Убийство в Тамбовском экспрессе - Валентина Андреева Страница 16

— Да я бы в такую даль и не поехала, — хохотнула Наташка. — Везти тебя в Италию как контрабандный груз для подрыва экономики страны, причем потайными путями, нет смысла. Высунешься в самый неподходящий момент. К тому же у меня денег на бензин не хватит, а дома в заначке валяется упаковка спагетти. Словом, в Риме мне делать нечего. Ир, а с какой стати тебя схватывает? Такое впечатление, что назло самой себе к проводнице катишь. Ты только скажи, мигом развернемся.

Через силу улыбнувшись, я сослалась на головную боль. Не долго думая, Наташка, добрая душа, остановилась, вытянула из своей сумки упаковку таблеток и, сославшись на рекомендации опытных врачей, не советующих ждать милости от головной и сердечной боли, буквально силком заставила меня проглотить лекарственный набор. Без воды это несколько проблематично. Я тут же дала себе слово никогда не врать по поводу своего самочувствия. Лучше промолчать. И, несмотря на то что к концу пути голова у меня и в самом деле разболелась, я молчала, загадочно улыбаясь на тревожные Наташкины замечания о моей бледности.

— Такое впечатление, что не в коня корм, — отметила Наташка плохую результативность своего лечения.

— Все в порядке. Просто я не конь… И не лошадь! А также не кобыла! — повысив голос, поторопилась я с пояснениями, заметив, что Наташка, закусила нижнюю губу и хитро прищурилась. Вне сомнения, подыскивала мне подходящее сравнение, аналог коня, только женского рода. — Следи за дорогой, мы почти приехали. Только я не знаю, где сворачивать, а твой атлас нечаянно завалился вниз. Пора приобретать GPS.

Выслушав советы доброжелательных пушкинцев и благодаря им пару раз крутанувшись по городу, совершенно случайно выскочили в нужную сторону.

Поселок, в котором проживала Пруткова, оказался дачным и размещался на берегу маленькой речки под названием Уча. На другом берегу высились многоэтажные дома, на фоне которых частные строения казались особенно маленькими и беззащитными. Такое впечатление, что они в поисках поддержки испуганно жались друг к другу, спасаясь от психической атаки гигантов.

Улица была совершенно пустынна. Нужный нам дом нашли без труда, порадовавшись хорошо накатанной дороге, а равно тому, что он первый в ряду. От калитки к крыльцу вела расчищенная дорожка. И, хотя собачьей конуры в поле зрения не наблюдалось, мы все же решили проявить осторожность, доложив Галине о своем прибытии по телефону. Мобильник добросовестно выдавал сигналы вызова, пока ему не надоело. Галина отзываться не желала.

— Так и будем торчать у калитки в ожидании особого приглашения? — поинтересовалась у меня Наташка таким тоном, словно именно я обеспечивала пропускной режим на территорию участка Прутковой.

— Лично меня останавливает только одно обстоятельство — возможная встреча с возможной собакой.

— А-а-а… ерунда. Облаем, она и ошалеет. На пару минут. Надеюсь, их нам мало не покажется. Посторонись, у меня больший опыт общения с собачьими натурами. Столько лет в одной своре отслужила.

— В таком случае тебе лучше прикрывать меня с тыла. Впрочем, я и сама не знаю, где сейчас у меня самая слабая сторона, все одинаково дороги.

Я решительно толкнула калитку и еще более решительно понеслась по дорожке к крыльцу. Оглянулась только на площадке. Было на что посмотреть. Подруга, играючи помахивая сумочкой, неторопливо преодолевала разделявшее нас расстояние. Демонстрировала свою исключительную храбрость, смахивающую на запредельную дурь. Может, надеялась, что проводницам, для которых вагон — дом родной, незачем заводить собаку? Впрочем, есть и другое объяснение: собака на цепи и зарегистрирована по месту проживания сторожа. Там его и охраняет, облаивая всех посторонних лиц, независимо от соблюдения ими «визового» режима. Служба такая.

