Ваш ход, мистер убийца - Шарлин Харрис Страница 2

С Артуром Смитом я познакомилась в клубе «Знаменитые убийства», членами которого являлись мы оба. Не лишним будет упомянуть, что Артур работает в полиции. Именно поэтому, когда одна из дам, посещавших наш клуб, была убита, ему пришлось принимать участие в расследовании. За первым преступлением последовала целая цепочка кошмарных событий, приведших наш тихий городок в состояние шока. В этот период, когда всем нам приходилось несладко, мы с Артуром и сблизились. Встречи наши продолжались и после того, как убийца был схвачен. Признаюсь, прежде никто и никогда не доводил мои чувства до подобного накала. Кто бы мог ожидать, что скромная библиотекарша без малого тридцати лет от роду и разведенный полицейский способны на подобное кипение страстей.

А потом костер страсти угас так же внезапно, как и вспыхнул. Выяснилось, что Артур обладает меньшим запасом топлива, чем я. Когда до меня наконец дошло, что он тяготится нашими отношениями и ищет удобного случая разорвать их, избежав при этом бурной сцены, я тут же пошла навстречу его желаниям. Собрав всю волю в кулак, я с невозмутимым видом дала Артуру понять, что более не нуждаюсь в его обществе. Одному богу известно, каких усилий мне это стоило. Наверное, почти полгода после этого я по ночам рыдала в подушку.

Когда же я немного оправилась и, проезжая мимо полицейского участка, перестала бросать на него тоскующие взгляды, на глаза мне попалось объявление о помолвке, напечатанное в «Сентинел».

Прочтя это объявление, я сначала позеленела от зависти, потом побагровела от злости и наконец посинела от обиды. Похоже, простонала я про себя, мне не избежать участи старой девы, вынужденной до конца своих дней таскаться по чужим свадьбам. Наверное, в ту злосчастную субботу, когда Артур поведет свою суженую к алтарю, мне стоит уехать из города. Хотя бы избавлюсь от искушения послоняться вокруг церкви.

Вскоре по почте пришло приглашение.

Линн Лигетт, невеста Артура и по совместительству — его коллега по отделу убийств, бросила мне перчатку. По крайней мере, я расценила это проклятое приглашение именно так.

И теперь я отправлялась на поединок, облаченная в шелковую голубую броню с золотой отделкой и в шлеме из собственных волос. В качестве подарка я приобрела в местном универмаге кошмарно дорогой и кошмарно безвкусный поднос. К сожалению, он не мог заменить мне щит, так как уже был отправлен по адресу Линн в сопровождении моей карточки.

Распорядителем свадьбы оказался полицейский, которого я знала с тех времен, когда встречалась с Артуром.

— Рад вас видеть, Ро, — изрек он без особой уверенности в голосе. — Вы прекрасно выглядите.

Ради торжественного случая он облачился в смокинг, который, говоря откровенно, сидел на нем как на корове седло.

— Вы гостья жениха или невесты? — осведомился он безучастным тоном и тут же покраснел, как вареный рак.

— Полагаю, точнее будет назвать меня другом жениха, — пропела я, мысленно восхитившись собственным самообладанием. Бедняга Хенк — именно так звали распорядителя — предложил мне руку и провел к свободному месту на церковной скамье. Когда я уселась, он с видимым облегчением кивнул и был таков.

Удержавшись от искушения оглядеться по сторонам, я прилагала героические усилия, стараясь выглядеть безмятежной и довольной жизнью. Всякий, взглянувший на меня, должен был немедленно понять, что я в последний момент увидела приглашение, завалявшееся где-то на столе, и решила уважить новобрачных — тем более что совершенно случайно я оказалась одетой соответствующим образом. Когда в церковь вошел Артур, взгляд мой устремился к нему, но это было более чем естественно. Гостям, явившимся на свадьбу, положено глазеть на жениха. Артур ничуть не изменился: его светлые волосы по-прежнему вились, голубые глаза смотрели открыто и доброжелательно. В сером смокинге он выглядел сногсшибательно. Тем не менее, глядя на него, я не испытала той пронзительной боли, к которой с содроганием готовилась.

