Две линии судьбы. Когда остановится сердце - Анна Данилова Страница 17

— Но и я тоже думаю, что, в лучшем случае, Глаша купила именно эти таблетки, заперлась где-нибудь на даче, у каких-нибудь приятелей, благо ее муж в отъезде, вот и очищается, худеет. Но поскольку вес у нее сами знаете какой и организм ее ослаб, вполне возможно, что ей стало плохо.

— Тогда действительно надо опросить всех ее знакомых.

— Адам, я думаю, уже всех обзвонил. Он скоро должен приехать, он был в Крыму, когда она пропала. Ладно, Виктор Сергеевич, я вижу, вы взглянули на часы, вам пора.

— Нет-нет, напротив, я обнаружил, что у меня еще есть время. Надо дождаться, когда эта красавица придет в себя, и я подлечу ее немного молоком и белком. Отправляйся на кухню и поищи там яйца.

В кухне Лиза снова вспомнила слова соседки Любы о том, насколько чистоплотной хозяйкой была Соня Козельская. Стоило открыть один из кухонных шкафов, и она удостоверилась в этом в очередной раз. Чистота невероятная! Словно хозяйка и ее тетушка только и делали, что все протирали и складывали. Нигде ни пылинки.

Однако в шкафы-то Лиза заглянула все же скорее из женского любопытства, нежели для того, чтобы найти нужные продукты.

Все необходимое она обнаружила в большом новеньком холодильнике. Не сказать, чтобы он был забит продуктами, но чувствовалось, что хозяева не бедствуют. Особенно много было овощей и фруктов. Только один нижний ящик был наполнен лимонами. А на высокой полке стоял графин с водой, где плавали ломтики лимона.

Лиза знала, что сулему растворили в вине. Сейчас, когда эксперты уже уехали, в кухне на столе почти ничего не осталось — все было тщательнейшим образом рассортировано и упаковано в пластиковые пакеты. Получалось, что в тот вечер, когда племянница с теткой решили поужинать, кто-то, некий неизвестный злодей или злодейка, успел предварительно отравить вино и подсунуть его в квартиру женщинам, зная, что они выпьют его — рано или поздно. Вот они и выпили. Только зачем было травить сразу обеих женщин? Какой в этом может быть мотив? Мотив. Это самое главное. Стоит его понять, как клубочек расследования начнет распутываться…

Лиза понимала, что не может никак сосредоточиться на этом расследовании. И уже сто раз пожалела, что вообще согласилась поехать с Любой по этому адресу.

По сути, это расследование ей никто не заказывал, следовательно, ей никто ни за что не заплатит. И зачем тогда она находится здесь? Просто потому, что ее разбирает природное любопытство и непрекращающийся профессиональный зуд? Как новая головоломка, кроссворд — интригует или это попытка уйти от главного жизненного вопроса на сегодняшний день: где ей искать Глашу?

Позвонил Дима.

— Понимаешь, — прошептала она в трубку, словно ее мог кто-то услышать, — я не могу сейчас уйти отсюда. Хозяйка, вернее ее тетка, в отключке. Она ведь тоже траванулась сулемой. Я осматриваю квартиру. Пытаюсь понять, что это за люди. Если хочешь, подъезжай.

Гурьев приехал через полчаса. К тому времени пришла в себя Валентина. Виктор Сергеевич приготовил ей питье из яичных белков и молока. Возился с ней как с маленькой, приговаривал разные ласковые слова, словно она действительно была ребенком. Ее всю колотило, и чувствовалось, что она находится на пределе своих физических сил.

После очередного приступа рвоты, которую вызвал доктор, женщина вдруг почувствовала себя намного лучше. И теперь сидела в кухне за столом, то и дело промокая мокрый лоб полотенцем, и отвечала на Лизины вопросы. Здесь же находился и Дмитрий Гурьев. Уставший, с озадаченным лицом. Лиза вдруг поняла, что с ним происходит. Ведь если исчезновение Глаши как-то связано с теми делами, которыми они занимались в последнее время, то рано или поздно исчезнуть может и сама Лиза…

— Валентина, меня зовут Елизавета Сергеевна Травина. Я случайно оказалась в вашей квартире, если вы помните.

— Да, я все-все помню и очень благодарна вам за то, что вы присмотрели за квартирой, пока я была без сознания. — Было видно, что она взяла себя в руки и теперь может более или менее спокойно рассказать о том, что тут случилось. — Насколько я понимаю, вы не простой адвокат. Вы, помимо того, что защищаете своих клиентов, помогаете им в расследовании? Я правильно поняла?

— Да, правильно. Но я расследую лишь тогда, когда меня об этом просят.

— Да-да, конечно. Послушайте, Елизавета Сергеевна, вы видите, что произошло, какая трагедия обрушилась на нашу семью… И мне очень, вы слышите, очень нужна ваша помощь! Я в этом городе никого не знаю, я жила в Сургуте, а год тому назад приехала сюда. Как могла, поддерживала свою племянницу. И теперь я осталась совсем одна. Сонечку убили! И я бы хотела найти убийцу.

— Вас, кстати, тоже собирались убить, — заметила Лиза. — И вы только чудом остались живы.

— Знаете, все это как в страшном сне… Хотя и снов-то я таких сроду не видела… Кому понадобилось нас травить?! И чем?

Лиза предпочла пока что не отвечать ей. Неопределенно пожала плечами.

— Быть может, это случайное отравление, — высказала она предположение, в которое сама не верила, но хотела услышать комментарии Валентины по этому поводу.

— Может… Поверьте мне, у нас не было врагов! И нас незачем было убивать! Несчастный случай? Но ведь кто-то же налил… или подсыпал яд! А куда? В еду? В питье? В вино, что ли?

— Валентина, давайте сделаем так. Если вы желаете, чтобы я работала на вас, давайте заключим соглашение, и тогда мы с вами подробно обо всем поговорим. Извините, что я так, по-деловому, говорю, я понимаю, что у вас большое горе, но жизнь есть жизнь. И работа есть работа. Если вы в моих услугах не нуждаетесь, тогда все то, что вы могли бы сейчас сказать мне, вы расскажете вашему следователю. Официальное расследование еще никто не отменял. И вас бы допросили, будь вы в нормальном состоянии.

— Да, я все понимаю. Елизавета Сергеевна, я не могу вам сейчас сказать, несчастный это случай или нет, вы же понимаете, что я просто не могу этого знать. Но если есть хотя бы малейшее подозрение, что нас хотели убить, то единственное, чего бы я хотела, — найти того, кто это сделал. А вы сами как думаете, нас действительно хотели отравить?

— А вы полагаете, что сулему плеснули в бутылку на ликероводочном заводе случайно?! — не выдержала Лиза. Она едва сдерживалась, так у нее расшалились нервы.

Неужели все беременные женщины — такие нервозные и нетерпеливые и их все раздражает? Если так пойдет дальше, то она растеряет всех клиентов. Она ведет себя так, словно эта несчастная женщина виновна в том, что Лизу тошнит, что ей плохо и физически, и морально, что она тоскует и переживает о пропавшей подруге и что ей вдруг смертельно захотелось домой. Прижаться к мужу покрепче и поплакать.

— Я приняла решение. Пожалуйста, займитесь этим делом. Детали я готова обсудить прямо сейчас. Деньги у меня будут завтра, едва откроются банки, — сказала Валентина.

— Хорошо. Тогда давайте предварительно побеседуем. Расскажите мне, пожалуйста, о себе. О вашей племяннице. О том, не происходило ли в последнее время что-то такое, на что вы обратили бы внимание?