— Калитку за собой не закрыла! — попеняла я подруге.

— Это сквозной путь к отступлению, — пропела она, стаскивая с головы капюшон. — Давай тарабань в дверь. Кажется, звонка здесь проектом не предусмотрено.

Я стащила варежку и отстучала кулаком короткую музыкальную фразу. Никто не спешил открывать. Разумеется, мне это не понравилось. Пара секунд ушла на то, чтобы снова надеть варежку, после чего я с большой опаской подергала за ручку двери, машинально отмечая излишнюю ядовитость зеленой краски. Летом оно, может, и ничего, но вот зимой дом выглядит противоестественно.

— Ручку оторвешь… — тихо предупредила утратившая храбрость Наташка. — Просто как следует толкни дверь на себя или от себя. А лучше предоставь это мне. Если откроется, сразу же летим сквозняком к калитке.

Я воспользовалась рекомендациями подруги и с облегчением поняла, что дом закрыт изнутри, поскольку снаружи он должен закрываться на навесной замок. Металлическая «собака» торчала в петле дверной коробки, правда, сама по себе, независимо от двери и в закрытом состоянии.

Наташка развернулась и требовательно постучала ногой по деревянной поверхности. Безрезультатно! Уяснив это, собралась было громко озвучить свое негодование, но я успела нахлобучить ей на голову капюшон, что сразу ее озадачило. Она вскинула голову и вопросительно уставилась на меня.

— Тс-с-с… — прошипела я, прикладывая палец к губам. — Мне не нравится резкая перемена в настроении Прутковой. Не враг же она сама себе. Давай сделаем вид, что отчаливаем. Заметила, что у нее «удобства» на улице? Туда и дорожка проложена. Лопатой. Рано или поздно высунется.

— А если не высунется?

Мне не хотелось рисовать мрачную картину насильственного удержания Прутковой в доме с помощью чужой грубой силы, и я отделалась неопределенным «там будет видно».

— Вот стерва!!! — кивнув мне, радостно заорала Наташка. Громкость явно была рассчитана на засевшую в доме Галину, я едва не оглохла. — Пусть теперь оправдывается! Хотели, как лучше. Возвращаемся домой.

Подруга застыла в ожидании дальнейших указаний. Я их продемонстрировала собственным примером — деловито прошагала к распахнутой калитке, вот только машинально закрыла ее за собой, вызвав полное недоумение спешащей следом Наташки.

— «Слона-то я и не приметил», — оборвала она мои извинения.

— А не надо было сидеть на диете, — отмахнулась я.

— Так я на ней и не сидела. Два мучительных часа в декабре на кефире не считаются.

— Сидела! — заартачилась я. — И при чем тут твой кефир? Вспомни, как я вытягивала из-под тебя распечатку рецептов для похудания, усидчивая ты наша.

— Ах, это… Давай ближе к делу. Мы что, и вправду уезжаем?

— За угол. Если помнишь, внизу тоже дорога. Оставим машину и попробуем вернуться к Прутковой с другой стороны участка. К тому времени она расслабится и потеряет бдительность.

Одержимая стремлением вывести проводницу «на чистую воду» и слишком увлеченная обвинениями в ее непорядочности, Наташка мигом уселась за руль и рванула с места. Обо мне вроде бы забыла. Я так и осталась торчать на дороге вопросительным знаком. Подозреваю, так она отыгрывалась за закрытую перед ее носом калитку. Проехав метров пятнадцать, подруга все-таки заметила мое отсутствие и подала назад, заявив, что шальной «Ставриде» срочно понадобилась короткая разминка. Дождавшись, когда я займу свое место, ловко увела разговор в сторону, мгновенно купировав мое возмущение требованием пристегнуть ремни. А хотя бы и на сто метров пути без гаишников. Порядок есть порядок.