Шерлок Холмс возвращается в Лондон - Филип Дж. Карраэр Страница 17

— Тело Рекберри вы нашли вдвоём?

— Да, — ответил доктор Перрет. — Мы увидели несчастных в столовой и решили проверить, не случилось ли того же с пациентами. Мы постучались в камеры, и все заключённые нам ответили, кроме Рекберри. Тогда мы вошли к нему и увидели, что с ним сделали.

— Кто из вас накрыл его тело простынёй?

— Я, — сказала сестра.

— А почему вы не взяли для этого простыню с его кровати? Вы же были в его камере, и если хотели накрыть его, было бы вполне естественно воспользоваться именно ею.

Вопрос застал Мэри Клейтон врасплох.

— Я не знаю… не знаю… — Она с тревогой взглянула на доктора Перрета.

— Мэри не говорит вам, что случилось в камере, потому что слишком хорошо ко мне относится, — сказал доктор. — Стыдно сказать, что, когда мы нашли тело, я чуть не потерял сознание. Всё, что я видел на войне, сразу пронеслось перед глазами. Мне стало плохо, и Мэри помогла мне выйти и спуститься по лестнице. Когда я пришёл в себя, она вернулась наверх, чтобы накрыть тело Рекберри, и взяла простыню из кладовой.

— Понятно. А потом вы оба ждали, когда приедет полиция?

— Ничего другого нам не оставалось, — кивнул Перрет.

В дверь постучали, и в кабинет вошёл Энгельс.

— Мистер Холмс, вы просили меня сообщить вам, когда подъедет полицейский из Скотленд-Ярда. Кэб инспектора только что остановился у главного входа.

— Спасибо, мистер Энгельс, — поблагодарил его Холмс. — Я мало кого из них знаю лично. Вы, случайно, не выяснили, как зовут этого инспектора?

— Он представился как Лестрейд, инспектор Лестрейд. Я сказал ему, где вы находитесь, он будет здесь через минуту.

Выражение лица Перрета резко изменилось. Он страшно рассвирепел и вскочил со стула. Его взгляд был полон ярости и гнева. Я мигом выхватил револьвер и направил его на доктора. Коули тоже вытащил пистолет.

Перрет завопил и ринулся к окну. Он быстро вскочил на подоконник и, разбив стекло и ставни, выскочил на улицу.

Холмс кинулся за ним, перепрыгнул через стол и бросился к окну.

— Не спускайте глаз с Мэри Клейтон, Уотсон! Она с ним заодно! — крикнул он на ходу. В руках У него тоже оказался пистолет.

Я направил револьвер на сестру, которая по-прежнему сидела на диване. Она застыла в оцепенении, словно не понимая, что происходит.

Я обернулся на Энгельса и Коули, они тоже явно находились в полном замешательстве. Честно говоря, я и сам был поражён тем, что случилось.

— Что, чёрт возьми, произошло? — Голос Коули звучал взволнованно.

Тут Мэри Клейтон вздрогнула, её лицо перекосилось, она громко всхлипнула, вся затряслась, как в агонии, и потом зарыдала.

— Проследите за ней! — крикнул я Коули и бросился вслед за Холмсом.

* * *

Перрет хотел было обежать здание лечебницы справа, но ему преградили дорогу трое полицейских. Холмс крикнул им, чтобы они остановили и арестовали его. Сзади находились мы с Холмсом, и Перрету ничего не оставалось, как повернуть к обрыву.

Он быстро скрылся за высоким выступом. На фоне серых облаков в тонких бронзовых прожилках заходящего солнца промелькнул его силуэт. А потом он исчез за большой чёрной скалой.

Добежав до обрыва, мы услышали крик. Он тонул в порывах сильного ветра и был еле слышен.

Чтобы увидеть тело, нам пришлось забраться на самый край обрыва. Тело лежало вниз лицом на тонкой полосе берега. Волны набегали на него одна за одной, а прямо рядом к скалам прибило свёрток с останками Рекберри. В небе хрипло кричали чайки.