При звуках «Свадебного марша» все встали, чтобы встретить невесту. Я заранее растянула губы в улыбке, мысленно понадеявшись, что улыбка эта не слишком напоминает злобный оскал. На Линн, как и положено, было пышное белое платье и воздушная вуаль. Невеста не уступала жениху ростом, ее прямые темные волосы были завиты локонами, что ей совершенно не шло. Линн, эта пожарная каланча, почти на целый фут выше, чем я. Когда-то она опасалась, что моя миниатюрность обеспечивает мне некоторые преимущества на любовном фронте. Теперь Линн убедилась, что это не так.

Когда Линн проходила мимо меня, я скользнула оценивающим взглядом по ее фигуре. Тут у меня перехватило дыхание. Вне всякого сомнения, невеста была беременна.

Сказать, что я получила сокрушительный удар, было бы преувеличением. Пока я встречалась с Артуром, у меня не было ни малейшего желания забеременеть. Случись подобное, я, честное слово, вряд ли стала бы прыгать от радости. Но, не скрою, я рассматривала Артура как вполне вероятного кандидата в мужья, а мысли о семейной жизни неотделимы от мысли о детях. Для женщины, достигшей моего возраста, задумываться о детях более чем естественно. И на какое-то мгновение мне показалось, что меня обокрали. Похитили у меня ребенка.

Тем не менее мне удалось совладать с бушевавшими в душе чувствами. Сияя улыбкой, я кивала знакомым и перебрасывалась фразами со всяким, кто оказывался рядом. Иными словами, я сделала все, чтобы мое присутствие на свадьбе не осталось незамеченным. Надо надеяться, новоиспеченным супругам донесут, что Аврора Тигарден пребывала в полном блеске красоты и в превосходном настроении.

Однако к концу церемонии силы мои начали иссякать. Я поняла, что свадебный ужин окажется для меня совершенно невыносимым, а главное, бессмысленным испытанием. Откровенно говоря, я поняла, что зря подвергала себя пытке. Напрасно я внушала себе, что выполняю долг вежливости. Напрасно твердила, что, отсидевшись дома, проявлю непростительную трусость. Явившись в церковь, я совершила глупость, и ничего больше.

Через несколько дней после маминой свадьбы мне пришлось отправиться на похороны. Как и положено мероприятиям подобного рода, похороны эти проходили вполне благопристойно. День, когда мы провожали в последний путь Джейн Ингл, выдался не слишком жарким, что для начала июня можно счесть настоящей редкостью. Дождя тоже не наблюдалось. В церкви собралось вполне приличное количество народу. Не могу сказать, что собравшиеся были охвачены жгучей печалью. Учитывая все обстоятельства, смерть Джейн Ингл трудно было отнести к разряду трагических событий. Она давно вступила в пору жизни, которую принято называть закатной, и, как выяснилось, была тяжело больна, хотя тщательно скрывала это.

В большинстве своем люди, пришедшие отдать ей последний долг, являлись прихожанами той же церкви, что и Джейн, или работали вместе с ней в школьной библиотеке. Семьи у Джейн не было, единственным ее родственником являлся престарелый кузен Парнелл Ингл, слишком слабый и дряхлый для того, чтобы явиться на похороны.

Обри Скотт, епископальный священник, которого я не видела со дня маминой свадьбы, весьма красноречиво описал достоинства усопшей, за всю жизнь никому не причинившей зла и привлекавшей сердца добрым нравом, живым умом и неизменным обаянием. Разумеется, Джейн не была ангелом во плоти, но в подобных ситуациях не принято рассуждать о качествах характера, которые трудно отнести к числу христианских добродетелей. Поэтому достопочтенный мистер Скотт упомянул лишь, что личность покойной была богата множеством «оттенков». Это осторожное выражение показалось мне не слишком удачным, возможно, потому, что на моей памяти волосы Джейн всегда сохраняли один-единственный серебристо-седой оттенок.