очнувшись, он обвел всех присутствующих мутным взглядом, заметил Мирона и по-женски взвизгнул:

— Это не я…Я не хотел, пожалуйста! Меня заставили!

— Заткнись, — посоветовал ему Мирон. Клык замолк и преданно посмотрел ему в глаза, тихонько поскуливая. — Теперь все с самого начала: четко и ясно.

В принципе, ничего интересного Клык поведать не смог. Беспрестанно поскуливая и косясь на Мирона, словно собака на хозяина в ожидании гостинца, Клык рассказал примерно следующее: они с Гвоздем проиграли крупные деньги в клубе одному из завсегдатаев. Понятное дело, таких денег у них не было, и они написали долговую расписку, которая затем была перекуплена неким господином. Это самый господин предложил простить долг, да еще и накинуть сверху денег, если ребята согласятся выполнить небольшое поручение. Поручением, естественно, оказался Максим.