Глухая пора листопада - Михаил Март Страница 17

– И давно он на нее работает?

– Очень. Еще при жизни первого мужа вел ее дела. Так что у тебя, Андрюша, разрешение спрашивать поздно. Но я знаю, что он оберегал ваш покой от любопытствующих, когда вы жили в рыбачьей хижине.

– Любопытный фрукт.

Гости разъехались поздно. Наконец-то мы добрались до своей спальни.

– Я рада за тебя и твой успех, милый. Никогда в тебе не сомневалась. Таким и должен быть истинный мужчина. Сегодня я открыла счет в банке на твое имя и положила на него двести пятьдесят тысяч долларов. Если наши успехи будут продолжаться, то скоро ты станешь богатым человеком.

– Меня не интересуют деньги, дорогая. У меня все есть. Я даже зарплату приношу в дом и складываю ее в шкатулку на камине. Но ты из этих денег ничего не берешь.

– Интересно, как ты запоешь, когда я умру? Тебе достанется только усадьба. А ее надо содержать, это не сарай. Одной зарплаты не хватит.

Я рассмеялся, не отрывая от нее глаз, – в этот момент Елена раздевалась.

– Еще не известно, кто из нас умрет раньше.

– Я, разумеется. Ты моложе меня на пять лет и ты не сделал столько абортов, сколько я. До того, как Зяма женился на мне, я была уличной шлюхой. Точнее, девочкой по вызову. По брачному договору ты должен целый год быть в трауре, без женщин, иначе денег тебе не видать. А разве ты сможешь? Нет, конечно. Так что счет тебе пригодится. Деньги надо зарабатывать на старость. Мне кажется, я в гробу перевернусь, если ты коснешься чужого женского тела.

– Ну а кто будет проверять мою так называемую верность? Не тот ли тип, что сегодня болтался в гостиной и шушукался с тобой?

– Да. Он профессионал высокого класса.

Лена открыла свой сейф в спальне, содержимым которого я никогда не интересовался. Брачный контракт подписал, не читая. Голова была забита только невестой. Завещание меня не интересовало. Мы были слишком молоды.

Лена достала пачку фотографий и газету. На первом снимке был изображен я, выходящий из машины у вокзала. На другом договаривающийся с проводницей. На обратной стороне стояли ее паспортные данные. На третьей фотографии меня не было. Зато была та же проводница с газетой за то число, когда я ездил в Омск, и оно хорошо просматривалось. Далее шел снимок, на котором я входил в отель, над которым светилось табло с числом, месяцем и временем. Следующий – мой разговор с Зямой. Снимок наверняка сделала Оксана. Только она могла видеть, как я к нему заходил. На следующих фотографиях был зафиксирован мой выход из отеля и то, как я сажусь в вагон той же проводницы. После фотоколлекции шла газета с некрологом о смерти Зямы.

– И что из этого? Я пошел на убийство ради любви к тебе. И не жалею об этом. Просто освободил твоих шестерок от лишних забот.

– Это было твоим испытанием, Андрюша. Ты справился с ним блестяще. Я поняла, что с таким мужчиной можно идти до конца. И еще. Мне ты об этом не сказал. Это тоже плюс. Тебя интересовал результат, а не бахвальство, будто ради меня ты решился на что-то страшное. Ты меня получил. И я ни секунды не жалею об этом. Ну а снимки я тебе показала для того, чтобы ты оценил профессионализм Германа. В моем положении такой человек необходим. Только не ревнуй меня к домашним псам.

Она стояла передо мной, в чем мать родила, и я уже ни о чем другом думать не мог.

Гораздо позже выяснилось, что после каждого нашего эксперимента мой счет в банке пополнялся на следующий день. И еще я не знал, что нашелся один придурок из числа наших жертв, который все в подробностях рассказал следователю прокуратуры. Доказательств он привести не смог, но сам факт заинтересовал следствие, и они привлекли экспертов высшего порядка. Но те топтались на месте. Гениев среди них не нашлось. Зато Гальперин отточил операцию до совершенства, и мы никогда не повторялись.

Конечно, несчастный вдовец тут же приехал в морг. В его глазах читался не испуг, а, скорее, непонимание. Его встретили без слов, посадили в лифт и спустили в мертвецкую. Для начала следователь Ильин провел его во второй зал, где стояло около двадцати блестящих металлических столов с телами, которые были накрыты белыми простынями и на ногах которых висели бирки с номерами. Один стол пустовал.

– На том столе, который сейчас пустует, лежала ваша жена, – тихо начал Ильин. – Сегодня в районе часа ночи труп исчез.

– А вы, собственно, кто?

– Городской следственный комитет. Старший следователь по особо важным делам Ильин.

– Бог мой! А почему министра не вызвали? – Голос Андрея подрагивал, и он нес всякую чепуху от растерянности.

– Я уже закончил все свои дела. На днях ухожу в отставку. Это дело мне дали в довесок, так как в нем не видят сложности. Думаю, к утру мы его закончим.

– Объясните мне, господин Ильин, чем я могу вам помочь? У меня нет никаких объяснений случившемуся. Это какой-то бред. Разве морг не охраняется?

– Морг располагается на территории больницы. Он даже не запирается. Сторож часто выходит на улицу покурить и ему лень таскать с собой связку ключей. Больница окружена забором из стальных копий под три метра в высоту. Мои люди обошли огромную территорию вдоль забора и обнаружили несколько дыр. Некоторые звенья выпилены ножовкой. Скорее всего, это работа пациентов больницы из числа любителей выпить; две лазейки находятся напротив винного магазина. Охранник только один. Он на воротах. Поднимает и опускает шлагбаум. С рабочего места не отлучался. Здание морга мы проверили. Каждый закуток. Ничего не нашли. Покойники ходить не умеют. Значит, вашу жену унесли.

– С какой целью? – удивился Андрей.

– Причины непонятны. Следов нет. Ни в зале, ни уж тем более на улице. Идет дождь. Осень. Кругом лужи. Правда, недавно мы обезвредили банду врачей, которые выкрадывали трупы из моргов. Но только очень свежие. И не по одному. Речь шла о торговле человеческими органами. В нашем случае этот вариант не подходит. Извините, но ваша жена была не очень молода… Скажите, у вас или у вашей жены были враги, которые таким образом хотели вам сделать пакость?

– Нет. Мы вместе работали в НИИ Менделеева. Я доктор наук, руковожу лабораторией, где работают мои ученики. Я ими доволен, они довольны мной. За пятнадцать лет я получал только благодарности. С персоналом в отличных отношениях. Моя жена занимала должность директора. Прекрасный менеджер, и ею все были довольны. Ни о какой мести говорить нельзя. Даже смешно.

Ильин выглядел задумчивым профессором. Он никак не подходил на роль следователя. Рафинированный интеллигент. Андрей не воспринимал его всерьез.

В зал вошел мужчина в мундире майора полиции. Присутствие постороннего его не смущало.

– Мы отследили ее последний звонок в полдень. Она звонила на городской Герману Юрьевичу Садовскому. Его адрес: улица Павла Корчагина, дом восемь, квартира пятнадцать. Разговор длился пятнадцать минут. В настоящее время телефон не отвечает. В визитке, которую мы нашли у покойной, сказано, что Садовский руководит детективно-охранным бюро «Кентавр». Мы позвонили туда. На месте оказался дежурный. Доложил, будто Герман Садовский срочно выехал в командировку. Куда, сказать не может. Не знает. Будет только завтра.