Обман - Элизабет Джордж Страница 18

Это хорошее предзнаменование, решила Барбара, просвет в тучах, весточка от Бога или, кому как нравится, послание, горящее красными неоновыми буквами на следующей странице книги ее судьбы. Дело было не только в том, что знакомство с руководителем группы Эмили Барлоу открывало доступ к расследованию, эта встреча была для нее очень кстати, поскольку давала надежду, что неожиданно подвернувшееся участие в дознании, а главное — опыт, который она здесь приобретет, послужат как нельзя лучше ее продвижению по службе. Барбара была уверена, что не родилась еще женщина более компетентная, более пригодная для работы в уголовном розыске, чем Эмили Барлоу, и понимала, что за неделю работы рядом с ней сможет узнать намного больше, чем написано во всех учебниках по криминологии.

В школе следователей Эмили за глаза называли Ищейка. В мире, где мужчины продвигаются вверх по служебной лестнице лишь потому, что они мужчины, Эмили прокладывала путь к чинам в уголовной полиции, потому что ни в чем не уступала представителям противоположного пола.

«Сексизм? [10]— переспросила она однажды вечером (они с Барбарой в это время тренировались на беговой дорожке) и продолжила, не сбавляя темпа: — Когда мужики поймут, что ты прищемишь им яйца, если они поведут себя не должным образом, то они и не рискнут. Неправильное поведение, вот как это называется, а не сексизм».

Она работала, имея перед собой четкую цель: получить должность начальника полиции. Поскольку Эмили Барлоу в тридцать семь лет уже имела чин старшего инспектора уголовной полиции, Барбара была уверена, что поставленной цели она обязательно достигнет.

Барбара торопливо доела и расплатилась, одарив Сузи щедрыми чаевыми. Она чувствовала себя намного лучше, чем в предшествующие дни; снова оказавшись в своей «мини», она повернула ключ в замке зажигания, и мотор взревел. Она должна найти Хадию и ее отца; это необходимо для того, чтобы не дать Таймулле Ажару переступить черту, за которой его могут ждать неприятности. А наградой за ее усилия будет возможность наблюдать, как работает Барлоу-Ищейка, надеясь, что частицы звездной пыли, окружающей блистательного старшего инспектора, возможно, осядут и на ее сержантских погонах.

— Инспектор, хотите, я пришлю вам в помощь Приели?

Услышав по телефону этот каверзный вопрос, старший инспектор уголовной полиции Эмили Барлоу прикинула в уме, как следует ответить на него начальству. Истинный смысл вопроса был следующим: «Сможете ли вы утихомирить этих пакистанцев? Если нет, то у меня найдется другой инспектор, который сможет вместо вас справиться с этой работой». Доналда Фергюсона должны были назначить на должность заместителя начальника полиции, и он меньше всего хотел, чтобы на его гладкой до сей поры карьерной дороге вдруг появились воронки от взрывов политических страстей.

— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, Дон. Ситуация под контролем.

Фергюсон зашелся лающим смехом.

— Двое моих сотрудников в госпитале, а стадо паков вот-вот взбесится. Не надо уверять меня, что все под контролем, Барлоу. Лучше расскажите, как обстоят дела.

— Я сказала им правду.

— Гениальный ход, — донесся с другого конца провода вкрадчивый голос Фергюсона, исполненный сарказма.

Эмили размышляла, почему в столь поздний час шеф еще на работе, ведь пакистанских демонстрантов давно разогнали, а ее начальник был не из тех, кто радуется сверхурочной работе. Она знала, что он в своем кабинете, потому что специально запомнила его номер; ей уже стало ясно, что ответы на звонки многочисленных руководителей будут частью ее новой работы.

— Поистине гениальный, — продолжал шеф. — Позвольте спросить, как по-вашему, когда он снова выведет своих на улицы?

— Если вы дадите мне еще людей, нам не придется волноваться по поводу того, что происходит на улицах, да и в других местах.

— Обходитесь тем, что у вас есть. Раз вам не нужен Приели.

Еще один надзиратель? Ну уж нет, только не это.

— Мне не нужен Приели. Мне необходимо создать видимость присутствия полиции на улицах. Мне нужны полицейские.

— Что вам нужно, так это настучать кому следует по голове. Если вам это не под силу…

— Обеспечение порядка на улицах не входит в мои обязанности, — резко прервала его Эмили. — Мы здесь для того, чтобы расследовать убийство, и семья убитого…

— Позвольте вам напомнить, что семейство Маликов, если быть точным, — это не семья Кураши, несмотря на то что все эти люди стараются держаться вместе.

Эмили вытерла пот со лба. Она всегда считала Доналда Фергюсона задницей, причем свиной задницей, и каждая произнесенная им фраза служила подтверждением этому мнению. Он хотел сместить ее. И как можно скорее. Малейший промах — и о дальнейшей карьере можно забыть. Отвечая ему, Эмили собрала остатки терпения:

— Дон, после женитьбы он стал бы членом этого семейства.

— И вы поведали им правду. Сегодня днем они учинили черт знает что на улицах, а вы сообщили им правду, которая еще больше распалит их. Вы хотя бы понимаете, как сильно это подорвет ваш авторитет, инспектор?

— Какой смысл скрывать от них правду, ведь именно их я и хочу допросить в первую очередь! Будьте любезны, посоветуйте, как мне проводить расследование убийства, не сообщая никому о том, что именно убийство является предметом расследования?

— Не говорите со мной таким тоном, инспектор Барлоу. Что уже успел предпринять Малик? Что, кроме подстрекательства к беспорядкам? И почему, черт возьми, он еще не арестован?

Эмили не стала напоминать Фергюсону об обстоятельствах, которых он не мог не знать: толпа рассеялась, как только закончились телевизионные съемки, и задержать того, кто бросил кирпич, полиция не смогла.

— Он сделал только то, что намеревался, — ответила она. — Муханнад Малик никогда не угрожал попусту, и я не думаю, что он прибегнет к этому лишь для того, чтобы увидеть нашу реакцию.

— Благодарю вас за его характеристику. А теперь прошу ответить на мой вопрос.

— Он сказал, что пригласит кого-то из Лондона, и этот человек уже здесь. Какой-то эксперт в так называемой иммиграционной политике.

— Господи помилуй, — пробурчал Фергюсон. — И что вы ему сказали?

— Вы хотите, чтобы я повторила все дословно или просто изложила суть?

— Может, хватит толочь воду в ступе, инспектор? Если у вас есть что сказать, прошу вас, говорите прямо, а то мы и так заболтались.

У нее было что сказать, причем немало, но только не сейчас.

— Дон, уже поздно, и я чертовски устала. Здесь, наверное, не меньше тридцати градусов. Мне хочется еще до рассвета попасть домой.

— Это мы еще согласуем, — ответил Фергюсон.

Господи! Ну что за мелочный тиран! Как он упивается своим служебным положением! Он просто не может без этого. Эмили была уверена: окажись шеф сейчас в ее кабинете, он, не колеблясь, расстегнул бы молнию на брюках, чтобы доказать, кто из них двоих является мужчиной.