Прокурор срывает печать - Эрл Стенли Гарднер Страница 2

Умелый постановщик судебных заседаний, популярный адвокат поуголовным делам, любовно именуемый в криминальном подполье Старый АБК,ухитрялся каждое свое движение наполнить величием, присущим лишь актерам театрашекспировских времен.

— Он кого-то высматривает. Господи, Дуг, а не знал ли Карр отвоем приезде?

— Ну конечно нет. Если бы кто и узнал об этом, то только ты.Но если Карр не даст материала, я помогу тебе написать полную человеческоготепла статью. Видишь вон ту маленькую женщину в темном жакете с букетикомгардений?

— Да.

— Эту трогательную малышку привела в Мэдисон-Сити какая-торомантическая история. Букет белых гардений тщательно сберегался в течениевсего пути от самого Канзаса, чтобы он сохранил свежесть и привлекательность.Букет поможет мужской половине этого романа узнать ее в толпе. Держу пари,получится замечательный материал, если ты проинтервьюируешь пассажирку.

Сильвия Мартин изучающе посмотрела на женщину.

— Она давным-давно научилась полагаться лишь на себя икажется довольно замкнутой. Боюсь, мне будет велено заниматься своими делами ине совать нос в чужие. Подождем появления мужчины… Дуг! Да ведь это еевстречает АБК. И это объясняет наличие белой гардении у него в петлице.

Селби присвистнул от удивления, увидев, как утонченныйадвокат по уголовным делам величественно встал перед маленькой женщиной, слегкапоклонился и приподнял шляпу с почтительной вежливостью, превратив тем самымрядовое приветствие в торжественный ритуал.

Несколько лет тому назад Альфонс Бейкер Карр переехал вМэдисон-Сити и купил дом в ультрафешенебельном районе, именуемом Апельсиновыехолмы. Предлогом для этого якобы было желание отойти от юридической практики вбольшом городе. Однако и в Мэдисон-Сити старый маэстро отнюдь не снизил своейобычной активности. Ходили упорные слухи, что в спокойной обстановкеотдаленного графства адвокат изобретает и продумывает драматические повороты втех судебных процессах, в которых он принимает участие. Эти повороты,возникавшие неожиданно в самую последнюю минуту, выводили из себя обвинителей вСан-Франциско и Лос-Анджелесе, потому что они были бессильны что-нибудьпредпринять против изобретательности Карра.

Естественно, жители Мэдисон-Сити косо смотрели на этоинородное тело в своей среде, присутствие адвоката казалось им зловещим итаинственным вторжением в установившийся порядок.

Но Старый АБК неустанно убеждал всех и каждого своимзвучным, хорошо поставленным голосом, что он избрал Мэдисон-Сити не длявыполнения профессиональных задач, а как спокойное место, где можно лениво,неторопливо провести оставшиеся годы жизни — жизни, столь заполненной бурнымисобытиями и переживаниями. Он надеялся, что здоровое деревенское окружениепродлит его существование по меньшей мере на десяток лишних лет. Полныйдостоинства, изысканно вежливый тон, которым он излагал свою версию, вселил ваборигенов уверенность в ее истинности, и, как выяснилось, совершенно напрасно.

— Что может хотеть от нее АБК, как ты считаешь? — спросилаСильвия Мартин.

— Он приехал один?

— Да, Карр к этому поезду подъехал на своем большом седане,который, как считают, бронирован. Сам был за рулем… О, Дуг, посмотри! Еще одна!

— Еще одна что?

— Гардения.

— Точно. На этот раз мужчина. Видимо, провел ночь в сидячемвагоне, если судить по помятому костюму, несвежей сорочке и вялому,поврежденному цветку. Интересно, это простое совпадение или… Нет, взгляни, Каррпосылает ему сигналы.

Адвокат поднял руку, поймал взгляд прибывшего и кивнул.

Мужчина средних лет в помятом коричневом костюме неторопливонаправился к рослому адвокату. На каждом шагу чемодан из искусственной кожистукался о его ногу.

Сильвия негромко заметила:

— Они чем-то схожи друг с другом. Я имею в виду невнешность, а их положение в жизни.

— Позволю себе не согласиться с тобой, — сказал Селби, и вего глазах блеснул огонек интереса. — Женщина — чистое золото, мужчина же —медная подделка.

— Я знаю, Дуг, но этот человек принадлежит к тому же типу…ну, ты понимаешь… жизнь все время била его, и он постоянно ждет новых ударов.Лет на десять моложе ее, но это мужчина с… Нет, подожди секунду, Дуг. Ты прав!Я вижу, как он улыбается. Это хитрая, коварная улыбка мелкого жулика, скрывающегосяпод маской напускного смирения.

— Интересно было бы узнать, кто они такие, — проговорилСелби.

— Ну что же, давай попробуем. Немного погодя я позвонюСтарому АБК, скажу, что пресса проявляет к нему интерес и что, как мне кажется,у него в доме любопытные гости.

— Я допускаю, что эти люди не будут гостями в его доме.

— Он ведет их к своей машине, укладывает багаж. Ужедостаточно, чтобы позвонить и задать несколько вопросов. Вдруг он что-нибудьрасскажет.

— Возможно, — сказал Селби с заметным сомнением в голосе. —Не хочешь перекусить со мной?

— Это приглашение?

— Бесспорно.

— Я трудящаяся женщина, ты же знаешь, Дуг.

— Разве я не достоин интервью?

— Еще бы! Ты расскажешь о своей деятельности в Европе?

— Никаких комментариев.

— Я так и знала. Интересное интервью получается.

— Хороший репортер сможет растянуть его на полстолбца.

— Конечно, — со смехом согласилась девушка. — Я напишу так:«Бывший окружной прокурор Селби, тощий, суровый и покрытый загаром, известныйсвоей отвагой во время боевых действий, был вчера проездом в Мэдисон-Сити,следуя к новому месту назначения, которое он отказался назвать…» Решено, Дуг,будем считать это деловой встречей. Увидимся в кафе «Орандж Боул» в двенадцатьтридцать.

— До встречи.

— Дуг, никто не знает о твоем приезде?

— Ни одна живая душа. Я никому не сообщал.

— Рекс Брэндон обрадуется до смерти.

— Он все еще шериф? — поинтересовался Селби.

— Конечно.

— А как там новый окружной прокурор?

Сильвия слегка сморщила носик:

— Лучше спроси Рекса. Подбросить тебя до здания суда?

— У меня багаж. Я потом поймаю такси и…

— Лучше займись багажом позже. Такси поймать не просто.Может быть, вы слышали, что идет война, майор? Быстро в машину, я тебя довезу.Я вас мигом домчу, сэр!

Когда Селби вошел, Рекс Брэндон, сидя за видавшим видыстолом, пытался осилить рутинную официальную писанину — вид деятельности,который всегда выводил шерифа из себя.