Синий мопс счастья - Дарья Донцова Страница 18

– А че он сделал? – посыпались совсех сторон вопросы.

Я подняла правую руку.

– Спокойствие. Идет следствие, поканичего сообщить не могу. Ясно лишь одно: в портфель к Романову кто-то положилзавтрак, яд находился в пакетах сока.

Снова воцарилось молчание.

– Постарайтесь вспомнить, –попросила я, – может, видели подозрительную личность, скорей всегоцыганку, которая рылась в портфеле Романова?

Через пять минут стало ясно: за сумками детине следят, бросают их перед классом и уходят. В школе развито воровство, изоставленного рюкзака запросто могут стырить что-то ценное, поэтому мобильники,кошельки и все мало-мальски привлекательное ребята распихивают по карманам, авот учебники, тетради и дневники никому не нужны, поэтому рюкзаки сваливаютгорой. Иногда случаются смешные казусы, когда школьники путают сумки, но чтобынекто подложил завтрак, о таком тут не слыхивали. Вот слямзить и схомякатьчужие бутерброды – это за милую душу.

Потерпев сокрушительное фиаско, я встала вкоридоре у окна и пригорюнилась. Мимо с топотом и визгом несласьразновозрастная толпа детей. Младшие школьники били друг друга ранцами и пиналиногами, старшие невозмутимо перешагивали через разбушевавшихся малышей. Изредкакакой-нибудь двухметровый одиннадцатиклассник замирал, потом решительновыхватывал из кучи «мелких» особо расшалившегося мальца, отвешивал емуподзатыльник и спокойно продолжал свой путь. Шум и гвалт висели над коридором,учителей не наблюдалось. Очевидно, беспокоясь о своем психическом здоровье, онизабаррикадировались в кабинетах или мирно пили чай в учительской. Повсюдувалялись разноцветные сумки, которые все, не стесняясь, пинали ногами.

Резкий звонок заставил меня вздрогнуть. Детивмиг расхватали рюкзаки и исчезли. Блаженная тишина опустилась на коридор. Ягорько вздохнула. Да уж, тот, кто подсунул Кирюше отраву, практически ничем нерисковал. В сумасшедшем доме, именуемом «школа», совершить подобное действиеможно абсолютно безнаказанно. Теоретически в учебное здание не должны пускатьпосторонних. Но на практике дело обстоит иначе. Я-то совершенно спокойно вошласюда, бабулька в синем халате, сидящая у гардероба, даже не проснулась, аникакого охранника тут и в помине не было.

– А Кирюше очень плохо? – прозвучалоколо меня звонкий голосок.

Я вынырнула из тяжелых мыслей, увиделакрохотную девочку и спросила:

– Ты знаешь Романова?

– Конечно, мы в одном классе учимся, выже у нас только что были, я Ася Точилина, – представилась школьница.

Я с сочувствием посмотрела на малышку,наверное, ее постоянно дразнят из-за маленького роста. Лично мне сильнодоставалось от одноклассников. Килька, Спица, Расческа – далеко не самыенеприятные прозвища из тех, которыми троечницу Романову награждали в школе.

– Во всяком случае, пока речь о выпискене идет, – обтекаемо ответила я.

– Бедный! Можно его навестить?

– Нет, к нему никого не пускают.

– Угу, понятно… Знаете… ну, в общем…

В моей душе разгорелся огонек надежды.

– Ты что-то видела?

– Ну…

– Говори скорей!

Ася оглянулась.

– Неохота прослыть ябедой. Вы ведь никомупро меня не стукнете?

– Конечно, нет!

– Ну…

– Господи, прекрати мямлить!

Внезапно Ася сильно покраснела.

– Кирюша очень симпатичный, он к намнедавно пришел, из другой школы.

– Знаю.

– Откуда? Ах да, вы же из милиции. Ну… вобщем…

– Я тебя умоляю, не жуй жвачку!

– Понимаете, – стала совсем пунцовойАся, – мне Кирюха нравится, а он в мою сторону и не глядит. Ростом я невышла.

– Глупости, я тоже величиной с табуреткуи живу счастливо, не зацикливайся на ерунде.

– Да, – кивнула Ася, – понимаю,но все равно я невольно думаю: «Эх, будь я повыше!» Ну не в этом дело. Кирюшенравится Римма Борискина.

Я обняла Асю за плечи.

– У тебя урока нет?

– Физра у нас, я освобождена.

– Пошли в мою машину, там и поболтаемспокойно.

– Точно, – радостно воскликнуладевочка, – неохота у всех на виду торчать!

Оказавшись в «Жигулях», Ася спросила:

– Сигареткой не угостите?

– Ты куришь?

– Выросла уже, – фыркнула крошечнаястаршеклассница.

Я протянула девочке пачку сигарет и зажигалку.Школьница принялась неумело затягиваться. Что ж, все понятно, Ася пытается«взрослым» поведением компенсировать маленький рост. Промучившись минуту,девочка, довольная тем, что создала о себе нужное впечатление, с явнымоблегчением выбросила окурок в окно и затараторила.

Поскольку Ася влюблена в Кирюшу, то стараетсяпоближе держаться к объекту воздыханий. Нет, она не следит за мальчиком, нопостоянно поглядывает в его сторону, и больше всего ее раздражает поведениеРиммы Борискиной. Та, совершенно не стесняясь, кокетничает с Кирюшей, Романовже не упускает момента, чтобы не стукнуть Римму. А ведь всем известно: бьет,значит, любит. Впрочем, обоюдная любовь не мешает парочке постоянно цапаться, иу Аси становится радостно на душе, когда Кирюша орет:

– Борискина, ты сволочь!

– От такого слышу, – не остается вдолгу Римма.

Правда, к концу уроков они, к огромномуАсиному сожалению, мирятся и уходят домой вместе. Кирюша, как правило, тащитдва рюкзака: свой и «Джульетты», а маленькая Ася, глотая слезы, сама волочитсвою сумку к метро.

Так вот, в тот день, когда Кирюше стало плохо,Ася поймала Борискину на некрасивом поступке. Точилина пошла в туалет,завернула за угол и приметила Римму, которая рылась в портфеле Кирюши.

– Ты чего делаешь? – накинулась нанее Ася.

Борискина – хамоватая особа, за словом вкарман обычно не лезет, но в тот момент отчего-то испугалась и забубнила:

– Это сумка Романова.

– Знаю, поэтому и спрашиваю, что ты делаешь? –не дрогнула Ася. – Кошелек стырить надумала?

– Офигела, да? – подскочилаБорискина.

– Зачем тогда шаришь?

Внезапно Римма захихикала.