Агасфер. В полном отрыве - Вячеслав Каликинский Страница 17

– А-а, обезьяны! – ничуть не удивился японец. – Совсем забыл вас предупредить, барон: курорт расположен практически на территории национального парка, где водятся эти обезьяны. Их запрещено трогать, и они совсем не боятся людей, как видите. До войны, в сильные морозы, я сам видел, как они забирались греться в онсэны, не обращая внимания на отдыхающих. А то и прогоняя их…

Услыхав позади шорох, Агасфер вскочил на ноги и убедился, что несколько бесшумно подобравшихся к бассейну бесхвостых обезьян увлеченно роются в оставленных им простынях и играют с полотенцем.

– Кыш! Брысь! – крикнул Агасфер, и обезьяны с воплями кинулись прочь, захватив при этом его полотенце.

– Я же говорил вам! – засмеялся Осама, демонстрируя свое, которое он так и держал у себя на голове.

– Хорошо, что я не оставил вместе с полотенцем и свой протез, – смущенно покачал головой Агасфер. – Это было бы потерей посерьезнее!

– Кстати, о протезе и вашей потерянной руке, Берг, – посерьезнел разведчик. – По моим данным, руку вы действительно потеряли в поединке. В каком году это случилось?

– Осенью 1874 года.

– То есть почти тридцать лет назад. Чем вы занимались все это время?

– Полученные мной раны были серьезны, я потерял много крови. Меня приютили монахи одного из монастырей в Южной Польше. Они вылечили меня и спрятали у себя: поединок вызвал большой резонанс в Петербурге, негодование Александра II, и, как следствие, всероссийский розыск. Я прятался у монахов почти двадцать лет.

– Остается около десяти лет, – напомнил японец.

– Покинув монастырь, я полагал, что все давно забыто. Вернулся в Петербург и нашел службу у одного отставного офицера-чудака, помешанного на старинной механике. Несколько лет я искал для него в России и по всей Европе старые шарманки и забавные механические игрушки. К тому времени всплыло завещание моего отца, и, чтобы выполнить его условия, друзья помогли мне получить место в Главном тюремном управлении. Я женился, и был намерен отслужить на государственной службе пять лет, как этого требовал в своем завещании отец. Но случилось так, что меня случайно опознал один из старых знакомых по Гвардейскому саперному батальону, где я служил до злополучного поединка. Мне снова пришлось покинуть Петербург и перебраться сначала в Иркутск, а потом во Владивосток. Там я нашел компаньонов для открытия своего дела и перебрался на Сахалин. Душеприказчики моего отца сочли условия моего вступления в права наследства выполненными. Я начал переговоры с норвежцами, и те с разрешения душеприказчиков начали выполнять условия отсроченного контракта: поставили в Маоку первую линию консервной фабрики. А потом началась война…

– Можете назвать монастырь, где вы скрывались, и имя того чудака, который принял вас на частную службу в Петербурге?

– Монастырь Ченстоховской Божией Матери в Ясна Гура. Там я был хранителем библиотеки. А петербургский чудак, приютивший меня – отставной полковник Генштаба Архипов.

– Что ж, пока все сходится. Вернее, почти все… Ваша «исповедь» чрезвычайно похожа на правду. Но так ли это, Берг!

– Вы мне не верите?

– У нашей службы были хорошие наставники – немцы [13]. Они многому нас научили – в том числе трижды и четырежды проверять все на свете. Сейчас политические приоритеты Японии несколько сменились, а отношения с Германией на официальном уровне стали более прохладными, нежели с Англией. Но спецслужбы наших стран по-прежнему сотрудничают. И мы запросили своих старых друзей в Германии насчет вас, барон. Не хочу скрывать: у моего руководства – большие надежды, связанные с вами.

– Вот как?

– Но окончательное решение мои начальники примут только после того, как получат ответ из Германии. Когда это произойдет? Я не знаю. Может, месяц, может, три или пять. И нельзя исключать того, что эти надежды – мои и моего руководства – могут рухнуть, если немцы сообщат нам о вас что-либо неприятное. Пока же я вижу, что вы уходите от ответов на некоторые вопросы! И возможно, очень ловко смешиваете правду с недоговорками и ложью. Прошу не забывайте: даже маленькая ложь может вызвать большое недоверие!

– Но я рассказал вам все!

– Вынуждаете выложить карты на стол, барон? – криво улыбнулся японец. – А если я это сделаю – выложите ли вы свои?

– Да. Слово чести!

– Хорошо, попробуем сыграть в открытую. Начнем с того, что руку вы действительно потеряли в поединке – но не с русским высокопоставленным офицером, а с японским дипломатом, секретарем первого нашего посольства в России, неким Асикагой, в 1874 году. Вот истинная причина и вашей отставки из гвардии, и гнева вашего царя, и полицейского розыска! Мне пришлось поднимать архивы нашего министерства иностранных дел для того, чтобы проверить эту информацию и разыскать документы, касающиеся трагической гибели дипломата. Там и всплыло ваше имя, барон! Что же касается тогдашнего посла в России, виконта Эномото Такэаки, то он категорически отказался говорить о вашем злополучном поединке даже с главой Второго отдела! О вас, кстати, виконт отзывался только хорошо. И даже с чувством некоей вины, я бы сказал.

– Эномото, Эномото, – пробормотал Агасфер.

– Насчет монастыря – расхождений с нашими данными нет. А вот дальше… Этот ваш «чудак-механик» с полковничьими погонами, Архипов… Наши агенты из Петербурга любезно сообщили, что полковник Архипов и его друзья стояли у истоков создания в Русской армии профессиональной службы разведки и контрразведки. Эта инициативная группа начала проводить свои операции в России и Европе раньше, чем была официально разрешена царем Николаем II, барон!

– Вас хорошо проинформировали, господин Осама, – пробормотал Агасфер.

– А вы? Неужели столь наблюдательный человек, как вы, ничего не видели у себя под носом?

– В доме Архипова иногда собирались его старые друзья. Но все эти люди были с высоким положением в обществе – генералы, начальники департаментов. А кому нужен человек, уволенный из армии в чине прапорщика? И к тому же калека…

– Резонно, – согласился японец. – Тем более что чуть позже у этой инициативной группы наступил крах. Созданную все же волею вашего царя и инициативой патриотов России армейскую разведку и контрразведку стали оттеснять от оперативной работы за рубежом. В группе недавних единомышленников и создателей спецслужбы произошел раскол. Что же касается вас, то ставший директором Департамента полиции господин Лопухин стал ворошить старые дела и настаивать на том, чтобы предать вас, барон, суду Особого присутствия. За поединок двадцатилетней давности, едва не сорвавший переговоры России и Японии. И тогда ваши новые друзья решили спрятать вас подальше. Так вы оказались в Иркутске. Я нигде не ошибся, господин Агасфер?