Подруга особого назначения - Татьяна Устинова Страница 15

Нет, это какая-то ерунда. Если шеф — заказчик, значит, он«заказал», чтобы Петра Борисовича прикончили в его кабинете. Зачем? Зачемприканчивать его в кабинете, если вполне можно было прикончить его на улице, иникто никогда не связал бы смерть случайного прохожего с Альбертом Круговым.Смерть Петра Борисовича в кабинете у шефа неизменно повлечет за собой — и ужеповлекла — разговоры, толки, слухи, сплетни, и шефу теперь от них не избавитьсямного лет. Еще бы — прямо в кабинете, прямо среди бела дня настоящий труп!Хорошо, что пока в газетах ничего не напечатали.

Впрочем, все впереди. Конкурентов у медиа-холдинга«Московское время» полно, а темка для «журналистского расследования» вполнеподходящая, особенно если у Петра Борисовича остались жена и семеро козлят,один другого меньше. Их наличие придает любому «журналистскому расследованию»остроту и пикантность.

Итак, у шефа от кончины Петра Борисовича прямо в егокабинете — одни проблемы. Выходит, не шеф его «заказал». Впрочем, Варвара быласовершенно уверена: ни на что подобное шеф вообще не способен. Он былтрусливый, преуспевающий, хлипкий московский барчонок, орущий на секретарей ишвыряющий об пол дорогие ручки.

Да его и не было в кабинете, когда Петр Борисовичпреставился. Попасть в кабинет можно только через приемную, в которой неотлучнопребывала Варвара, а потом к ней еще присоединилась Людка Галкина.

Зачем шеф сказал, что посетитель решил поработать накомпьютере? Почему он «работал» на компьютере, даже не включив его в сеть? Отчего на самом деле умер Петр Борисович Лиго? Кто и когда открыл в кабинетеокно?

Варвара закрыла глаза.

Кабинет огромный, глухой и теплый, в «новом» духе: подвесныепотолки, сложный свет — светятся стены, и из потолка тоже исходит сияние, как врайской обители из облаков, — золоченая мебель, которую Варвара искреннесчитала верхом безвкусицы, а оказалось, что это шедевр какого-то итальянскогомебельного зодчего. Стоил шедевр как годовой бюджет средних размеровавтономного округа. Настольная лампа с «хрусталиками», безделушки от Тиффани,безделушки от Кензо, безделушки еще от кого-то, три черных телевизионныхквадрата — суперплоский экран, «тау-гига» или что-то в этом роде —сладострастно изогнутая оттоманка, приглушенно зеленоватые стены. Когда делалиремонт, дизайнер особенно гордился внедрением в кабинет этого зеленоватогоцвета. Он — цвет, а не дизайнер — назывался «гнездышко ржанки».

Если бы Варвара не знала совершенно точно, что в этомкабинете молодой мужик руководит делами огромного холдинга, она бы подумала,что «гнездышко ржанки» принадлежит ну, скажем, экзальтированной и утонченнойсодержательнице журнала «Он и Она».

На окнах очень неудобные витые золотые ручки. Открыть окнотак, как это делают все — то есть подойти, повернуть ручку и потянуть створку,— нельзя. Нужно долго и упорно экспериментировать, поворачивая ее то так, тоэдак, ибо при повороте золотого завитка на определенное количество градусов,створка открывается то сверху, то снизу, то справа, то слева, то наискосок, товообще выпадает на голову открывающему. Так как обычные стеклопакеты шефу неподходили — они оскорбили бы собой красоту «гнездышка ржанки», — а подходящиеоткрыть было нельзя, поэтому со времен окончания ремонта окна вообще неоткрывали, спасались кондиционером.

Кто открыл окно, когда покойный Петр Борисович работал накомпьютере, отключенном от сети? И, главное, зачем он это сделал?!

В приемную заглянул программист Игнат Бражников. Варвара емукивнула, и он немедленно вдвинулся поглубже.

— Ну, как сегодня? — спросил он полушепотом. — Трупов небыло?

— Про трупы не разговариваю, — проинформировала его Варвараи показала глазами на селектор, — запрещено.

— Да ну? — удивился Игнат. — У нас все только про труп иговорят. Ну, правда, Варь, так и неизвестно, от чего преставился-то?

— Да еще вчера было известно! — зашипела Варвара. — Онисразу сказали, те, которые на «Скорой» приехали. Сосуды, спазмы и все такое.

Про окно и компьютер она решила не упоминать. Игнат изучающепосмотрел на нее, но она таращила правдивые глаза так, что сразу было ясно —больше ничего он от нее не добьется.

— Ты сегодня допоздна?

— Как обычно. Если ничего не стрясется, часов до семи, дополвосьмого.

— Дай журнальчик, — подхалимским голосом попросил Игнат. —Пришел? Я ведь знаю, что пришел!

Журнал «Компьюлэнд» приносили в компьютерный отдел — один навсех программистов, и к ним в приемную — один на одного шефа. Шеф никогда егоне читал, но выписывал, потому что интересоваться компьютерами было«правильно», и у него на столе время от времени должно было лежать какое-нибудьсложное и современное чтиво — по маркетингу и рекламе или по компьютерам, кпримеру. Чаще всего шеф забывал разложить чтиво на столе, но иногда вспоминал,и тогда пиши пропало, если журналов не оказывалось в приемной.

— Ничего не дам, — сухо сказала Варвара, — он только вчерапришел, шутишь, что ли!

— Да я верну! — горячо уверил ее Игнат. — Правда верну. Унас его уже сперли. Вчера был, а сегодня нет.

— А если шефу понадобится?

— Ну, соврешь что-нибудь! Скажешь, что не приносили, а самапозвонишь мне, и я верну. Сразу же. Клянусь.

— Знаю я ваши клятвы, — произнесла Варвара тоном ворчливойстарухи, которая не в силах ни в чем отказать проказнику-внуку, и вытащила изниши журнал, — только на самом деле верни, Игнат. Или я больше никогда…

— Конечно! — Он проворно схватил его, опасаясь, что онапередумает, наклонился и галантно чмокнул ей руку. — Твой навеки. Навеки твой.

Варвара засмущалась, закраснелась, потянула руку, хотя всеэто было просто игрой, ничего не означающей, милой и приятной, и тут раздалсяледяной, как панцирь Антарктиды, голос начальника секретариата ИларииВетлинской:

— Что здесь происходит? В чем дело, Варварочка?

Игнат отскочил от нее, с детсадовской старательностью прячаза спину добытый журнал, и бочком стал подвигаться к выходу из приемной.

Илария стояла у дверей кабинета, и вид у нее был столь жевыразительный, как и голос.

— Альберт Анатольевич с утра ждет почту, — проинформировалаона Варвару, как только за Игнатом закрылась дверь. — Я, конечно, понимаю, чтовам не до этого…

— Почты нет, — выпалила Варвара, — ее не бывает раньше пяти,Лара. С утра приходят только газеты. Я принесла.

Начальнику секретариата полагалось знать, во сколькоприходит почта. Собственно, это и есть главное, что полагается знать начальникусекретариата. Если человек не знает, во сколько приходит почта, значит, онникакой не начальник секретариата.