Черная полоса - Владимир Колычев Страница 2

— На сколько?

— Я тебя сейчас ударю. — Рослый парень сказал это спокойно, но Глеба проняло, он вжал голову в плечи.

Василисе тоже стало не по себе. Как будто этот бандит мог не просто ударить Глеба, но еще и взорваться при этом, уничтожить вокруг себя все в радиусе ста метров.

— Глеб заплатит, — сказала Василиса.

— Ну, в принципе я подрезал… — начал было тот.

— За это убивают, — все тем же безмятежным тоном выдал рослый парень, перебив его.

Тут Глеб окончательно спал с лица. Василиса тоже поверила бандиту. Ей казалось, что он вот-вот сунет руку за борт куртки и вынет из-за пояса пистолет.

— Но с тебя всего штука.

— У меня с собой нет.

— Позвони, пусть подвезут.

— Я могу съездить. Тут в общем-то недалеко.

Рослый парень кивнул, соглашаясь отпустить Глеба, медленно повернул голову к Василисе, неторопливо подошел к ней. Его внутреннему спокойствию можно было позавидовать.

Он сохранял жесткое выражение лица, но голос его прозвучал мягко:

— Матвей.

Василиса растерялась. Слова застряли в пересохшем горле.

Она кашлянула в кулак, прежде чем представиться в ответ:

— Василиса.

— Останешься со мной? — Матвей смотрел на нее с иронией самоуверенного человека, не привыкшего получать отказ.

— Как это с тобой? — Ее голос дрогнул от волнения.

Ей казалось, что в самом низу ее живота разлилась вязкая патока, на которую тут же слетелись осы со щекотными крыльями. Василиса внутренне сжалась в ожидании укусов. Но вдруг это будет совсем не больно?

— Побудем вместе, пока щегол за деньгами съездит, — заявил Матвей.

От волнения у Василисы перехватило дыхание.

— Эй, мы так не договаривались! — пискнул Глеб.

— Антоха! — Матвей выразительно посмотрел на своего спутника.

В ответ тот глянул на него с вопросом, обращенным к самому себе. Дескать, а должен ли я что-то для кого-то делать? Но заминка эта длилась не более мгновения. Антоха повел плечами, как будто разминая их перед ударом, и пошел на Глеба. Тот испугался и нырнул в машину.

Василиса еще только закрывала за собой дверцу, когда он сорвал «Порше» с места. Девушка стояла на обочине и в замешательстве смотрела на разгоняющуюся машину. Вот и думай, то ли Глеб ее бросил, то ли она сама не захотела ехать с ним. Матвей не держал ее за руку. Он всего лишь предложил ей остаться. Она это сделала. Добровольно.

Но ведь он мог схватить ее за волосы, попробуй она сесть в машину к Глебу. Василиса осторожно посмотрела на Матвея. Парень беззлобно улыбался, излучал спокойное самодовольство. Жесткий он, но не жестокий. Нет, не стал бы он хватать ее за волосы. Наверное.

Он смотрел на нее, как художник на свою натурщицу, помогал раздеваться. Матвей снимал с нее одежду лишь мысленно, исключительно во славу высокого искусства. Правда, почувствовала она себя голой натурально, если покраснела, то не только от стыда, но и от тайного удовольствия.

Еще Василиса испытывала желание провалиться сквозь землю. Матвей одним только своим присутствием разжигал в ней женщину, от которой нужно было бежать как от огня.

— А ты красивая, — сказал он.

— Иди ты!.. — В ее голосе было больше кокетства и жеманности, чем возмущения и негодования.

Василиса скривилась от неприязни к самой себе.

— Куда поедем? — спросил Матвей и глянул влево, затем вправо.

С одной стороны машины надвигаются, в другую удаляются. Шумно, беспокойно. Даже тревожно.

— А как же Глеб? — осведомилась она.

— Ты думаешь, это чмо сюда приедет? — полюбопытствовал он и поморщился.

— Почему это не приедет? А как же я?

— Он тебе что-нибудь сказал на прощание? Жди меня, и я вернусь?… Антоха, ты слышал?

— Сбежал, как крыса, — презрительно бросил коренастый парень.

Увы, но Глеб действительно ничего не сказал, уезжая. А мог бы и словом Василису приободрить.

— За штуку зелени тебя продал. — Матвей смотрел на нее с улыбкой, вежливо предлагал принять суровую правду жизни.

Глеб только казался хорошим мальчиком, а как только припекло, превратился в жалкое ничтожество.

— И что теперь? — с опаской спросила Василиса.

Матвей коварно усмехнулся. Дескать, неужели ты ничего не поняла? Глеб оставил тебя в залог, но выкупа не будет.

Это значило, что она переходит в собственность Матвея, становится игрушкой в его руках. Он обещал ее не обижать. Это утешало девушку, но не очень. Василиса вовсе не хотела быть его рабыней, даже если он ей и нравился. Чуточку, но все-таки.

Она приготовилась услышать приговор.

— Если хочешь, я отвезу тебя домой, — сказал Матвей.

— Домой? К кому?

— У тебя нет дома? — Он провел пальцами по ее стильной сумочке.

Откуда у нее столь дорогой аксессуар? Глеб подарил или родители? Если последнее, то бездомной она точно быть не может.

Василиса напряглась в приятном испуге. Вдруг Матвей проведет рукой и по ее платью так, что по коже побегут мурашки? А еще он мог обнять ее, если считал мажорной потаскушкой.

— У родителей дом.

Была у них еще и квартира в центре Москвы, на Воздвиженке, но говорить об этом ни в коем разе не стоило.

У бандитов свой, особый интерес к успешным бизнесменам. Тот же Матвей мог жестоко наехать на ее отца. У того, конечно, есть крыша, но это не панацея. От пули она не защитит. Все может случиться быстро, раз и навсегда.

— А дом где? — спросил Матвей.

— За городом, — промямлила Василиса.

Отец построил дом в престижном месте, в районе Рублево-Успенского шоссе. Если Василиса скажет адрес, то Матвей все поймет.

— Ты меня боишься? — Он смотрел на нее мягко, но прямо в глаза.

— Я?… Нет!

— Боишься. Поехали. Мы подбросим тебя к метро, а дальше сама доберешься. — Матвей открыл заднюю дверцу, жестом пригласил девушку занять место.

Василиса почувствовала себя ребенком, которому пообещали длинную страшную сказку, а она оказалась короткой. Да и не очень страшной.

Матвей закрыл за ней дверцу, сел за руль, достал из кармана пачку сигарет, но закуривать не спешил. Он вставил ключ в замок зажигания, однако не торопился заводить машину.

— Или останемся? — спросил Матвей, в раздумье глядя на Антона.

— Штука баксов на дороге не валяется, — проговорил тот и пожал плечами.

— Василиса, ты ведь подумаешь, что мы струсили, да? Кто у Глеба отец?