К нам подошли полицейские.

— Судя по всему, он погиб, — мрачно сказал один из них.

— Да, — ответил Холмс. — Спускаться вниз, чтобы достать тело, слишком опасно. Думаю, понадобится лодка.

— Ради всего святого, что случилось с Перретом?! — не понимал я. — Он спокойно сидел за столом и вдруг закричал, разбил окно, побежал. Как будто с ума сошёл!

— Это не врач Перрет лежит там внизу, Уотсон. Это убийца Рекберри. И он встретил достойный конец, хотя, возможно, кто-то посчитает, что виселица подошла бы ему больше.

— Рекберри?! — я был ошарашен.

— Пойдёмте в дом, Уотсон. Скоро всё станет ясно.

Старшая сестра с сердитым видом сидела на диване в наручниках.

— Зачем вы надели их на меня? — резко спросила она. — Я ничем этого не заслужила.

— Так вы ничего не добьётесь, — сказал ей Холмс. — Думаю, будет лучше, если вы нам всё расскажете.

— Не понимаю, о чём вы говорите. Я ничего не сделала.

— Ну что ж, значит, мне придётся изложить это самому. — Холмс бросил взгляд на нас с Коули и Энгельсом. — Чем необычнее преступление, тем меньше в нём загадочности. Я всегда так считал. Сегодняшняя история — явный тому пример. Всё было элементарно.

— Элементарно?! — воскликнул Коули. — Уверен, что до сих пор не понимаю, что именно произошло. Почему доктор Перрет так себя повёл?

— К сожалению, Перрет лежит в тюремной камере. Рекберри убил его, а потом занял его место в кабинете. И это он сейчас сорвался с утёса и разбился насмерть.

— Вы хотите сказать, что тот человек, с которым мы говорили как с доктором Перретом, был Рекберри? — Коули никак не мог поверить словам Холмса.

— Именно так, — подтвердил Холмс. — Я почти сразу заподозрил это, когда увидел останки тела в камере. А когда внимательно осмотрел здание и окрестности, убедился в правильности своих предположений. Его планом было выдать себя за врача, а потом сбежать из лечебницы. Вероятно, он думал, что и дальше будет представляться его именем. Это дало бы ему возможность уехать из страны. Да, думаю, так он и хотел сделать. Это могло сработать. Посмотрите на фотографии на стене. Они с доктором похожи внешне. Сходство достаточное, чтобы одурачить всех, кроме близких Перрета, конечно.

— Во всяком случае, меня он обхитрил, — сказал Энгельс.

— Меня тоже. — Коули покачал головой. — Он и вёл себя как врач.

— Да, внешне он был образованным и утончённым, с очень приятными манерами. Но за всем этим скрывался человек, который ни во что не ставил жизни других людей. Страшный злодей под маской воспитанного и обходительного человека. Я встречал таких, как он. Больше всех мне запомнился доктор Мориарти. Пренебрежение и равнодушие к другим людям — это очень благодатная почва, на которой отлично произрастают самые страшные пороки.

— А что именно заставило вас предположить, что всё это не более чем маскарад? — спросил Коули.

— Моё внимание привлекли увечья на теле погибшего. Благодаря им опознать жертву было невозможно. Лицо искалечено до неузнаваемости, уши отрезаны — а ведь это особенная часть тела, уши у всех людей разной формы, — руки отрублены, а вместе с ними и отпечатки пальцев, по которым можно было бы идентифицировать личность убитого. Ноги отрезаны, как я решил, чтобы сбить с толку полицию: никто бы не понял, что остальные части тела уничтожены, только чтобы человека нельзя было опознать. Кровавая надпись на стене «Кровь за кровь» тоже должна была отвлечь внимание от истинной причины увечий на теле. Тогда в камере это было только моим предположением. Но позже оказалось, что эти мысли были верными.