Расплата по чужим счетам - Наталия Антонова Страница 2

Саша огляделся вокруг и даже при свете фонарей увидел арку метрах в пяти от того места, где они стояли.

– Идемте, я вас провожу, – сказал он и подхватил старушку под руку. Она немного прихрамывала, опираясь на свою трость, но изо всех сил старалась приноровиться к Сашиному быстрому шагу.

Он довел ее до арки и, когда в проеме показался двор, спросил:

– Вам сюда?

– Да-да, сыночек, спасибо, дальше я сама дойду.

Она остановилась, чтобы передохнуть, и он улыбнулся ей на прощанье.

Людмила Куренкова возвращалась с работы, когда уже начало светать. Работа ее находилась буквально за углом – круглосуточный продуктовый магазин. Вообще-то сегодня была не ее смена, но сослуживица очень просила подменить на несколько часов, и Люда согласилась – чего не пойти навстречу хорошему человеку, тем более ни мужа, ни детей у нее не было, только старый сибирский кот Игнат, который большую часть суток спал, развалившись на хозяйской кровати.

Утренняя заря сначала робко лизнула край серебристо-серого неба розовым лучом, а потом ярко осветила каждую складочку синевы небрежно смятой поспешно ушедшей из города ночью.

Люда почти не смотрела под ноги, она думала о том, какие именно дела ей надо переделать и что хорошо бы еще съездить на рынок и забежать к маникюрше. Когда она ойкнула, натолкнувшись на лежащее в арке тело, то сначала подумала, что это пьяный бомж, а когда увидела алые пятна, превратившиеся в застывшие лужи, закричала от ужаса и бросилась прочь сломя голову. Во дворе она натолкнулась на соседа Ивана Кузьмича, который выгуливал крохотного щенка своего внука.

– Люда! – воскликнул он. – Что с тобой? На тебе лица нет!

– Там! – запинаясь, выговорила она. – Там, в арке лежит кто-то и кровь.

– Так что же ты бежишь, пойдем посмотрим, может, живой, «Скорую» надо вызвать, – он на ходу достал сотовый и набрал 03.

Людмила взяла на руки подбежавшего щенка, прижала к груди и опустилась без сил на скамейку. Щенок повозился и успокоился у нее на коленях.

Дошедший до места Иван Кузьмич склонился над распростертым человеком, вздохнул и, снова достав сотовый, нажал на 02. После вызова полиции Иван Кузьмич наконец понял, что именно показалось ему странным: у парня были расстегнуты брюки и отрезано мужское достоинство.

Пенсионер прислонился к стене и стал лихорадочно ощупывать свои карманы в поисках нитроглицерина. Старик не был слабым, он воевал и много чего в жизни повидал, но такое изуверство видел впервые. До приезда полиции он успел кое-как отдышаться.

Дальше все пошло по накатанной колее. Осмотр места преступления, вспышки фотоаппарата, работа медэксперта, криминалистов и опрос свидетелей.

В конце концов, дело было передано следователю Наполеонову Александру Романовичу. И, конечно, не вызвало у него бурного восторга. Александр Наполеонов сидел, нахохлившись, как воробей в отсутствие хлебных крошек, и упорно вчитывался в протокол первоначальных показаний свидетелей, хотя уже после первого прочтения ему было понятно, что там нет ни одной зацепки, ни одного намека. Свидетелей нужно было опрашивать заново, хотя навряд ли они сообщат что-то новое, но помочь раскрытию дела мог любой пустяк, любая упущенная сотрудниками на месте преступления деталь.

* * *

За окном бушевала весна. Соловьи заливались не только ночью, но и днем, умолкая разве что только когда становилось не по-майски жарко. Мирослава бросила на лужайку ковер и растянулась на нем с книгой. Тут же рядом улегся Дон, его черная длинная шерсть искрилась на солнце и переливалась теплыми оттенками шоколадного и коричневатого цветов. В тени же кот казался черным.

– Зато у него золотое сердце, – любила говорить Мирослава Волгина, хозяйка кота и владелица частного детективного агентства «Мирослава».

Морис Миндаугас, работавший в агентстве и в целях экономии средств и времени живший в доме Мирославы, стоял на крыльце. Работа в агентстве пришлась ему по вкусу, и он не торопился возвращаться на родину в Литву. Хотя причиной его желания остаться в России была не столько работа, сколько работодательница…

Посмотрев на разнежившихся на солнце Мирославу и кота, Морис взял книгу, которая с вечера дожидалась его в плетеном кресле, спустился по ступеням на лужайку и уселся с краю на ковре.

Мирослава немного подвинулась – располагайся удобнее.

Дона, конечно, тревожить ни в коем случае было нельзя, но места было достаточно, чтобы устроиться, не задевая кота.

– Как вы думаете, – спросил Морис, – у нас скоро снова появится работа?

– Скорее всего, да, – отозвалась Мирослава, – хотя я с удовольствием побездельничала бы недельки две. Тем более что деньги у нас есть…

– Может быть, съездить на Волгу? – спросил Морис. – День стоит замечательный, хотя купаться, конечно, еще рано.

– Мне нравится твоя идея, – отозвалась Мирослава.

Но не успели они подняться с ковра, как зазвенел колокольчик… Морис пошел узнавать, кто же к ним пожаловал, и скоро вернулся со следователем Александром Наполеоновым, или Шурой, как называли его друзья. С Мирославой и ее двоюродным братом Шура дружил с детства, а с Морисом успел подружиться после того, как Миндаугас стал работать в детективном агентстве.

Секрет был прост – Шура большой любитель поесть, и он просто не мог устоять перед кулинарными способностями Мориса. Но на этот раз он был явно не расположен к застолью, на нем вообще просто лица не было.

– Шура! – Мирослава вскочила с ковра, задев при этом случайно Дона, который пошевелил хвостом в знак неудовольствия, но хозяйка этого даже не заметила.

– Пойдем в дом, – сказала она Наполеонову.

Шуру усадили на кухне на его любимое место, поставили перед ним чашку чая и тарелку с пирожными «Наполеон».

– Рассказывай, что случилось, – сказала Мирослава.

– Я есть не хочу, – проговорил Шура, – а чаю выпью.

– С Софьей Марковной все нормально? – спросила не на шутку встревоженная Мирослава.

– С мамой? – вяло отозвался Шура. – Да…

И вдруг встрепенулся:

– А почему ты спрашиваешь?!

– Шура! Да ты же как в воду опущенный! Я тебя таким и не помню!

– Ох, ребята, у меня такое дело, – он махнул рукой.

Но от Мирославы отделаться общими фразами было невозможно, и она вытащила из Шуры все, что ему было известно.

Детективы склонились над фотографиями с места преступления. Брюки потерпевшего в районе молнии были залиты кровью, а лицо исказила гримаса из смеси изумления и боли.

– По-моему, это маньяк, – пробормотал побледневший Миндаугас. – Не может нормальный человек такое сотворить!

– У тебя есть какие-то версии? – обратилась Мирослава к Наполеонову.