Козырной стрелок - Андрей Ильин Страница 19

До того как передать дискеты «носильщикам», которые должны были переправить их через границу, Петр Семенович подстраховался. В каждой строке каждой колонки он изменил по нескольку цифр. Он поменял тройки на шестерки, а пятерки на девятки. По прибытии в Швейцарию он намеревался с помощью любого подвернувшегося под руку компьютера вернуть прежние цифры на место и тем восстановить номера счетов в их первоначальном виде.

Придуманная им страховка оказалась бесполезной. Совершенно бесполезной!

Будь прокляты те счета! Будь прокляты бывшие партийные бонзы, посвятившие его в свою тайну!

Будь проклята его, Петра Семеновича, жадность! Генерал бросил на пол ставшим ненужным ноутбук, снова просунул руку в сейф и вытащил именной, подаренный ему, в те времена еще командиру передовой в округе дивизии, пистолет. Обыкновенный «макар», но с гравировкой, которая дорогого стоит. С гравировкой командующего округом, ставшего впоследствии министром обороны. Еще прежним, не девальвированным министром обороны. Министром обороны великой армии, великой страны. Не то что нынешние шавки, у которых все Вооруженные Силы до одного нормального укомплектованного корпуса не дотягивают.

Угробили армию!

Петр Иванович еще раз прочитал дарственную надпись, протер рукавом блестящую золотом пластинку, затем дослал в ствол патрон, взвел курок, захлопнул по привычке дверцу сейфа и шагнул в сторону маленькой, в которой он обычно отдыхал, комнаты. Чтобы уже никогда из нее не выйти...

— Ну что?

— По-моему, дверца сейфа хлопнула.

— Что ему в сейфе понадобилось? Что он там хранит?

— Не знаю. Он меня в свой сейф не допускал...

За двойной генеральской дверью раздался негромкий хлопок. Словно кто-то резко захлопнул толстую книгу. Только это была не книга. Потому что в генеральском кабинете некому было захлопывать книги.

Офицеры быстро переглянулись. Они достаточно в своей жизни провели времени в тирах и на стрельбищах, чтобы понять, что там, за двойными генеральскими дверями, хлопнула не книга.

Хлопнул выстрел. Один. Судя по звуку, произведенный из табельного «Макарова».

Всего один выстрел...

— Все, — тихо сказал капитан. — Похоже, нет генерала.

— Ну, значит, теперь точно — реорганизация...

Петр Семенович полусидел на своей любимой, которую он перетаскивал из кабинета в кабинет, тахте. Рука его безвольно свесилась вниз, на пол. Пистолет, из дула которого медленно подымалась струйка синеватого дыма, лежал рядом с Раскрытой ладонью. Пуля, выпущенная из пистолета, застряла в штукатурке, предварительно пройдя через черепную кость и мозги генерала.

Генерал Петр Семенович покончил жизнь самоубийством.

Или был убит...

Наверное, можно сказать и так, потому что генерал не был маньяком, одержимым желанием свести счеты с жизнью. И не был смертельно больным человеком, который таким образом хотел избавить себя от страданий, а своих близких от их созерцания.

Генерал Петр Семенович умер только потому, что, собираясь выехать за границу и подходя к стойке паспортного и таможенного контроля, заметил стоящего там гражданина Иванова Ивана Ивановича.

И значит, хотя об этом никто никогда не догадается и не предъявит никаких обвинений, гражданин Иванов был прямым виновником случившейся трагедии. Был виновником выстрела, убившего генерала Петра Семеновича...

В голову. Как и во всех предыдущих случаях — снова в голову.

Итого...

В постперестроечное время партийные счета были самой популярной среди журналистов темой. Самой беспроигрышной темой. Угодной и даже рекомендованной для освещения в средствах массовой информации.

Новые правители начинали приучать народ к большим цифрам. Которые не миллионы тонн выплавленной стали или выращенной пшеницы, не миллиарды рублей валового национального дохода, а тоже миллионы, но долларов, лежащих на счетах. Секретных счетах низвергнутой партии.

В свете предстоящей приватизации население должно было привыкнуть к мысли, что деньги, лежащие на иностранных счетах до перестройки, — большие деньги, ворованные деньги и плохие деньги. А после перестройки — вообще не деньги. Так, мелочевка, о которой говорить не приходится.

И лучше не говорить! А гораздо лучше сообща, всем миром искать вывезенное из страны золото. Кошмарно много золота. Которое, если его найти, гарантирует процветание каждому жителю бывшего Советского Союза...

Правители врали. Больше всего золота партия припрятала не за границей, а дома. Причем не в зарытых в землю слитках и кубышках с СКВ, а в домнах, корпусах заводов, накопленных в спецхранилищах запасах стратегического сырья, в разведанных, добытых и переработанных полезных ископаемых, в протянутых через всю страну газо — и нефтепроводах.

Но представить, что домны, запасы, ископаемые и газопроводы можно положить себе в карман и путем нехитрых манипуляций переложить на счета в иностранные банки, — население понять еще способно не было. Не укладывалось в голове у населения, что заводы и пароходы — это тоже деньги, а не только средства производства. Вернее сказать, не просто деньги, а живые деньги! А еще вернее — бабки.

Не понимало это население. Потому что оно стараниями журналистов и сообща с журналистами искало тайные партийные счета...

Правители использовали древний, как само воровство, и известный каждому начинающему вору-карманнику прием: хочешь вытащить у лакшевого фраера его лапотник — найди способ отвлечь его внимание. На что угодно. Хоть даже на поимку вора.

Когда население сообразило, кто лакшевый фраер, а кто, напротив, вытаскивает из его карманов лапотники, было уже поздно. Дележ государственного пирога был завершен.

Соответственно, дискуссии по поводу золота партии пошли на убыль. Сильным мира сего стало невыгодно напоминать о швейцарских банках и зарубежных счетах. Партийное золото превратилось в народную, вроде зарытых Пугачевым кладов, легенду. В прекрасный, но не существующий в действительности мираж.

Меж тем счета не были миражом. И не были легендой.

Счета просто были.

Об этих счетах были прекрасно осведомлены бывшие партийные руководители в ранге секретаря ЦК.

Об этих счетах знали ответственные работники Комитета государственной безопасности — организовавшие перекачку и прикрытие перекачки денег за рубеж.

Об этих счетах догадывались руководители Госбанка, переводившие немалые суммы на счета никому не известных шведских, норвежских, испанских и тому подобных фирм.

Об этих счетах знали или догадывались очень многие. Но °чень мало кто мог назвать адреса, на которые в конечном итоге стекались уходящие из страны деньги.

Всех адресов не знал никто! Даже генеральный секретарь коммунистической партии! Он был осведомлен об общей сумме, направляемой за рубеж, по каналам КГБ, Министерства иностранных дел и прочих, менее известных ведомств но назвать номера конкретных счетов не мог.