Честный акционер - Фридрих Незнанский Страница 19

— Потому что захотела жить одна, — просто ответила девушка. — И еще: у меня появились деньги на то, чтобы снять собственное маленькое жилье. Я устроилась на работу.

— Куда, если не секрет?

— В фирму «Имярек-консалтинг». Уже полтора года работаю там менеджером по связям.

— Отец не возражал против вашего переезда?

— Ну ему это, конечно, не совсем понравилось. Известно ведь, что все отцы немного ревнуют любимых дочек к их женихам. Но никакого «предательства» он в этом не видел. Просто попросил, чтобы я чаще его навещала.

— Ну и как? Навещаете?

— Когда есть свободное время. А его у меня не так много.

— А как отнесся к вашему отъезду брат?

Лариса хмыкнула:

— Да никак не отнесся. Он, и пока я жила с ними, почти не замечал моего присутствия. А после отъезда и подавно. Мне кажется, я просто перестала для него существовать.

— Ясно. Ваш отец сказал, что у вас есть жених. Вы живете вместе?

Девушка поджала губы.

— Мой отец может сказать все, что ему угодно. Но не всем его словам можно верить, — резко проговорила она.

Поремский выдержал паузу, думая, что Лариса еще что-нибудь добавит, однако она молчала.

— То есть вы хотите сказать, что ваш отец меня обманул и у вас нет жениха? — настойчиво спросил он.

И снова молчание.

— Лариса, я…

— Вы считаете, что информация о моей личной жизни поможет вашему расследованию? — с нескрываемой иронией спросила девушка.

— Я должен учитывать все, — спокойно ответил Поремский. — Иначе грош цена моей работе.

Поремский думал, что Лариса будет спорить, но она лишь небрежно пожала плечами и сказала:

— Хорошо, я отвечу. Да, у меня есть жених, и я живу с ним. Теперь вы довольны?

— Он был знаком с Геннадием?

— Шапочно.

— Я бы хотел с ним встретиться.

Лариса искоса посмотрела на Поремского и усмехнулась:

— А вам не кажется, что это уже перебор?

— В каком смысле?

— Я не хочу, чтобы из-за меня… из-за моих семейных дел мой любимый человек испытывал неудобства. Не хочу его впутывать в это дерьмо, ясно?

— Вы сами сказали, что дело это семейное, — мягко возразил Поремский. — А ваш жених, он ведь тоже является частью семьи. Вашей семьи.

Лариса недовольно нахмурилась, но все-таки ответила:

— Его зовут Евгений Бабаев. Больше я вам ничего не скажу.

— Почему?

— Ни почему, — упрямо ответила она. — Не хочу, и все.

— Хотя бы скажите, где он.

Лариса упрямо поджала губы и помотала головой.

— Ну хорошо, — миролюбиво сказал Поремский. — Если вам неприятно об этом говорить…

— Я дам вам свою визитку, — перебила его Лариса. — Там все мои телефоны и адрес офиса. Правда, на работе я бываю не всегда… сами понимаете — учеба… Но по мобильному можете звонить мне в любой момент. — Она поднялась со скамейки и протянула По-ремскому руку. — Ну вот и все. Мне пора на занятия.

Поремский встал и пожал протянутую руку.

— Было очень приятно с вами познакомиться, Володя, — серьезно, без тени улыбки сказала девушка.

— Мне тоже, — ответил Поремский.

После того как Лариса ушла, он еще некоторое время сидел на скамейке, в тени раскидистой ели, размышляя над рассказом девушки. Тут в общем-то было о чем подумать. Поремский не верил в то, что Лариса ничего не знала о своем брате. Конечно, бывает, что брат с сестрой терпеть друг друга не могут; такое встречается сплошь и рядом. Однако опыт показывает, что даже в этом случае они знают друг о друге очень многое — разумеется, вся эта информация имеет негативный оттенок: «Все его дружки — козлы, они только и знают, что пить пиво и гонять на мотоциклах». Или: «Он постоянно торчит со своими дружками-кретинами в этом клубе, а его дура-подружка одевается, как типичная шлюха». Вот в такую информацию Поремский бы поверил. Но чтобы человек, который живет рядом с тобой и вызывает в твоей душе неприязнь, был для тебя полной тенью (со всеми свойствами безликости) — такого Володя Поремский еще не встречал.

Нежелание Ларисы говорить о своем женихе тоже показалось Поремскому подозрительным. Ну, допустим, она и правда не хочет его впутывать. Но ведь чтобы впутаться во что-то, нужно иметь к этому хоть какое-то — пусть даже самое слабое и даже мнимое — отношение. Стало быть, этот Евгений Бабаев был знаком с киллером Кизиковым. Может, даже дружил с ним? А Лариса ревновала его к этой дружбе, поскольку сама брата не любила и не понимала?

Поремский тряхнул головой и улыбнулся. Как всегда, фантазия завела его слишком далеко. Впрочем, фантазия — вещь полезная. Она не раз помогала Володе выстроить версию, которая в дальнейшем находила свое подтверждение в жизни.

Вообще, странно, что в этой семье никто и ни о ком ничего не говорит. Как будто между членами семьи был какой-то заговор. Как будто они сговорились!

Итак, в каком направлении двигаться дальше? Ясно, что нужно встретиться с женихом Ларисы, с Бабаевым. Узнать о нем побольше. Может быть, встретиться с его друзьями. Конечно, вполне вероятно, что это направление поиска окажется бесперспективным. И все-таки интуиция подсказывала Поремскому, что копнуть в этом месте стоит. Справедливости ради следует сказать, что интуиция не всегда выводила Володю на верный след, но все же ее голос был таким настойчивым, что заглушить его не было никакой возможности.

Из газеты «События и факты»:

«ПОЗДНЕЕ РАСКАЯНИЕ ИЛИ ПОПЫТКА СБИТЬ С ТОЛКУ?

(О чем поведал нашему корреспонденту таинственный незнакомец)

От главного редактора:

«Вчера вечером к нам в редакцию позвонил человек и сообщил, что он может рассказать нам «кое-что» (так он выразился) о роковом взрыве, унесшем жизни трех генералов.

«Я готов встретиться с вашим корреспондентом и рассказать ему все, что знаю, — сказал незнакомец. — Но у меня есть два условия. Первое: встреча должна быть строго конфиденциальной. И второе: вы не должны сообщать о моем звонке в милицию. Мне не нужны неприятности».

Получив согласие, незнакомец назначил нашему корреспонденту встречу в одном из столичных парков. Предлагаем вашему вниманию отчет об этой встрече».

Я заметил его издалека, хотя он и был одет неброско. Да и лицо у него было совершенно обычное. Но тревожно бегающие глаза и не находящие себе места руки ясно говорили о том, что человек этот напуган, что он боится за свою жизнь, и боится смертельно.