Большой куш - Данил Корецкий Страница 18

– Как дела, коллеги? – Кульков дружелюбно улыбнулся. Вид у него был обманчиво добродушный: в подозреваемых он вцеплялся, как клещ, и не отпускал, пока не доведет до суда. Злые языки говорили по-другому: пока не высосет всю кровь. Что имелось в виду под «кровью», не уточнялось, но намек был достаточно понятен. Впрочем, установленных фактов мздоимства за ним не водилось.

– Завидую вашим шляпам, все хочу купить себе такую же, но не попадаются. То такого фасона нет, то по размеру не подходят…

Шутки про шляпы им уже осточертели, но со следаком надо дружить. Поэтому Васильев не выругался, а улыбнулся в ответ:

– Ничего, Сергей Иванович, мы тебе подарим. Как направишь в суд налетчиков на инкассаторов, так сразу!

Кульков посерьезнел.

– Пока такой перспективы я не вижу. Дело мутное, на «глухаря» похоже.

– Как?! А задержанные подозреваемые?

Кульков покачал головой.

– Граждане Хвостовы свою вину отрицают, телефонов у них нет, отследить связи невозможно, улик при них не обнаружено…

– А пистолеты не улики?!

– С процессуальной точки зрения – нет. Во-первых, они найдены в помещении, к которому братья Хвостовы отношения не имеют: это место их случайного ночлега. Во-вторых, на пистолетах их «пальцев» нет. Я назначил химическую экспертизу смывов с рук на порох, вот подождем заключения…

– Какое может быть заключение, если они действовали в перчатках, да и вообще не стреляли?!

Следователь пожал плечами.

– Отрицательный результат – тоже результат. Я обязан всесторонне изучить собранные по делу доказательства, и я это делаю. Но пока оснований для обвинения нет!

– Подожди, Иванович, а свидетель? Ну, этот, голубятник?

Кульков повторил свой жест.

– Свидетель Игнатов показал, что он не разглядел нападающих и никого опознать не может.

– Так это что получается? – раздраженно спросил Степанов. – Что мы работали впустую?

– Ну, почему… Вы же еще не закончили работу и осуществляете оперативное сопровождение. Я надеюсь, что вы их расколете. Ну, пока! Я к экспертам.

«Американцы» проводили его мрачными взглядами.

– Что-то Кулек темнит, – задумчиво произнес Васильев. – Может, на него выходили, и он заглотил кусок? Знаешь ведь: нет дыма без огня…

– Не знаю, – сказал Степанов. – Только кроме «дыма» за ним ничего не замечалось… Хотя, кто знает… Но поведение действительно странное. Как бы он их не выпустил…

– А что? Он свою работу выполнил: всех допросил, экспертизы назначил, если доказательств не добыто – он ни при чем…

– Надо колоть Хвостов! – махнул рукой Степанов, будто шашкой рубанул. – До самой ж… колоть!

* * *

– Вдвоем мы это провернуть не сумеем, – напористо говорил Степанов. – Нужно прикрытие со стороны руководства, и делиться нужно. Мы же не беспредельщики и не «крысы». Партизанщина не для нас. Надо так обставиться, чтобы, в случае чего, к нам претензий не было… Поэтому главное – убедить Синеватого, чтобы он согласился! Он вообще-то, мужик трусоватый…

– Не боись, на такое бабло он подпишется, – задумчиво ответил Васильев. – А вот насчет претензий… Их много будет. Ты что, думаешь, что Синеватый на себя все примет?

Они сидели на даче, пили чай с бутербродами, время от времени выходили во двор и контролировали обстановку вокруг. Правда, сейчас меры предосторожности были излишни. Но оба понимали: если они переступят черту, то оглядываться придется даже во сне… С Дона дул прохладный ветерок, сумерки сгустились, и хозяин включил освещение.

– Да ничего я не думаю, – вздохнул Степанов. – Риск, конечно, есть. Только кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– Знаешь, кто любит эту присказку?

– Знаю. Вся эта шелупень, которая на нарах чалится. И которая шампанское не пьет.

– Вот то-то.

– Можем ничего не делать, – пожал плечами Бэтмэн. – Тогда выходит, что мы только языками болтать умеем. Испания, Америка… Об одной Африке не мечтали!

– Да что ты заладил одно и то же! – Васильев стукнул кулаком по столу. – Языком болтать легче, чем дело делать! Как ты заберешь бабки и наркоту? Две ОПГ, вооруженная охрана… Или мы вступим с ними в перестрелку?! Ну, и застрелят нас к едрене фене!

– Да нет! Я же тебе говорил: нам партизанщина не нужна! Мы напишем рапорта, Синеватый даст санкцию на задержание, СОБР их упакует, привезут в отдел… А там… А там определимся. Мало ли вещдоков пропадает!

– Ты хоть думай, что говоришь! Гувер влез бы в такое крутое дело, если бы не продумал все до мелочей?

– При чем Гувер? То кино, а это жизнь…

– Тем более! В кино все сценарист с режиссером определяют, а в жизни мы сами.

– Так что, короче?

– Короче, я тебя понял. Надо подумать…

– Думай. Только учти – времени мало!

* * *

Девятилетняя «Киа» привычно припарковалась на единственном свободном месте возле дома. Свет в окнах не горел, значит, Татьяна уже легла спать. Васильев привычно осмотрелся, но не заметил ничего подозрительного. Вокруг не было ни посторонних машин, ни затаившихся в тени силуэтов. Правда, это ничего не значило: убийцы умеют маскироваться, к тому же надо еще подняться на пятый этаж…

Переложив пистолет из плечевой кобуры в карман и сжав рифленую рукоятку, он вышел из машины, быстро прошел к подъезду, взбежал по лестнице, тихо открыл дверь и бесшумно проскользнул в квартиру, ощущая, как домашняя обстановка расслабляет всегда натянутые нервы и снимает постоянно владеющее им напряжение. Только в родных стенах он чувствовал себя в безопасности.

Разувшись, он на цыпочках прошел на кухню, но в комнате вдруг вспыхнул свет.

– Что так поздно? – раздался недовольный голос жены. Татьяна, растрепанная, в небрежно наброшенном халатике, стояла на пороге. Но и в таком виде она была очень красивой.

– Ты же сказал, что сегодня никаких операций нет и ты придешь сразу после работы!

– Возник один вопрос, и мы с Виктором поехали на дачу, чтобы его обсудить, – в голосе Васильева почему-то появились виноватые нотки.

– Ах, с Виктором, – Татьяна подошла вплотную и потянулась к его лицу, будто хотела поцеловать. Но оказалось – просто обнюхала.

– Значит, поехали на дачу, весь вечер советовались, но ничего не выпили? Вот Ольга жалуется, что твой Виктор все время в засадах сидит, три раза в неделю дома не ночует.

– Так и было! – кивнул Васильев. – Вопрос серьезный, его надо обсуждать на трезвую голову. И в засадах не для удовольствия сидят…

– И что толку с твоих важных вопросов и с твоей трезвой головы? До чего вы досоветовались?