Вечный сон. Прощай, красавица. Высокое окно - Реймонд Чандлер Страница 18

XIV

Когда я остановил машину у входа в жилой дом на Рэнделл-плейс, было без десяти пять. Некоторые окна были освещены, в сумерках, стараясь перекричать друг друга, надрывались радиоприемники. Я поднялся на лифте на четвертый этаж и пошел по широкому коридору. На полу зеленый ковер, стены обиты светлым деревом, с пожарной лестницы сильно дуло.

Я нажал на маленькую белую кнопку у дверей квартиры 405 и стал ждать. Наконец дверь бесшумно и как-то даже воровато приоткрылась, и на пороге вырос длинноногий, широкоплечий субъект с темно-карими глазами на смуглом непроницаемом лице, которое давно уже научилось ни на что не реагировать. Волосы у субъекта были похожи на стальную стружку и росли преимущественно на затылке, а над грустными темными глазами нависал огромный выпуклый лоб — признак, как многие по наивности думают, высокого интеллекта. Его длинные, худые, загорелые пальцы впились в дверной косяк. Субъект молчал.

— Гейгер? — спросил я.

Ни один мускул не дрогнул на его физиономии. Он извлек откуда-то из-за спины сигарету, сунул ее в рот, небрежно, с каким-то даже презрением пустил мне в лицо струйку дыма и ленивым, ровным голосом, чеканя слова, словно банкомет в фараоне, переспросил:

— Как вы сказали?

— Гейгер. Артур Гуинн Гейгер. Книготорговец.

Субъект с ответом не торопился, сначала он взглянул на кончик своей сигареты, потом рука, которая держалась за дверной косяк, куда-то исчезла, а плечо приподнялось, как будто исчезнувшая рука делала за спиной какие-то знаки.

— Не знаю такого, — наконец-то последовал ответ. — Он что, живет в этом доме?

Я улыбнулся. Улыбка моя ему не понравилась. Глаза потемнели от злости.

— Вы Джо Броди? — спросил я.

Смуглое лицо напряглось.

— Ну, допустим. У тебя что, дело какое или так, дурью маешься?

— Стало быть, Джо Броди, — повторил я. — А человека по имени Гейгер не знаете. Забавно.

— Да? Я вижу, у тебя хорошее чувство юмора, приятель. Только со мной такой юмор не проходит. Ступай, пошути с кем-нибудь другим.

Я облокотился о дверь и загадочно улыбнулся:

— У тебя есть книжки, Джо. Я знаю. А у меня — список клиентов. Надо бы поговорить.

Броди не отрываясь смотрел на меня. За его спиной, в квартире, послышался слабый звук, как будто по металлическому кронштейну скользнули кольца от занавесок. Заглянув в комнату, он открыл дверь пошире:

— Почему ж не поговорить… раз у тебя дело есть, — сухо сказал он и пропустил меня внутрь.

Я вошел в уютную, хорошо обставленную комнату. Мебели немного, за окном — каменный балкон, а за балконом — очертания гор в сумерках; две двери: одна, закрытая, у окна; другая, за задернутой плюшевой занавеской на тонком медном кронштейне, — у самого входа.

На противоположной стене дверей не было, зато посередине стоял диван, на который я и сел. Броди закрыл за мной дверь и, загребая, точно краб, ногами, направился к массивному письменному столу, на котором стояла шкатулка из кедрового дерева с позолоченными петлями. Броди взял шкатулку, положил ее в стоящее между дверьми кресло и, вернувшись, сел за стол. А я снял шляпу, бросил ее на диван и стал ждать.

— Ну, я тебя слушаю, — подал наконец голос Броди. Он открыл ящик с сигарами и, бросив окурок в стоящее на столе блюдце, достал длинную, тонкую сигару. — Куришь? — И он бросил еще одну сигару мне на диван.

Я потянулся за ней, а Броди тем временем вытащил из ящика пистолет, черный полицейский кольт 38-го калибра, и прицелился мне прямо в нос. Хорошенькое начало.

