Вышел месяц из тумана - Рекс Стаут Страница 17

– Тогда нам может помочь лишь ваш гений. Если, конечно, вам не придет в голову мысль передать через меня еще одно послание миссис Соррел. Я бы с удовольствием за это взялся. Мне нравится, как она произносит слово «о-очень».

– Не сомневаюсь. А ты сможешь еще что-нибудь из нее выжать?

– Могу попробовать. Вдруг ей придет в голову что-нибудь еще – например, написать заявление в полицию или стать вашей клиенткой. В таком случае могу доставить ее сюда и вам самому представится случай попробовать раскусить этот орешек. Кстати, у этой дамы очаровательные ресницы.

Вульф проворчал:

– А что, не исключено, что так и выйдет. Подумаем об этом после ленча. Кто знает, может, после того, как эта троица переговорит с мистером Отисом… Что скажешь, Фриц?

– Ленч ждет вас, сэр.

Мне никогда не приходилось заниматься такой черновой работой, как проверка алиби, но в этот раз чуть было не пришлось. В последний момент этому помешал инспектор Кремер.

Поскольку шеф не в состоянии во время трапезы шевелить одновременно мозгами и языком, делом мы за столом не занимались, а обсуждение хода расследования такого преступления, как убийство, – для нас серьезное дело, пусть даже никто в данном случае не нанял нас защищать его интересы и гонорара ожидать было не от кого. Когда же мы вернулись в кабинет, Вульф развалился в своем любимом кресле и принялся размышлять, каким бы делом меня занять. Вся беда была в том, что перед нами стояла слишком простая задача. Мы знали, что убийство совершил один из трех компаньонов. Знали, как и когда он это сделал. Не знали лишь одного: кто же из них убийца. Ну, прямо хоть выстрой их в ряд и пусти в ход детскую считалочку: «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана…» Нам был ясен даже мотив убийства – миссис Соррел подцепила на крючок одного из компаньонов, либо пообещав ему изрядный куш из ожидаемых ею тридцати миллионов, либо предложив в качестве награды собственную благосклонность. По какому бы пути ни пошло наше расследование, на каждом уже копошились полисмены. Ну, разве что они не взялись за миссис Соррел. Но у меня даже не было никакой зацепки, чтобы идти к ней снова. В подобной ситуации мне не помешала бы изрядная толика гениальности, раз уж главный наш гений пролентяйничал весь день. Сидя рядом с ним после ленча, я явно вызывал у него раздражение, иначе он не рыкнул бы, что пора, дескать, заняться делом и все-таки проверить алиби компаньонов.

– С превеликим удовольствием, – отозвался я и направился в коридор. Но не успел я надеть пальто и шляпу, как вдруг вижу: на крыльце стоят гости – незваные, но нельзя сказать, что незнакомые. Как только Кремер нажал кнопку звонка, я открыл дверь и спросил его:

– А вы договаривались о встрече с мистером Вульфом?

– У меня в кармане ордер на ваше принудительное задержание в качестве свидетеля, – заявил инспектор. – Есть и второй – на имя Вульфа. Я ведь вас предупреждал.

Его слова можно было понимать двояко. Не исключено, что он не собирался без крайней необходимости извлекать из кармана свою мину замедленного действия. Если б он действительно намеревался нас сцапать, то послал бы сюда пару дюжих полисменов, а не пришел бы сам в сопровождении одного лишь сержанта Перли Стеббинса. А может, Кремер решил преподать нам с шефом урок – очень уж удобный представлялся для этого случай. Пара нелестных для инспектора замечаний могла вывести его из себя до такой степени, что он не поленился выписать, а затем и подписать у начальства эти ордера. Кто знает, вдруг он надеялся, что несколько часов, а то и ночь в следственном изоляторе отучат Вульфа оставлять на столе галстуки? Однако раздумывать об этом было некогда – войти в кабинет следом за посетителями было бы с моей стороны тактической ошибкой, поэтому я повернулся и поспешил их опередить. Когда Жемчужинка с грохотом захлопнул за собой входную дверь, я уже докладывал шефу:

– К нам Кремер и Стеббинс с ордерами. Инспектор пришел за вами, сержант – за мной. Большая честь для нас!

Вульф уставился на меня, а когда посетители вошли, точно так же посмотрел на них.

– Я ведь предупреждал вас вчера вечером, – начал инспектор, вешая пальто на спинку кресла и присаживаясь.

– Чепуха, – фыркнул шеф.

Кремер достал из кармана бумаги.

– Я пущу их в ход лишь при крайней необходимости, – объявил он. – Прекрасно знаю, что в этом случае произойдет, вы с Гудвиным откажетесь отвечать на вопросы, а потом освободитесь под залог, как только у Паркера дойдут до этого руки. Но то, что вы сделали, я записал на ваш счет, и счет этот еще не закрыт. Одно дело – быть привлеченным в качестве свидетеля, но совершенно другое – сознательно препятствовать отправлению правосудия. Мы ведь утаили в интересах следствия содержания ваших с Гудвином показаний. Вы это прекрасно знали и все же не сочли нужным держать язык за зубами. Да еще кому все выболтали – троим подозреваемым в убийстве! Фрэнк Эдей подтвердил, что получил эти сведения от вас, – он разговаривал по телефону с помощником окружного прокурора.

Опять этот «генератор идей»!

– Вот болван! – высказался Вульф.

– М-да. А вы-чо надеялись, что они будут молчать.

– Вовсе нет. Я не брал с них обещаний на этот счет, да они и сами их не давали. Однако я сказал им без обиняков, что если доберусь до убийцы раньше вас, то по возможности попытаюсь спасти репутацию этой адвокатской фирмы. Если Эдей сделал то, что он сделал, по простоте душевной, значит, он не понимает, что в его интересах не мешать моему расследованию. Если же он поступил так с умыслом, дело дрянь.

– Кто ваш клиент? Отис?

– На сей раз у меня никакого клиента нет. Я добиваюсь, чтобы человек, подорвавший мою веру в себя, получил по заслугам. Ваши угрозы засадить меня в тюрьму за помехи правосудию – в сущности, чистой воды ребячество. Я ведь не сую нос в дело, которое меня не касается. Теперь мне уже не избежать того, что мой собственный галстук будет фигурировать в суде в качестве вещественного доказательства. Меня могут даже совсем опозорить, вызвав для его опознания. Удовлетворен я буду лишь тогда, когда найду негодяя, который этим галстуком воспользовался. Сообщив мистеру Отису и его компаньонам то, о чем мисс Аарон рассказала моему помощнику, и предупредив их о грозящих фирме неприятностях, я действовал в своих личных интересах и при этом не нарушил никаких законов.

– Вы же прекрасно знали, что мы держим эти сведения в тайне!

Плечи Вульфа поднялись ровно на одну восьмую дюйма:

– Я не обязан склоняться в почтительном поклоне перед вашей тактикой ведения дела – этого не требуют ни законы, ни обычаи. Мы с вами не юристы. Спросите окружного прокурора, захочет ли он выдвинуть против меня обвинение. У вас есть ордер на задержание меня в качестве свидетеля?

– Да. И второй такой же на имя Гудвина.

– Но вы не пускаете их в ход – по той причине, о которой вы говорили, – и только потрясаете вашим оружием. А вообще к чему, собственно, вы клоните? Что вам нужно?