Соленая кожа - Виктория Лейто Страница 18

Лестницу же, остававшуюся за оградой, он, подтянув наверх, перетащил внутрь двора. Замаскировав проволоку, парень спустился вниз и, деловито отряхивая руки, с поддельной безразличностью, но с явной гордостью посмотрел на женщину с тем самым выражением лица: мол, это было для него «плевое дело».

Начав двигаться к сараю, двое, все еще крадучись, медленно стали пробираться через яблоневую рощицу.

Дойдя до сарая, Марк открыл черную спортивную сумку, из которой начал бережно и как бы даже любяще доставать поочередно различные предметы. Там было несколько видов отверток, пассатижи, кусачки разных размеров, различные отмычки, плоские железные узкие пластинки, цилиндрические тонкие штыки и другие незнакомые вещи, которые Роуз Криси и в глаза-то никогда не видела, не говоря уже о том, что она понятия не имела, для чего именно служила каждая штуковина. Среди всего прочего был самодельный обрез.

— А это-то нам зачем? — спросила и так шокированная женщина, которая все это время терпеливо стояла рядом и с любопытством смотрела на то, как Марк бережно выкладывал эти предметы на расстеленное на земле черное брезентовое полотно.

— На всякий случай… — вдруг, еще больше посерьезнев, ответил Марк и, повернувшись к двери сарая, начал ее осматривать.

— Тааакс… — со знанием дела, прищуривая глаза и что-то прикидывая в уме, проговорил он, — ну, замок здесь сульвадный.

— Это плохо? — запаниковав от такого сложного и незнакомого слова, спросила женщина.

— Нет, это легкотня, — сплюнув и привстав с колен, бросил ей не терявший серьезности Марк и, видя неуверенный взгляд Роуз, добавил: — Это такой замок, состоящий из сульвадов. — Понимая, что и этого мало, он, набирая в грудь воздуха, на одном дыхании выпалил информацию так, словно каждый день зазубривал ее наизусть и сейчас находился на экзамене: — Сульвады представляют собой пластины, в которых сделаны вырезы определенной формы. Выступы на ключе поднимают сульвады в определенную позицию, нужную для открытия замка. Другими словами, это как задвижка, к которой нужно правильно подобрать позицию, чтобы открыть ее секрет.

Говоря это, Марк направился к ряду разложенных приспособлений и, посмотрев на них с минуту, взял одну из отмычек, которая на языке воров называлась «проворот».

— Замок старый, неусовершенствованный, — заговорил портье, вставляя в скважину отмычку и, чуть поднапрягшись, добавил: — займет десять минут.

Для Роуз, нервно мечущейся рядом, десять минут показались вечностью, ну или как минимум часом. Когда наконец замок был взломан, молодой человек снова с нескрываемой гордостью улыбнулся, открывая мадам дверь и, как истинный портье, поклонился ей, пропуская вперед. Пока женщина осматривалась внутри сарая, Марк собрал все вещи обратно в сумку и отнес ее к спрятанным за постройкой лестницам.

Неожиданно со стороны леса послышался звук мотора машины, разносящийся эхом на метры вперед в полупустынном месте. Сердце Роуз Криси забилось с такой бешеной силой, что, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди и примется удирать в одиночку. Она схватила еще не ощущавшего опасности портье за ворот и силком потащила к шкафу, набитому старой одеждой. Он лишь успел закрыть за собой дверь в сарай и, спотыкаясь в панике о поломанные игрушки, потрепанные книги и прочий хлам, втиснулся в шкаф к затаившейся там женщине. Половину одежды она успела одной кучей сбросить под маленький резной столик, который скрывался за ворохом старых инструментов, прислоненных к нему. Щель в шкафу, где сидели двое напарников, позволяла им видеть путь от двери до столика.

Прошло какое-то время, прежде чем они услышали приближающиеся шаги человека. Звук ключа пронзил не только сердцевину замка, но и зловещую тишину, пропитанную волнением. Марк увидел, как в дверь входит какая-то женщина, неся в руках небольшую стопочку тетрадей, перевязанных толстым кнутом. Она зашла, повернулась к двери лицом, чтобы закрыть за собой замок, нажала на оба выключателя и сняла солнцезащитные очки.

