Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды» - Филип Пулман Страница 2

– Где-то на Тасманской верфи, – сказал мистер Хиггс.

– Спасибо. И еще. Может быть, это глупо… Право, мне кажется, я вам чересчур докучаю…

– О, что вы, моя дорогая мисс Локхарт! Я полностью в вашем распоряжении. Просто скажите, как вам помочь.

– Ну хорошо. Вы когда-нибудь слышали такие слова: семь блаженств?

И тут случилось что-то страшное.

Как мы уже упоминали, мистер Хиггс был крупный, упитанный мужчина; так что, может быть, не столько слова Салли, сколько долгие годы злоупотребления портвейном, кубинскими сигарами и жирными ужинами заставили его внезапно схватиться за сердце и пошатнуться, ловя ртом воздух. Он сделал шаг вперед… его лицо потемнело, пальцы рванули жилет, и огромное тело рухнуло на турецкий ковер. Одна нога лягнула воздух и отвратительно дернулась пять раз. Открытый глаз был прижат к резной ножке стула, на котором сидела Салли.

Она не шелохнулась, не вскрикнула, даже не потеряла сознания. Лишь немного отвела подол своего платья от блестящего черепа и, закрыв глаза, несколько раз глубоко вздохнула. Так ее научил отец, утверждавший, что таково лучшее средство против паники. Он был прав: это подействовало.

Когда Салли успокоилась, она осторожно встала и отступила от тела. Ее мысли были в совершенном беспорядке, но руки, как она отметила, ей повиновались. «Отлично, – подумала Салли. – Когда я испугана, по крайней мере я могу положиться на свои руки». Это открытие обрадовало ее до смешного; и в следующий момент в коридоре послышался громкий голос:

– Сэмюэл Шелби, судоходный агент. Понял?

– А не мистер Локхарт? – отвечал другой голос, как бы в некоем сомнении.

– Нет больше никакого мистера Локхарта. Мистер Локхарт лежит на глубине тысячи морских саженей в Южно-Китайском море, черт бы его побрал. Я хотел сказать: «Упокой, Господи, его душу». Замалевывай, слышишь? Замалевывай его! Только не зеленым – я не люблю зеленого. Желтым, да повеселей, с разными еще завитушками вокруг. Понял?

– Да, мистер Шелби, – был ответ.

Дверь открылась, и обладатель первого голоса явился во плоти. Это был невысокий пухлый человек с соломенной челкой и рыжими длинными бакенбардами, которые неприятно сливались по цвету с его щеками. Он огляделся вокруг и не заметил тела мистера Хиггса, скрытого от него широким столом красного дерева. Вместо этого его лютующие маленькие глазки уткнулись в Салли.

– Вы кто? – грозно спросил он. – Кто вас впустил?

– Портье, – ответила Салли.

– Как вас зовут? Что вам тут надо?

– Я – Салли Локхарт. Но…

– Локхарт?!

Он длинно присвистнул.

– Мистер Шелби, я…

– Погодите. Где Хиггс? Он займется вами. Хиггс! Где же вы?

– Мистер Шелби, он умер…

Шелби замолчал и посмотрел, куда она указывала. Затем обошел стол.

– Что это такое? Когда это произошло?

– Только что. Мы разговаривали, и вдруг он упал. Может быть, сердце… Мистер Шелби, можно мне присесть?

– Да, пожалуйста. Вот ведь чертова глупость! Это я не к вам. Надо же было набраться такого нахальства – умирать на чужом полу! А он действительно умер? Вы уверены?

– Не думаю, чтобы он мог до сих пор быть жив.

Мистер Шелби оттащил тело в сторону и заглянул в мертвые глаза, столь неблагопристойно глядевшие прямо на него. Салли молчала.

– Мертвее мертвого, – сказал мистер Шелби. – Надо позвонить в полицию, я полагаю. Черт возьми. Так что ж вам здесь надо-то? Все бумаги вашего отца упакованы и высланы адвокату. Тут для вас ничего не найдется.

Что-то подсказало Салли быть начеку. Она взяла носовой платок и промокнула сухие глаза.

– Я… я только хотела взглянуть на кабинет своего отца, – произнесла она.

Мистер Шелби подозрительно хрюкнул и пошел открыть дверь и крикнуть вниз портье, чтоб тот звонил в полицию. Клерк, проходящий мимо с охапкой гроссбухов, заглянул внутрь, вытягивая шею.

– Я могу идти?

– Нежелательно. Вы ж свидетель. Вам придется дождаться, чтобы записали ваше имя и адрес, а потом явиться на следствие. И все-таки зачем вам надо было увидеть кабинет?

Салли громко всхлипнула и еще безутешнее уткнулась в платок. Она сомневалась, не было бы разумней расплакаться. Ей хотелось остаться одной и все обдумать, к тому же она начинала бояться этой свирепой любознательности. Если упоминание о семи блаженствах могло и впрямь убить мистера Хиггса, она предпочла бы не рисковать здоровьем мистера Шелби.

Рыдания оказались хорошей идеей. Мистер Шелби не был достаточно тонок, чтобы заподозрить ее в наигранности, и слегка отстранился.

– Ой, идите и посидите в комнате портье, – сказал он раздраженно. – Когда полиции понадобится, она с вами поговорит, а сейчас вам не следует тут болтаться и распускать сопли. Идите вниз.

Она ушла. На лестничной площадке стояли два или три клерка, и они с любопытством проводили ее взглядами.

В комнатке у портье она увидела уже знакомого рассыльного, вынимавшего свою «Негодяйку Пенни» из-за задней стенки почтового ящика.

– Все в порядке, – сказал он. – Я вас не выдам. Я слышал, вы убили старого Хиггса, но я этого никому не скажу.

– Я не убивала! – воскликнула Салли.

– Ну конечно убила. Я ж слышал через дверь.

– Вы подслушивали! Но это же очень плохо!

– Да я не хотел. Я что-то сделался усталый, и прислонился к дверям, и кое-что случайно услышал, – ухмыльнулся Джим. – Он умер с испугу. Объятый смертным ужасом. Чем бы ни были эти семь блаженств, он их отлично знал. Вы бы поосторожней спрашивали про них.

Она опустилась в кресло портье.

– Тогда я просто не знаю, что мне делать.

– Делать с чем?

Салли взглянула на этого светлоглазого и решительного мальчишку и решила ему довериться.

– Вот с этим. Оно пришло сегодня утром. – Она открыла сумочку и вытащила мятое письмо. – Отправлено из Сингапура. Это последнее место, где был мой отец, перед тем как корабль утонул. Но это не его почерк, и я не знаю чей.

Джим развернул бумагу и прочел:

САЛИ БОЙСЯ СЕМИ БЛАЖЕНСТВ

МАРЧБЭНКС ПОМОЖЕТ

ЧАТТУМ

ОСТРОЖНЕЙ ДОРОГАЯ

– Ну дела! – протянул он. – Только знаешь что? Он неправильно написал.

– Ты о моем имени?

– Как тебя зовут?

– Салли.

– Нет. Об этом. – И Джим ткнул в слово ЧАТТУМ.

– А как надо?

– Ч-А-Т-Е-М. Чатем в Кенте.