Аромат крови - Антон Чиж Страница 17

– Как сказать…

– У нее на ботиночках чистые подошвы.

– Верно-верно – не годится эта история!

– Быть может – извозчик?

– По времени не получится. Ближайшая езда – это десять-пятнадцать минут. Да и потом: как мертвое тело везти обратно? И зачем?

– Вывод: жертва не покидала «Помпеи».

– Да уж: Credo quia absurdum[10], – Лебедев крякнул, что выражало глубочайшее сомнение. – Совершить такое убийство в общественном месте? Как вы это представляете?

– Это к вам вопрос. Логика исчерпана.

И Родион «беспомощно» развел руками.

– Ну, ладно, поймали… – криминалист щелкнул невидимую пылинку с идеальных лацканов сюртука. – Я уж по-простому, с фактами, без ваших логических штучек… А факты таковы. Причина смерти сомнений не вызывает. Но дальше начинаются вопросы. Начать с того, чем сделан разрез. Глубина раны – почти до шейных позвонков. Для этого нужен не просто большой нож, а нечто вроде топора средневекового палача. Или секира.

– Или поварской тесак…

– Может быть… Не сбивайте. Самая большая проблема с кровью.

– Ее нет на платье, – не удержался Родион.

– Еще раз встрянете – замолчу навек… То-то же… Действительно, крови нет. Ее нет в теле, что не так странно при подобной ране, вытекает практически досуха. Но ее нет и на самой жертве: платье и грудь чистые. Говоря технически, такое возможно, если бедняжку подвесили вниз головой, как свинью, разрезали горло и спустили кровь. Допустим, в «Помпеях» есть мрачные подвалы, где такое возможно. Но этому противоречит отсутствие следов веревки или иного крепежа на лодыжках и запястьях.

– Почему они должны быть?

– Человек расстается с жизнью неохотно. Она должна была сопротивляться. При такой ране тело начинает конвульсивно биться, хлещет артериальная кровь, и прочие радости. Но если бы ее хоть руками держали, остались бы легкие синяки. Но их нет. И под ногтями тоже ничего.

– Резали, а она спокойно терпела.

– И вниз головой. Как мученица первых веков христианства.

– Снотворное обнаружили?

– В том-то и дело: никаких успокоительных средств. Объясните, как это возможно?

– Сколько длилась агония?

– Не больше десяти минут.

– Должны остаться следы. Много следов. Или хоть брызги крови. И приспособление для такой казни. Все это надо найти в «Помпеях».

– Вот спасибо, научили! – Лебедев извлек новую сигарку. – Но для вас это не самое главное?

Родион в задумчивости погладил простыню:

– Удивляет, почему убийство сделано таким сложным способом. Грабеж исключен, у жертвы не было достатка: молодая красивая девушка в поношенных ботиночках. Какие тут украшения. Значит, убивали именно ее. Но куда проще – удар сзади в темном переулке. И мы год будем следы искать. А тут – демонстративно разделались. И оставили на видном месте. Не захочешь, а скажешь: казнь.

– Или предупреждение.

– Очень хорошая мысль.

– А что думаете про это? – Аполлон Григорьевич извлек скрепление стеклышек, между которыми распластана тонкая полоска кожи. Имя и значки виднелись отчетливо.

Ванзаров принял улику бережно:

– Царапины на коже ровные, рука твердая. Надписи тоже четкие. Химический карандаш и что-то вроде ножа?

– Я бы сказал: гвоздь или шило. Написать такое длинное слово, а потом взять карандаш. Устал, что ли?

– Логично предположить: время истекало. Опаздывал.

– Теперь признавайтесь: каким боком в это вляпались?

Стеклышки с кожей вернулись к законному владельцу.

– Во-первых, думаю, что фамилия Ванзаров не такая уж и редкая… – сказал Родион и вдруг окунулся в раздумья.

Лебедев вытерпел, сколько хватило сил непоседливой натуре, и громко кашлянул:

– Я вам не мешаю?

– Простите, – Родион словно очнулся. – Постарался кое-что связать… А как жертва оказалась на улице?

Криминалист погрозил пальчиком:

– Опять хитрите… Но вопрос правильный. Когда я узнал, что Вендорф отдал идиотский приказ перенести тело, сразу же отправился во двор (извините, что у вас разрешения не спросил) и, как мог, тщательно осмотрел. Думал: вдруг мои старания пригодятся какому-нибудь юному и талантливому сыщику…

– Аполлон Григорьевич!

– Какой-то вы не такой, друг мой, со здоровьишком неполадки? В городе эпидемия желудочного гриппа, градоначальник потребовал выставить у трактиров бочки с кипяченой водой, отчего многие страдают поносом. Не подхватили заразу? Из кружек общих не пили?

– Так что нашли? – смиренно напомнил Родион.

– Ну, секретничайте… В том-то и дело: ничего. Тело хоть и юное, но довольно тяжелое. Если бы его волокли или кто-то нес на себе, остались бы полосы или слишком глубокие следы. Но их не было. Снег на спине не в счет, сами понимаете.

– При этом убийца рисковал: человек с грузом всегда заметен, даже в темноте. И все равно понес. Зачем?

– А вы расскажите старику Лебедеву, что надумали, может, и поймем.

Родион опять медленно вздохнул: что-то с ним не в порядке.

– Чтобы сделать вывод, надо сложить все факты. Предположим, платье с хризантемой для конкурса красавиц…

– Так она в конкурсе участвует? – вскричал Лебедев. – О, как мило! Я пойду наслаждаться зрелищем красоток. Ух, зажигает!

– Скорее не участвует. Если сложить платье в розочках, нахождение тела в публичном месте, способ убийства, саму жертву – красивую молодую барышню – и непонятную надпись на ее руке, то получается…

– Убили потому, что нельзя быть красивой такой?

– Не совсем…

– Что за мерзкая манера: медлить и тянуть…

– Боюсь это сказать вслух.

– Ничего, я выдержу. Валяйте!

– Эта смерть одновременно «китайское предупреждение» одной милой и умной барышне – Эльвире Агаповой и… послание мне. Только вот смысл его прочитать пока не могу. Никакой связи между дочкой мыльного короля и мной не было никогда.

– Тот самый Агапов?

– Мыло «Нежное». С детства ненавижу.

– Может, за это и получили предупреждение? – Аполлон Григорьевич плотоядно усмехнулся. – Нельзя пренебрегать чистящими средствами в личной гигиене.

Родион оценил юмор кислой улыбкой и добавил:

– И зубной порошок ненавидел.

– А чего это Вендорф так переполошился?

– Никакого логичного предположения… Поможете мне в «Помпеях»?

Конец ознакомительного фрагмента