— Ну как, доволен? — полюбопытствовал Броди. — Встань-ка на минутку и подойди поближе. Дышать можешь полной грудью. — Говорил он с прохладцей, бесстрастным голосом супермена, как говорят на экране гангстеры. В кино ведь они все одинаковы.

— Ой, как страшно, — сказал я, не двигаясь с места. — Что за город! Пистолет у каждого второго, а с мозгами — почти никого. Всего час назад я познакомился с таким же, как ты; он тоже считает, что если у него в руке пистолет, значит, он — хозяин жизни. Отложи пушку и не валяй дурака, Джо.

Он сдвинул густые брови и, набычившись, смотрел на меня. Взгляд его не сулил ничего хорошего.

— Его зовут Эдди Марс, — сказал я. — Слышал о таком?

— Нет. — Броди продолжал в меня целиться.

— Если Эдди, не дай бог, узнает, где ты вчера вечером гулял под дождем, он сотрет тебя в порошок.

— При чем тут Эдди Марс? — холодно спросил Броди, но пистолет спустил.

— Мокрого места от тебя не оставит.

Мы поедали друг друга глазами, и я перестал коситься на острый носок черной женской туфельки, которая выглядывала из-под плюшевой занавески.

— Пойми меня правильно, — миролюбиво сказал Броди. — Я ведь не преступник, просто принимаю меры предосторожности. А тебя я знать не знаю. Вдруг ты убийца?

— И это называется «принимать меры предосторожности»? С книжками Гейгера ты поступил крайне опрометчиво.

Броди глубоко вздохнул, а затем откинулся на спинку стула, скрестил свои длинные ноги, а кольт положил на колени.

— Напрасно ты думаешь, что я не воспользуюсь этой пушкой, если надо будет, — пригрозил он. — Выкладывай, зачем пришел.

— Пусть сначала из-за занавески выйдет твоя подружка в черных туфельках, — сказал я. — А то она, бедная, набрала воды в рот, даже вздохнуть боится.

— Выходи, Агнес, — позвал Броди, впившись глазами мне в живот.

Занавески раздвинулись, и в комнату, покачивая бедрами, вошла зеленоглазая блондинка из гейгеровского магазина. На меня она взглянула с нескрываемым отвращением. Ноздри ее раздувались, глаза потемнели, вид был глубоко несчастный.

— Я сразу поняла, что от тебя не отвяжешься, — бросила она мне. — И предупредила Джо, чтобы он держал ухо востро.

— Не ухо востро, а кольт в кармане, — сострил я.

— Очень остроумно, — сказала блондинка.

— Было остроумно, — возразил я. — А теперь, боюсь, уже не очень.

— Хватит шутить! — порекомендовал мне Броди. — Не бойся, Джо всегда начеку. Включи-ка свет, детка, а то ведь в темноте можно и промахнуться.

Блондинка включила большой торшер с квадратным абажуром и, опустившись в кресло, застыла с прямой спиной, как будто ей жал пояс.

Я сунул в рот сигару и откусил кончик. Пока я доставал спички и закуривал, кольт 38-го калибра проявлял ко мне повышенный интерес.

— Список, о котором я говорил, зашифрован, — начал я, выпуская дым. — Покамест я его еще не расшифровал, но в списке имеется около пятисот клиентов. Насколько мне известно, ты перевез двенадцать ящиков — стало быть, как минимум пятьсот книг. Еще сколько-то книг в данный момент на руках, но, предположим даже, книг в общей сложности не больше пятисот. Даже если из пятисот клиентов реально существует только половина, то получается, что на выдаче книг Гейгер заработал сто двадцать пять тысяч: меньше же доллара за книгу он брать не мог — такой товар денег стоит. Впрочем, твоя подружка все это знает, она не даст соврать. Итак, если каждая выданная книга стоит доллар, ты имеешь сто двадцать пять тысяч. Капитал Гейгера стал теперь твоим капиталом. Как видишь, есть все основания посадить тебя за решетку.