Агент в кринолине - Елена Хорватова Страница 18

Теперь ясно, почему она побоялась перекинуться с Алексеем парой слов, столкнувшись с ним на улице, наверное, любовник ревнивый. А слуга так и сверлил непрошеного знакомца мисс Мэлдон злобным взглядом. Все донесет хозяину, можно не сомневаться.

Да и Алексею, откровенно говоря, не стоило кидаться к барышне с разговорами. Он тут выполняет важное задание, ему должно быть не до флирта с иностранными барышнями… Хотя… С точки зрения его задания дельце-то как раз интересное — обнаружить старую знакомую в самом логове врага. Если уж Алексею суждено заниматься слежкой за чертовым маркизом, так почему бы не установить приватный контакт с его бель ами?

Впрочем, когда Алексей вдруг так близко увидел Мэри, он был совершенно чужд этим расчетливым соображениям. Английская барышня, которую он помнил совсем юной девочкой, почти ребенком, теперь, по прошествии лет, показалась ему такой красавицей, что… Эх, ну разве можно в такой момент жестко контролировать себя?

Девчонка необыкновенно похорошела, и даже ее наряды, которые, по мнению Алексея, совершенно не соответствовали столь утонченной барышне (было в них нечто неуловимо вульгарное, рассчитанное на привлечение мужского внимания), не могли ее испортить. Жаль, что такая красота досталась маркизу!

Ладно, пусть сегодня Мэри не захотела признать Алексея и поговорить с ним, все равно он своего добьется и вызовет ее на откровенный разговор. В отношениях с дамами главное — настойчивость и инициатива. Как истинный кавалергард, Алексей не привык отступать на амурном фронте.

Противоборство с маркизом, конечно, было весьма далеко от этих фронтов, но появление на арене мисс Мэлдон давало возможность амурного маневра. Можно было, так сказать, зайти противнику в тыл со стороны наименее укрепленного фланга… Продуманная стратегия и тактика — всегда залог успеха.

В конце концов граф Чертольский находится в поездке под видом частного лица — этакий скучающий аристократ, который испросил на службе отпуск и отправился в круиз по теплым морям, чтобы погреть на южном солнышке застуженные в Петербурге легкие. И как человек, погруженный в полную праздность, он конечно же должен при случае приволокнуться за встреченной хорошенькой дамой — иное развитие событий было бы просто неправдоподобным.

Может быть, он успел бы улететь мыслями еще дальше, развивая свой неожиданный план, но вовремя опомнился.

— И что за чушь лезет в голову? — задал сам себе риторический вопрос Алексей и поплелся на яхту «Минерва», оставленную в порту.

Поскольку «Минерва» вошла в порт позже «Морской красавицы», встать в акватории снова удалось так, чтобы удобно было присматривать за яхтой маркиза Транкомба. Алексей до сих пор поражался своему везению — его капитан, вопреки мрачным ожиданиям графа, сумел-таки «Красавицу» выследить, и не только выследить, но и нагнать.

Денщик графа, оставленный на «Минерве» дневальным, с удовольствием передал возвратившемуся хозяину свою вахту по наблюдению за бортом «Морской красавицы». Алексей устроился так, чтобы самому быть понезаметнее, и прижал окуляры бинокля к глазам.

На яхте англичан не наблюдалась ничего, достойного внимания, за исключением хорошенькой барышни с книгой в руках, грациозно усевшейся на палубе в раскладное кресло.

Алексей снова и снова вглядывался в ее лицо, чтобы окончательно убедиться — это именно Мэри Мэлдон, и никто другой! Со стороны девчонки было глупостью полагать, что он ее не узнает…

Пытаясь привести себя в состояние раздражения (по мнению Алексея, совершенно необходимое чувство по отношению к представительнице вражеского лагеря), он придумывал разнообразные неприятные вещи про Мэри и ее сомнительного английского галанта. Но сам при этом понимал, что все равно не с ненавистью, а с восхищением смотрит на изящную девушку, любуясь ее чистым профилем, золотистыми волосами, игравшими на солнце, маленькими белоснежными ручками, сжимавшими переплет книги… Какое-то странное, нежное и грустное чувство шевелилось в его душе.