От шока молодой человек чуть ли не погубил всю операцию, открыв в ужасе рот и еле сдерживая вырывающиеся из уст проклятия.

Нет, не красотой Маргарет он был так поражен, он был ошарашен осознанием того, в чьем же доме он сейчас находился! Маргарет была одна из самых богатых и уважаемых людей в городе. Сам Тонни Сьют, верховный судья, был у нее в товарищах, и, естественно, молодой человек просто не мог не признать в этом по-дьявольски красивом создании одну из самых влиятельных персон города.

Роуз, рискуя быть раскрытой малейшим шумом, успела лишь закрыть оторопевшему молодому человеку рот рукой. К их счастью, Маргарет ничего не услышала и направилась к комоду, находившемуся слева от того шкафа, где прятались злоумышленники. Зла они, конечно, не замышляли, но как еще можно назвать людей, взламывающих чужие сараи и прячущихся от страха в шкафу?

Так как щель была очень узкой, то, что происходило далее, двое видеть не могли, однако у человека, помимо способности видеть, есть еще ряд других дарований Бога. Поэтому все, что случилось потом, они только слышали и дофантазировали.

Судя по звукам, Маргарет начала что-то двигать слева от них, затем опустилась на пол и прятавшиеся, затаившие от страха и волнения дыхание, услышали еще один поворот ключа. В еще одном замке. Судя по глухим и удаляющимся шагам, Маргарет спустилась вниз. Роуз и Марк лишь беспокойно переглянулись. Глядя в испуганные глаза молодого человека, африканская женщина вспомнила о своих детях и немного затосковала; сердце сжималось, подстегиваемое адреналиновыми выбросами. Ох уж эти матери, они всегда помнят о своих детях, что бы ни случилось! Знаете, месье Шварц, в этом мы, мужчины, сильно от них отличаемся.

Затем внизу послышался противный скрежет чего-то деревянного об пол, как если бы что-то тащили или передвигали.

На несколько минут все стихло, и тишину, висящую в беспокойном воздухе, прорезал изменившийся голос Маргарет. Могильным тоном, слегка растягивая слова, она проговорила: «Аа воот и яяя…»

Мурашки волною пробежали по коже обоих, сидящих наверху. Парень закрыл рот и так плотно от нервов сжал зубы, что мускулы на его скулах проступили сильно выдававшимися бугорками. С каким-то сожалением он вспомнил про самодельный обрез, по рассеянности оставленный в сумке с инструментами. Женщину слегка затошнило, ее фантазия бушевала, и, не имея возможности видеть, она рисовала в голове самые страшные картины.

Далее послышался глухой звук захлопнувшейся двери. Он напоминал какой-то придавленный шум, как в стеклянной банке, — тяжелый, но монолитный. И тут все окончательно стихло.

Прошло, возможно, минут пятнадцать. Напарники по несчастью, заточенные кто сильнейшим предчувствием, кто жаждой приключений — в общем, разными судьбами, но в один шкаф, даже немного расслабились, или, скорее, просто отключились, как всегда бывает в стрессовых ситуациях, с затянувшимся слишком долгим ожиданием.

Наконец снизу снова послышался шорох. Повторились абсолютно те же звуки, только в обратном порядке. Шаги поднимающейся наверх Маргарет вновь привели Роуз и Марка в тревожное состояние. Они боялись хоть как-то выдать себя: не вовремя чихнуть или громко дышать — или что, если девушке придет в голову открыть этот шкаф? Что, если она увидит спрятанные за сараем вещи? Что, если Марк не совсем ровно приставил колючую проволоку на место и поломка ее вместе с острыми концами железа выдаст их незаконное вторжение? Но опять-таки же, к счастью для обоих, ничего подобного не случилось. Маргарет, появившись снова в поле их видения, продефилировала на высоких каблуках к выходу, выключила свет и вышла за дверь.