Легенда о трех мартышках - Дарья Донцова Страница 15

– Ты вернулся из командировки, – улыбнулась я,– как съездил?

– Отвратительно, – заявил полковник, – поэтомурассчитываю без эксцессов насладиться чаем вкупе со сливовым пирогом. Говорите,чего хотите, и оставьте меня в покое!

– Тебе нужен Дегтярев? – повернулась ко мнеМысина.

– Нет, – замотала я головой, – вернее, сейчаснет.

– Зачем тогда меня звали? – начал злитьсяполковник. – Орали: Александр Михайлович!

– Это не тебя, – засмеялась Галка.

Дегтярев покраснел.

– У нас завелся еще один Александр Михайлович?

– Точно! – подтвердила Мысина.

– Он здесь временно поживет, – быстро сказалая, – всего недельку.

Полковник закатил глаза, но удержался откомментариев, однако Мысина чутко уловила недовольство толстяка и зачастила:

– Никаких проблем не будет. Веселый, контактный,с чувством юмора, аппетит прекрасный, он очень аккуратный, вообще безнедостатков! Сейчас вас познакомлю. Эй! Александр Михайлович! Сюда! Эй, фью,фью…

Вытянув губы трубочкой, Мысина засвистела, мнестало любопытно: как выглядит мужчина, которого подзывают таким оригинальнымобразом?

Сверху послышался быстрый дробный топот.

– Кто это скачет на втором этаже, вбиблиотеке? – задрал голову полковник.

– Увидишь, – загадочно ответила Галка изаорала еще отчаянней:

– Эгей! Александр Михайлович! Живо! Пст!

Дегтярев сделал было шаг по направлению кГалке и тут же побагровел, я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Топотпереместился левее, стал приближаться, в конце концов на лестнице показалосьмаленькое бело-рыжее тельце, несущееся к нам со скоростью камня, выпущенного изпращи. Я попятилась и уперлась спиной в стену. Собака! Пес, размером меньшеХуча, но больше Жюли и, похоже, у него шестнадцать лап. Ни один из членов нашейстаи не способен передвигаться с такой безумной скоростью.

Внезапно собачка замерла.

– Дорогой, – пропела Галка, – иди сюда,познакомься!

Кобелек взвизгнул, подпрыгнул и кубаремскатился по ступенькам, по дороге он задел одну из напольных ваз, украшавшихлестничную площадку. Она покачнулась, шлепнулась на бок и покатилась вниз.Песик добавил скорости и очутился у ног Дегтярева. Через секунду к домашнимтапкам полковника добралась ваза и рассыпалась веером осколков.

– И-и-а-а, – визгливо заорала собачка, потомприсела на задние лапы и взвилась в воздух.

Я много лет общаюсь с животными и считаю себяпочти ветеринаром. Конечно, оперировать под общим наркозом я никогда невозьмусь, но постричь когти, почистить уши, сделать укол, обработать рану,короче говоря, оказать первую помощь могу легко и хорошо знаю, на что способнысобаки. В Ложкино часто привозят на передержку представителей самых разныхпород. Был у нас спаниель, самозабвенно плавающий в пруду, алабай, без проблемспавший по несколько часов в сугробе, пудель, игравший в футбол лучше Бэкхема,но, поверьте, мне никогда в жизни не встречался пес, способный с местадопрыгнуть до лица взрослого человека, облизать его, а потом, не приземляясь напол, перелететь ко второму гомо сапиенс и повторить сладкий поцелуй.

– Это Александр Михайлович? – ошарашенноспросил Дегтярев, вытирая рукой щеку.

– Да, – кивнула Галка.

– Он собака? – отмерла я.

– Ну конечно, – пожала плечами Мысина, – кто жеще?

Действительно, я задала глупый вопрос. Нукого, кроме безумного пса, можно назвать Александром Михайловичем? Не взрослоговедь мужчину! «Александр Михайлович» – самая распространенная кличка длячетвероногих.

– Милашка, – умилилась Галка и попыталасьпогладить без устали скачущего песика.

– Ты вроде говорила, что он спортсмен, –съязвила я.

– Чемпион, – гордо ответила Мысина.

– По шахматам? – вырвалось у меня.

Подруга засмеялась, потом ухватила пса захвост:

– Эй, Александр Михайлович, сядь!

Дегтярев вздрогнул.

– Куда? На пол? Тут же нет стульев.

– Я собаке говорю, – заржала Мысина.

Полковник стал медленно наливаться краской.

– А можно это чудовище именовать по-другому?

– Как? – поинтересовалась Галка. – Его кличкаАлександр Михайлович!

– Черт побери, – не вынес полковник, – нельзязвать пса, как человека!

Галка заморгала.

– Почему?

– Это не принято! – взревел Дегтярев, шумновздохнул и чуть тише добавил: – У кобелей не бывает отчества!

– У дворовых и тех, кто живет без документов,да. Но он! – Галка попыталась удержать отчаянно вертящееся, покрытое короткойшерстью тело. – Он назван в честь Александра Македонского, отец у нашегочемпиона был Михаил Пятый Феликс Австрийский-Варшавский из Литл-Хамера наЭльбе. Следовательно, сын – Александр Михайлович Феликс Австрийский-Варшавскийиз Литл-Хамера на Эльбе с московским клеймом!

– Жесть, – выронил приятель.

– И в отличие от тебя, – ополчилась Мысина нанесчастного полковника, – он знает своих родственников до восемнадцатогоколена! А ну, немедленно отвечай, как звали твою прабабушку?

– Понятия не имею, – растерялся Дегтярев, –даже не уверен, что она у меня была!

– Здорово, – подпрыгнула Мысина и вытащила изсумки небольшую книжечку. – Это родословная песика! Читаем! Прабабушка: ЭлизаЭдуардовна фон Рок из замка Бец Бон в Шотландской Виргинии с киевским клеймом!Ты можешь похвастаться родственницей из Шотландской Виргинии с киевскимклеймом?

– Нет, – честно признался полковник.

– Вот и молчи, – фыркнула Галя.

– И в каком же виде спорта он чемпион? –спросила тихо стоявшая до сих пор Ирка.

– Предполагаю, что по фигурному катанию, – неутерпел приятель, – или по стрельбе из лука!

– Боже! – закатила глаза Мысина. – Выневероятные люди!

Галка вновь залезла в сумку, вытащила оттудадовольно большую кожаную коробку и протянула мне.