Отражение Ворона - Дмитрий Вересов Страница 17

– But money can’t buy me love, аминь, – завершила Татьяна. – О’кэй господа, я подумаю. Надеюсь, до того, как организовать мне авиакатастрофу, вы дадите мне время на размышление? Недели две?

– Ваши слова про катастрофу позвольте считать шуткой, что же до двух недель… Пятнадцатого октября, то есть через двадцать дней, губернатор Калифорнии достопочтенный Джеф Робинсон дает ежегодный благотворительный бал. Там вы будете представлены жениху. Ну, а официальная помолвка будет оглашена на предстоящем Собрании Ордена в присутствии Магов Капитула и Посвященных Большого Круга…

– Позвольте напомнить, господа, что официально срок траура по лорду Морвену истекает только в конце ноября, и было бы неуважением к его памяти…

– Ваше величество, нет надобности напоминать нам об этом. Решением большинства Магов Собрание перенесено на середину декабря. О конкретном дне вы будете извещены в ближайшие дни…

В час, когда происходил этот разговор, Гейл Блитс с Вадимом Барковским поднимались в воздух в фирменном, разрисованном цветами «Свитчкрафт Корпорэйшн» вертолете.

Два дня рыбалки на острове Мэн – это был максимум из того, что по времени могли позволить себе эти два джентльмена. Они летели в Лондон, где в Морвен-хаусе должны были встретиться с Ее величеством – госпожой Бетрибс, презентативным и номинальным воплощением верховной власти Ордена Иллюминатов.

Встреча предстояла непростая.

Гейл Блитс собирался сделать леди Морвен решающее предложение, и от ее ответа зависела теперь судьба миллионов людей, в том, как они будут жить дальше – бедно или богато, ложиться спать сытыми или голодными, учить своих детей в университетах или отпускать их из дома, не дав им ничего, кроме родительского благословения…

– Предстоит нам драчка, Вадим, хорошенькая драчка за свой кусок жизненного пространства, – задорно подмигнув, сказал своему спутнику Гейл Блитс, – и если рыжая леди окажется на нашей стороне, то все в нынешнем мироустройстве может перемениться в нашу пользу, мы раскачаем лодку и соберем свою прибыль с тех, кто пожелает нам заплатить за то, чтоб мы ее не раскачивали.

– А Петти, Макмиллан и Цорес, ты думаешь, они будут пассивно взирать на то, как ты разыгрываешь карту рыжей вдовушки? – спросил Барковский.

– Я так думаю, что они уже предприняли как минимум две попытки взять ее под опеку, друг мой, и особенно радеет Цорес, дабы заполучить свой семейный бонус, если выдаст вдову за своего придурка – сынка недоделанного, – ответил Гейл, перекрикивая вой вертолетной турбины.

Машина пролетала над морем.

Сверху, с высоты трех тысяч футов, высокие волны казались мелкой зыбью, что, бывает, пробегает по уличной луже от подувшего из-за угла ветерка.

А вдали уже маячил белый мел высокого обрывистого берега.

Англия!

– Через полчаса будем в Лондоне, сэр, – просунув голову в приоткрытую дверцу, доложил командир.

Гейл молча кивнул, не отрывая взора от поверхности неспокойных вод, невольно любуясь бликами отраженного в каждом гребне волны дневного светила.

– Послушай, Вадим, а какие есть хорошие русские писатели? – вдруг спросил своего приятеля Гейл Блитс.

– Ну-у-у, – неуверенно протянул застигнутый врасплох Вадим Барковский, – разные есть хорошие. Мне, например, Паустовский нравится, Куприн, Гаршин…

– Ну, так ты дай команду секретарям, чтоб вызвали этого Паустовского с Гаршиным к нам в головной офис, – сказал Гейл, не отрываясь от иллюмината, – я хочу чтобы они книгу в России написали про «Свитчкрафт» и про наши программы развития вообще…

Вадима взяла легкая оторопь.

– Да вообще-то они все померли уже давно, и Паустовский, и Гаршин, и Куприн, – сказал Барковский, удивленно глядя на своего визави.

– Так чего ж ты мне голову морочишь? – спросил Гейл с легким раздражением в голосе.

– Я не морочу, ты меня спросил, кого из русских писателей я люблю…

Дальше до самого Лондона летели молча…

Леди Морвен принимала гостей в кабинете.

Разговор был трудным.

Каждое неловко вырвавшееся слово или неверно понятая фраза могли иметь здесь своим последствием судьбоносные изменения мирового финансового климата, измеряемые миллиардами и еще раз миллиардами долларов.

Поэтому она принимала гостей в кабинете. Здесь лучше думалось.

Она давно заметила, что если она сидела за столом своего покойного мужа, то мысль работала лучше. Колдовство? Может, под креслом лорда Морвена лежал камень, взятый из Стоунхенджа? А и разве сама она – не колдунья?

– Мы будем говорить прямо, без обиняков и без ненужных прелюдий, сударыня, – начал Гейл Блитс, едва они расселись каждый на своем месте – она во главе Т-образного стола, а ее гости по левую и по правую руку.

Татьяна сосредоточенно кивнула.

– Нам известно, что группа нефтяников во главе с Макмилланом и Цоресом склоняют вас заключить с ними итоговый конкордат, закрепленный браком с наследником старого Джейкоба Цореса… И это именно так, мадам, и не пытайтесь отказываться, мы знаем это с совершенной достоверностью…

Татьяна и не пыталась возражать. Она напряженно слушала, как слушала своих оппонентов царица Есфирь на знаменитом полотне великого голландца.

– Вам предложили конкордат под процент и гарантии вашего пожизненного пребывания в статусе главы Капитула, но это означает полный конфликт и несовместимость с теми обещаниями, что вы здесь же, в этом же кабинете, давали нам с господином Барковским еще полгода тому назад…

Татьяна лишь слегка наклонила набок свою рыженькую головку, но в лице не изменилась.

– Для нас, для клуба прогрессистов, мадам, это означает не то чтобы полный крах, но мы, наш бизнес, выражающийся многомиллиардными вложениями наших капиталов, грозит затормозиться в своем развитии на совершенно неопределенное время… И кроме того…

Татьяна наклонила головку в другую сторону.

– И кроме того, мадам, – голос Гейла Блитса в своем долгом крещендо почти достиг верхней позиции пафосного апофеоза, – кроме того, нефтяники заготовили под ваш конкордат проект, предполагающий недопустимые для нас изменения правил игры…

– Что за проект? – прервала молчание леди Морвен.

– Нефтяники намерены ввести в действие антимонопольный закон, по которому принадлежащая нам компания «Свитчкрафт» должна быть разделена между пайщиками как минимум на две части, а это… А это повлечет миллиардные убытки…

– Но я еще не подписывала никакого конкордата, джентльмены, и вообще, разговор наш несколько преждевременен… – сказала Татьяна.

– Преждевременен? – с изумлением на лице переспросил Гейл Блитс. – А когда нас поставят перед фактом, когда Сенат и Конгресс примут закон о разделе «Свитчкрафт Корпорэйшн», этот разговор уже будет несвоевременным!