Увы, долго наблюдать за Мэри ему не пришлось — появился все тот же чопорный лакей, державшийся так прямо, словно ему только что довелось проглотить палку, и пригласил девушку пройти в кают-компанию. Мэри послушно поднялась и быстро ушла.

А Алексей так и остался на борту «Минервы» наедине со своим биноклем и со своими смутными чувствами.

Маркиз, поджидавший Мэри, был настроен на серьезный и неприятный разговор и приступил к нему без всяких проволочек:

— Мисс Мэлдон, Дженкинс доложил мне о некоем русском господине, который узнал вас и попытался с вами заговорить, когда вы посещали лавку тканей. Как вы понимаете, новость не привела меня в восторг. Я жду ваших объяснений, мисс Мэлдон, кто этот человек и о чем он с вами говорил? Дженкинс, к сожалению, не владеет русским, чтобы понять суть вашего разговора. Ясно только, что разговор был недолгим. Но парой фраз вы обменяться успели. Так о чем шла речь? Вам я советую быть откровенной и не выдумывать то, чего не было.

Меньше всего на свете Мэри хотелось обсуждать неожиданное появление Алексея Чертольского с маркизом Транкомбом, но никакой альтернативы у нее не было. Пришлось сказать правду:

— Этот человек — мой старый знакомый. Он знал меня в те времена, когда мы с матерью жили в России. Моя мать служила гувернанткой в доме его родственников. Впрочем, я сочла за лучшее сделать вид, что он ошибся и я первый раз его вижу. Тем более прошло столько лет со дня нашей последней встречи, и похоже, он и сам не был уверен в том, что не обознался…

— Так-так, — задумчиво протянул маркиз, скрестив пальцы. — Старый знакомый… А не пытался ли молодой человек в те далекие времена там, в России, флиртовать с вами или еще каким-то образом выказывать свой интерес? Может быть, вас с ним связывали особые отношения? Скажем, нежная дружба, чтобы не использовать иных терминов…

Мэри вспыхнула. Уж о поцелуе с Алексеем на ее первом балу она не расскажет маркизу даже под пытками!

— В период знакомства с этим человеком мне было шестнадцать лет, милорд. О каком флирте вы говорите?

— Между прочим, самый подходящий возраст для нежной дружбы с молодым мужчиной. Если не сказать о романе… В девическом сердце как раз пробуждаются страсти. Как имя вашего старого знакомого, Мэри?

Уйти от ответа на столь прямой вопрос было сложно, и Мэри нехотя произнесла:

— Алексей Чертольский. Граф Алексей Чертольский.

— Граф? Когда меня уверяют, что в России есть аристократы, мне становится смешно. Их графы и князья меньше похожи на джентльменов, чем лондонские конюхи.

Хотя Мэри и дала себе слово быть терпеливой и сдержанной, всякому терпению рано или поздно приходит конец, и она не сдержалась:

— Вы тоже не похожи на джентльмена, милорд.

Но маркиз сразу же пресек зарождающийся бунт:

— Ваше мнение по этому вопросу меня не интересует, Мэри, и извольте держать его при себе, — стальным тоном отрезал он. — Ваш граф, да будет вам известно, вел за нами наблюдение еще в Афинах, и не слишком умело, надо сказать. Слово «конспирация» ему явно незнакомо, как и то, что за этим словом стоит. Теперь граф оказался в Салониках. Полагаю, неслучайно. Странно, что подобное задание поручено полнейшему дилетанту. Меня это даже задевает — русские могли бы воспринимать меня серьезнее. Но вернемся к вашему графу. Возможно, он будет маскировать свой интерес к моим делам под романтическое увлечение вами. Будьте готовы к тому, что он начнет строить из себя пылкого влюбленного. Я, признаться, не слишком верю в подобные бредни, но от русских можно ожидать всего, чего угодно. Поэтому мы ему подыграем.