Я - не серийный убийца - Дэн Уэллс Страница 19

— Похоже, он их напугал, — сказал Неблин, проследив за моим взглядом.

Возможно, он прав… Постой-ка. Вот оно. Вот то звено, которого мне не хватало.

Убийца напугал их.

— Это не серийный убийца, — неожиданно сказал я.

— Нет? — переспросил Неблин.

— Все не так, — ответил я. — Так не может быть. После убийства он не убежал — оставил тело на всеобщее обозрение, облив его этой дрянью. Он не пытался скрыть преступление, он хотел, их напугать. Неужели вы не понимаете? У него была причина!

— А ты думаешь, что у серийных убийц нет причин?

— Нет у них причин, — подтвердил я. — Просмотрите сводки по преступлениям, и вы не найдете ни одного серийного убийцы, который убивает кого-то, потому что тот слишком близко подобрался к его тайне. Большинство из них будут из кожи вон лезть, чтобы привлечь к себе внимание. Им нравится шумиха вокруг них. Половина серийных убийц пишет письма в газеты.

— А разве славу нельзя толковать как причину?

— Это не одно и то же, — возразил я. — Они убивают не потому, что просто хотят привлечь к себе внимание, — им нужно внимание именно как убийцам. Они хотят, чтобы люди знали, что они делают. Убийство остается основной причиной — главной потребностью, которую убийца пытается удовлетворить. А у этого типа есть что-то еще. Я не знаю, что это, но оно существует.

— А как насчет Джона Уэйна Гейси? — спросил Неблин. — Он убивал геев, потому что хотел их наказать. Вот тебе и причина.

— Лишь немногие из тех, кого он убил, были настоящими геями, — сказал я. — Вы много о нем читали? Гомосексуализм являлся не причиной, а только поводом — ему нужно было убивать кого-то, а утверждение, что он наказывает грешников, ослабляло чувство вины.

— Ты что-то слишком разволновался, Джон, — заметил Неблин. — Давай, пожалуй, закончим на этом.

— У серийных убийц нет времени убивать любопытствующих репортеров, потому что они слишком заняты убийством тех людей, которые отвечают их представлениям о жертве: стариков, детей, блондинок из колледжа, кого угодно, — сказал я. — Почему этот действует иначе?

— Джон… — начал Неблин, но продолжать не стал.

Я почувствовал, что у меня закружилась голова, как если бы я дышал чистым кислородом. Доктор Неблин правильно сказал — пора заканчивать. Я набрал в грудь побольше воздуха и закрыл глаза. Для этого еще будет время. И тем не менее я чувствовал приток энергии, в ушах у меня стоял звук бегущей воды. Этот убийца был какой-то не такой, какой-то новый.

Монстр за стеной с храпом втянул воздух, в котором чувствовался запах крови.

Бродягу я впервые увидел у кинотеатра. В Клейтоне иногда появляются бродяги — люди, которые приходят в город в поисках работы, еды или денег на автобусный билет, чтобы доехать до следующего городка, — но этот был какой-то особенный. Он не побирался, не пытался с кем-нибудь поговорить. Просто смотрел. Наблюдал. Никто так внимательно и долго не наблюдает за людьми, кроме меня, а у меня серьезные эмоциональные проблемы. Я решил, что за человеком, напоминающим меня, стоит присмотреть: он может быть опасен.

Мои правила не позволяли мне следовать за ним или даже искать его, но в течение нескольких следующих дней этот человек мне показался не раз: он сидел в парке, смотрел, как детишки на парковке скатываются с сугробов и забираются на них, стоял у бензоколонки, курил, смотрел, как люди заправляют автомобили. Он словно оценивал нас, сравнивал с каким-то представлением в его голове. Я ждал, что полиция его задержит, но он не делал ничего противозаконного. Просто был здесь. Большинство людей — в особенности если они, в отличие от меня, не читают ради удовольствия книги с психологическими портретами убийц — проходили мимо, не замечая его. Он обладал какой-то странной способностью смешиваться с окружающей средой даже в таком небольшом приятном местечке, как округ Клейтон, и большинство людей просто его не замечали.

Когда несколько дней спустя в новостях сообщили об ограблении, я в первую очередь подумал о нем. Он был внимателен, анализировал увиденное и достаточно долго наблюдал за жителями города, чтобы понять, кого имеет смысл грабить. Был ли он только грабителем или кем-то еще — вот вопрос, который требовал ответа. Я не знал, давно ли он в городе; если достаточно давно, то он вполне мог оказаться Клейтонским убийцей. Невзирая на все свои правила, я должен был узнать, что он предпримет теперь.

Это было все равно что стоять на краю утеса и пытаться убедить себя прыгнуть вниз. Я установил для себя правила не с бухты-барахты (они помогали мне воздержаться от поступков, которых я не хотел совершать), но это был особый случай. Если тот тип был опасен и если нарушение правила могло его остановить — а ведь правило это, в конце концов, не входило в число самых важных, — то это хорошо. Это правильно. Я целую неделю боролся с собой и в результате пришел к выводу, что если смотреть вперед, то лучше нарушить одно правило и понаблюдать за бродягой. Может быть, я даже спасу чью-нибудь жизнь.

Перед Днем благодарения у меня не было уроков, и, хотя утром в морг привезли тело Теда Раска, мама отказалась принять мою помощь, так что я был свободен. Отправившись в город, я бродил около часа, пока не увидел его — бродягу. Он сидел на автобусной остановке у скобяной лавки. Я пересек улицу, зашел в ресторанчик «Френдли бургер» и сел за столик у окна, чтобы наблюдать за ним.

По сложению он вполне мог быть Клейтонским убийцей — не громадный, конечно, но крупный. Он производил впечатление достаточно сильного человека, чтобы свалить с ног Джеба Джолли. С длинными и неопрятными каштановыми волосами, доходившими ему до подбородка. В округе Клейтон такие типы были не редкость, в особенности зимой, когда стояли холода: длинные волосы не давали ушам замерзнуть. Конечно, лучше иметь шапку, но, я думаю, у бродяг не богатый выбор.

Дышал он коротко в отличие от других людей на улице, вокруг которых медленно клубились облачка пара. Это означало, что он нервничает. Не высматривает ли он жертву?

Пришел и уехал автобус, а бродяга остался на месте. Он наблюдал за чем-то на другой стороне улицы — на другой от него, то есть на той, где был я. Я огляделся: слева от бургерной находился книжный магазин «Твейн стейшн», а справа — охотничий магазин Эрла. Бродяга смотрел на него, что само по себе не предвещало ничего хорошего. На улице перед магазином стояли машины, одна из которых показалась мне знакомой. У кого из известных мне людей есть белый «бьюик»?

Когда из охотничьего магазина вышел мистер Кроули, нагруженный всевозможными рыболовными снастями, я понял, почему эта машина показалась мне такой знакомой, — она почти все время стояла в пятидесяти футах от моего дома. Если заставляешь себя не думать о людях, трудно запомнить даже такие очевидные детали.

Когда бродяга поднялся и затрусил через улицу к мистеру Кроули, я понял, что ситуация резко изменилась. Я должен это услышать. Я вышел на улицу, присел у своего велосипеда и стал делать вид, будто снимаю цепь. Я даже не пристегивал его ни к чему, но велосипед стоял рядом с какими-то трубами, и я решил, что ни Кроули, ни бродяга не обратят на меня особого внимания.