Тайная улыбка - Никки Френч Страница 15

Мне было интересно, почему Кэрри хочет переехать в первую очередь ко мне. Если бы это касалось меня, я бы постаралась держать безопасную дистанцию между Бренданом и его бывшей подругой, не допустив, чтобы они жили вместе в одной маленькой квартире, даже если, или особенно если, эта бывшая подруга — моя сестра. Возможно, у меня более подозрительный характер, чем у нее. Или, может быть, она хочет доказать себе, а также мне и Брендану, что она знает: ей нечего опасаться. Я посмотрела на нее, но не смогла прочитать выражение ее лица.

— Моя квартирка такая маленькая, — безнадежно сказала я. — У меня даже нет свободной спальни.

— У тебя есть диван-кровать, — сказал Брендан.

— Это вообще еще может и не понадобиться, — сказала Кэрри. — К тому же мы не помешаем тебе. Мы бы делали уборку и готовили тебе еду, ты и не заметишь нашего присутствия. Неделя.

— Неужели у вас нет друзей с большой квартирой? Где вам было бы удобнее?

— Миранда, ты — моя сестра! — Слезы навернулись ей на глаза.

Она бросила взгляд на Брендана, он взял ее руку и погладил.

— Вы семья.

— Мы просим не так уж и много. Мама и папа были уверены, что ты не будешь возражать. Я тоже думала, что ты не будешь возражать. Думала, может быть, ты будешь даже рада принять нас у себя. Мне и в голову не приходило, что…

— Возможно, Мирри до сих пор это как-то задевает, — мягко сказал Брендан.

— Что?!

— Мы не должны были обращаться к тебе, — продолжал Брендан. — Это бестактно. Возможно, ты не готова к этому.

Я так крепко сжала бокал в руке, что едва не раздавила.

— Но ты в небольшом долгу перед Кэрри, да? — Его голос был по-прежнему тихим и вкрадчивым. — После того, что произошло. М-м-м?

— Простите? — переспросила Кэрри.

Я пристально смотрела на Брендана. Глаза наливались кровью, хотелось швырнуть вино ему в лицо, разбить стакан о его щеки, избить его ногами, со всей силы ударить в живот, с силой вытолкать за дверь.

— Миранда! — воскликнула Кэрри. — Всего несколько дней?

Я повернулась к ней и постаралась сконцентрировать внимание на ее укоризненном лице. Я думала о том, как буду лежать в своей постели, зная, что Брендан здесь, всего в нескольких футах от меня, на диване с моей сестрой. Вставать по утрам и видеть, что он сидит за кухонным столом, как будто он принадлежит этому месту. Наталкиваться на него по пути в ванную… Но может быть, я смогу побыть у Ника ночь или две, или даже у Лауры. Может быть, на выходные вообще уехать куда-нибудь. Все равно куда.

— Хорошо, — сказала я. — Одну неделю.

Кэрри схватила мою руку, Брендан подошел ко мне, широко раскрыв руки. Если бы он дотронулся до меня, я бы закричала, у меня бы началась рвота, мной бы овладело неистовство. Я увернулась, чтобы остаться недосягаемой для него.

— Сейчас я собираюсь принять свою прерванную ванну, — сказала я. — Допивайте вино.

Вода была едва теплая, но я все равно опустилась в нее. Закрыла глаза и нырнула под поверхность, где ждала, пока сердце не перестанет бешено колотиться в груди. Когда я вынырнула, чтобы вдохнуть воздух, то услышала стук в дверь.

— Что?

— Тебя к телефону. Я снял трубку. Надеюсь, не возражаешь.

— Кто это? — спросила я, доставая полотенце.

— Тот, кого зовут Ник, — сказал Брендан. — Казалось, он немного удивился, услышав мой голос.

Я с размаху открыла дверь и прошла в гостиную.

— Я возьму трубку в спальне, можешь здесь положить ее.

— Этот Ник — твой новый бойфренд?

Когда я ничего не ответила, он обнял одной рукой Кэрри, близко привлек ее к себе, а потом сказал:

— Это чудесная новость, Мирри. Мы так рады за тебя. Я с силой потянула дверь спальни, и она закрылась с грохотом. Я подняла трубку.

— Ник?

— Просто хотел послушать твой голос. Как ты?

— Самое лучшее — поговорить с тобой, — сказала я.

Затем я уловила чье-то дыхание. На другой линии кто-то был. Подождала, пока раздался щелчок. Несколько мгновений спустя услышала, как закрылась входная дверь.

Я наклонилась над блюдом, приправленным карри, и прочистила горло.

— Хочу тебе кое-что рассказать. Ничего серьезного, — добавила я, увидев внезапно встревоженный взгляд. — Я просто почувствовала, когда мы разговаривали с Лаурой и Тони, что-то пошло не так.

— Большая важность, — сказал Ник.

— Знаю, что не большая, — сказала я. — Но я размышляла об этом. Хочу быть с тобой совершенно откровенной.

— А разве ты не была откровенна?

— Была, но все получилось как-то путано. Поэтому я и хочу рассказать тебе ясно и понятно. Все действительно очень просто.

Я сделала глоток вина, а потом коротко и ясно рассказала, что случилось с Бренданом, Кэрри и моей семьей.

— Понимаешь, — начала я, — он был тем, к кому у меня не было сильных чувств, впрочем, возможно, к концу я подумала, что в нем есть что-то от пресмыкающегося. Но теперь он с моей сестрой, и все только и говорят о том, что она счастлива, счастливее, чем когда-либо раньше, ну, ты знаешь…

— И поэтому ты задаешь себе вопрос, не сделала ли ты ошибку?..

— Что ты хочешь сказать?

— …порвав с ним.

У меня вытянулось лицо.

— О Боже, нет, конечно. Я порвала с ним, радуясь, что никогда больше не увижу его, а сейчас он стал частью мебели.

Ник вилкой отломил кусочек цыпленка, приготовленного над углями в индийской жаровне, и неторопливо съел его.

— Так почему же ты была с ним, если он пресмыкающееся?

— Мы виделись лишь несколько раз. Затем я прекратила ходить с ним куда-либо.

— Странно представить тебя с кем-то таким.

— Неужели тебе не доводилось ходить с кем-то, кто, как ты лишь постепенно начинал понимать, тебе совсем не нравится после всего, что было?

— Не знаю, — ответил Ник.

— Неужели тебя не влекло к кому-нибудь, а потом это влечение проходило, и ты обнаруживал, что вообще ничего не осталось?

— А я как раз спрашиваю себя, что ты подумаешь, когда поближе познакомишься со мной, — сказал Ник.

— Пожалуй, я знаю, — вздохнула я. — Именно потому я взяла на себя такой труд, чтобы объяснить все тебе.

— Ты ничего не должна объяснять мне.

— Но…

— Пошли домой.

Потом мы лежали бок о бок, комната погружена в темноту, только по краям занавесок полоски от уличных фонарей. Я лежала, положив голову на грудь Ника, и нежно гладила его по животу до самой кромки мягких лобковых волос. Он дышал медленно и равномерно, я подумала, что он спит, но он заговорил: