Дело о пиратском сундуке - Наталия Кузнецова Страница 15

— А что ты там делал? — с интересом встрял в их диалог Ромка. — Выслеживал кого-то, да? Или прятался?

Парень не ответил. Видно было, что он кого-то ждет. Лешка вспомнила, как человек, с которым она разговаривала по телефону, договаривался встретиться с ней, то есть с этим парнем, на месте. Значит, этот киоск и есть то самое место. И она заволновалась снова: что будет с ними, когда явится его сиплый сообщник? Вдруг она зря расслабилась, а этот тип и вправду киллер, как предполагал Ромка?

Она взглянула на брата и поняла, что он усиленно размышляет над тем же. Да, ситуация… Вот пообещают они этому бандиту, что никому о нем не расскажут, а потом всю жизнь будет совесть мучить, когда он кого-нибудь пристрелит…

Ромка заерзал на своем стуле.

— И долго мы будем так сидеть?

— Столько, сколько надо. Отдайте мне, пожалуйста, мой телефон.

Мальчишка дернул сестру за руку.

— Отдай ему.

— У меня его нет, он у Венечки. — Лешка снова громко закашлялась и сквозь кашель прохрипела: — Где он бродит? Уже, небось, с ума сошел от страха за нас.

И вдруг дверь киоска распахнулась, и первое, что все увидели, было направленное на бандита дуло пистолета. А за ним… грозное лицо их лучшего друга Венечки. Не хуже героя американского боевика он сжимал пистолет обеими руками, да так крепко, что костяшки его пальцев стали белыми.

— Руки вверх! — приказал Венечка.

Его голос ломался, и положенный в таких случаях громовой бас вылился у него в фальцет.

Тем не менее с огромным удовольствием Лешка отметила, что бандит вдруг побледнел. Как потолок в его киоске.

— Эй, ты, с этим не шутят, — проговорил он.

— А я и не шучу. Отпусти их немедленно! — В конце фразы Венечкин голос наконец слегка погрубел.

Лешка никогда не видела своего дружка таким грозным и решительным. И где, интересно, он взял оружие? Впрочем, это неважно. Главное, что теперь они с Ромкой спасены.

Но не успела она порадоваться, как сзади Венечки показалась какая-то тень.

— Венька! — изо всех сил крикнул Ромка, но было уже поздно. Огромный толстый дядька схватил мальчика за руку и вырвал у него пистолет.

— А-а-а! — Венечка издал такой ор, что вздрогнули все. А Ромка с Лешкой переглянулись. И каких только талантов нет у их друга!

Откуда ни возьмись, к киоску подскочил мужичок с удочками в руках.

— Кто это здесь так орет? — спросил он, и в его голосе не было ни нотки сочувствия к ребенку. — Петр Иванович, что происходит? Опять, что ли, малолетки твою лавочку грабят? Помочь?

— Спасибо, я и сам справлюсь, — отказался дядька и, когда мужчина отошел, смерил взглядом щупленького Венечку и просипел: — Сколько тебе лет, мальчик? Знаешь ли ты, что бывает за незаконное ношение оружия? Откуда у тебя пистолет?

Ромка с Лешкой во все глаза уставились на своего дружка. Брат с сестрой были поражены куда сильнее толстого дядьки. И в самом деле, где их Венечка смог раздобыть оружие? Потом оба перевели глаза на дядьку. Что же это за преступник, которого дачники зовут по имени-отчеству?

Но больше всего их удивил Венечкин ответ, так как, собравшись с духом, мальчик сказал:

— В телевизоре.

— В каком телевизоре? — Голоса парня, толстого дядьки и брата с сестрой слились в единый хор.

— Под которым крысы живут.

Теперь одна только Лешка поняла, что Венечка говорит о старом «Рубине» в углу гостиной.

— А поподробнее нельзя? — просипел толстый дядька.

— Я в дом вбежал, там никого не было. А телевизор этот почему-то был выдвинут, и я об него споткнулся. Его задняя стенка отлетела, потому что все шурупы были отвинчены. А внутри отбита горловина кинескопа, нет никаких плат, то есть телик стал просто ящиком, а внутри него это лежало. — И мальчик указал на пистолет.

— Выходит, я был прав, — многозначительно сказал парень и обратился к Ромке: — А кем вам приходится Савицкий?

Но Ромка, проигнорировав его вопрос, дернул толстого дядьку за рукав и мотнул головой в сторону молодого преступника.

— Вы что, не знаете, что это бандит? Или вы с ним заодно? Вот мы сейчас все вместе как закричим! Киоск рухнет. Нас спасут, а вам плохо будет. Видите, сколько там людей?

И впрямь, по тропинке, ведущей от станции к поселку, давно тянулись дачники — трудиться на своих участках.

— Между прочим, он нам тоже пистолетом угрожал, — добавила Лешка.

— Я тебе угрожал?

Парень взял со столика пистолет, щелкнул курком. Из ствола вырвалось пламя. Это была всего лишь зажигалка.

— Так, отвечайте на мой вопрос. Савицкий вам родственник?

— Хоть мы и не обязаны тут перед вами отчитываться, но так и быть, я выдам вам большой секрет. Александр Федорович — наш лучший друг, — с вызовом ответил Ромка.

— И что же между вами общего? И почему вы оказались одни на его даче? — не отставал парень.

— Он был занят, а нам надо было навести там порядок, — сказал Венечка.

— Кстати, отдай-ка мне мой телефон, — вспомнил бандит.

— Он на даче, в сумке, — ответил Венечка.

— Вот и пойдем за ним, а заодно посмотрим на твой телевизор.

Лешка вскочила, но потом снова села.

— Никуда мы не пойдем. Вызывайте милицию, если хотите, пусть она сама во всем разбирается. Пусть узнает, кто здесь из нас настоящий преступник.

— И кто же? — удивился дядька.

— Непонятно, что ли? Про вас не знаем, но он — точно, — указала она на парня.

— Это мой внук, — ответил Петр Иванович.

— Ну и что с того, что внук? Все преступники — чьи-то родственники, — поднимаясь со стула, авторитетно заявил Ромка. — А этот ночами по чужим дачам лазает и людей пугает. Зачем, интересно?

А Лешка прохрипела:

— И из холодильников еду ворует.

Страха она уже совсем не испытывала, как и Ромка с Венечкой. Лицо у старого дядьки было добрым, но главное, что их видел мужик с удочкой, и теперь эти двое вряд ли рискнут причинить им вред. Не убьют же они их троих, в самом деле!

— Ну что, кричать? — угрожающе спросил Ромка.

— Погоди кричать, — миролюбиво сказал дядька. — Давайте-ка разбираться с самого начала, кто где лазает и зачем.

— Ага, давайте, — кивнул Венечка и ткнул пальцем в парня. — Пусть он нам всем объяснит, что в чужом сундуке делал.

Парень покраснел под пристальным взглядом своего деда.

— Ну, я хотел осмотреть дом, начал сверху, а тут они. Ждал, пока уедут, измаялся весь, а они ночевать вздумали.