Интервью под прицелом - Фридрих Незнанский Страница 2

— Все вопросы в порядке очереди!

Пятью минутами раньше спасенная на ступенях аптеки бабуля, кряхтя, повернулась и поковыляла к скользкому выходу. Сэкономить тут не удалось, раз льготу на актовегин отменили. А у нее денег в обрез. И что теперь делать — непонятно: солкосерил отчего-то не помогает, хоть и говорят, что аналог. Пока сестра жива была — присылала из Волгограда раствор бишофита. Вот он помогал. А теперь ей и помочь некому.

— Устал, Шурик? — Ирина Генриховна сочувственно посмотрела на квелого мужа.

— Не знаю, — ответил Александр Борисович и поежился. — Неважно чувствую себя как-то.

Жена коснулась губами его лба:

— Холодный. Может, пониженная даже. Не знобит?

— Есть маленько.

— После ужина ложись сразу. Под одеялом согреешься. Я тебе сейчас горячего чая сделаю. Да и время позднее. Нельзя же столько работать. Хоть сегодня выспись, отдохни…

— В гробу отдохну, — мрачно бросил Турецкий.

Ирина хмыкнула:

— Все мы так… — И миролюбиво поинтересовалась: — Много дел навалилось?

Муж только кивнул со вздохом.

— Что же это в стране творится? — Ирина Генриховна помрачнела. — Раньше хоть как-то выкраивал время для семьи. А теперь скоро и ночевать в своей прокуратуре станешь. С ума народ посходил, что ли? Преступление за преступлением. Вон только сегодня по телевизору видела: прямо перед камерой зарезали ветерана какого-то.

— Как это — перед камерой? — не понял Турецкий, привычно пропуская мимо ушей каждодневные попреки в занятости.

— Ты не видел? Все каналы только это и крутят. А начал «сплетник» наш. Московский народный. У них передача есть, когда ловят на улице прохожего и начинают вопросы задавать. Глас будто бы. Так сегодня они ветерана какого-то выбрали и стали про войну спрашивать. Ко Дню Победы стараются…

Ирина Генриховна перевела дух. Старший помощник генерального прокурора смотрел на нее чуть исподлобья, но крайне заинтересованно.

— Так вот. Про войну он рассказывать не стал, а начал говорить о том, как у старых и больных людей отняли лекарства при недавней монетизации льгот. О том, что не хватает их, поддельные встречаются и вообще. Он там какую-то свою ветеранскую комиссию организовал и провел расследование. Только стал виновных называть — вдруг рукою за сердце схватился…

— И что? — не понял муж. — Эх, Фроловская, и где же тут преступление? Приступ обычный.

— А ты не перебивай. — Ирина скорчила шутливо-обиженную мину. — Тогда все узнаешь. То-то и оно, что не сердце. Ножом его сзади ударили.

— Ого! На глазах у всей Москвы? — не поверил Александр Борисович.

— Именно. В «Новостях» так и сказали: «Убили во время прямого эфира». Потом «скорых» понаехало, милиции.

— Почему — потом? А кто же преступника задерживал?

— В том-то и дело, что никто.

— Сам сдался? — Турецкий все еще не понимал.

— Не поймали.

Муж присвистнул:

— Скрылся? А толку-то? На всю страну почти засветился.

— Опять не то. Его и на экране не было видно.

— Невидимка, что ли? Быть такого не может!

— А ты возьми и сам посмотри. — Ирина Генриховна обиделась всерьез. — Сейчас без трех. В десять опять новости будут.

Она протянула мужу пульт.

Экран замерцал, и Александр Борисович увидел скопище «скорых» и милицейских машин, бессмысленное мельтешение большого количества людей в форме и без.

«Да уж, — подумал он. — В такой толпе…»

Но на всякий случай продолжал профессионально рассматривать мелькающих в кадре персонажей, позабыв даже о надвигавшемся недуге.

В это время и зазвонил телефон.

Бык попался неудачный, скучный какой-то. Лениво мотал башкой, будто от мух отмахивался, не реагировал ни на красную тряпку, ни на безграмотное подобие «вероники», ни на довольно болезненные тычки ножом или удары хлыста.

Это был самый обычный бычок-двухлетка, к бойцовым породам не имеющий никакого отношения, деревенский обыватель, вытащенный сегодня утром из родного стойла, погруженный в фургон и доставленный на белоснежный пляж Коста-Бланки. Новый хозяин быка, выкупивший его у прежних хозяев, разочарованный безучастностью животного, достал из ножен старинный андалузский стилет и зло ткнул быка в левый бок.

Бык обиженно замычал и уныло замотал головой. Драки не получалось. Его мучитель — новоявленный тореро — раздраженно сплюнул и выматерился. Светло-золотистый песок обагрился первой бычьей кровью, но это было больше похоже на бойню, чем на рискованное приключение под палящим южным солнцем.

Коста-Бланка — «Белый берег», который ласкают волны Средиземного моря. Местечко, похожее на рай. Городок Коста-дель-Соль — самый юг испанского побережья. Край цветущего миндаля и розовых фламинго, пальмы соседствуют с сосновыми лесами, песчаные дюны декорируются отвесными скалами. Такова и бухта, где происходит нелепая по своей жестокости коррида.

Залив идеально правильной полуокружности со скалистыми выступами, обрамляющими его по краям. Легкий морской бриз. Солнечные отблески на небе, море, белый песок-ракушечник. У причала замерли яхты и гидроциклы. За пляжем виднеется рощица апельсиновых и лимонных деревьев в цвету, за ней — небольшой городок. Всего лишь полтора десятка белоснежных двухэтажных вилл в мавританском стиле — чугунная ажурность балконов и оград. Верхние этажи вилл — открытые площадки-солярии, вокруг домов — просторные цветущие сады.

На веранде прибрежного ресторана расположилась компания молодых людей, жителей этого городка. Они лениво наблюдают за малоартистичной корридой. Девушки в простых белых платьях и мужчины — в светлых майках и шортах. Кроме них в ресторане нет других посетителей, впрочем, пустует и частный пляж.

Компания наблюдает за развитием событий на берегу. Мучитель быка — их приятель. Его темные длинные волосы убраны в аккуратный хвост, на подбородке безупречная трехдневная щетина, глаза прикрывают узкие солнцезащитные очки. Он дразнит животное красной тряпкой, которая еще пять минут назад числилась скатертью на одном из ресторанных столиков.

Мужчины улюлюкают, подзадоривая быка, и вяло аплодируют удачным, на их взгляд, выпадам тореро. Девушки повизгивают, а временами брезгливо морщатся.

Неожиданно одна из них встает и отправляется к «арене действий»:

— Гера, а давай его искупаем!..

«Герой» корриды, которому уже наскучило истязать безответное животное на берегу, с радостью хватается за новый вариант мучений, он кричит девушке:

— Веревку с яхты притащи!

Девушка танцующей походкой поднимается на белоснежную яхту под названием «Adventure» и, словно лассо, кидает Герману веревку. В следующую минуту петля оказывается на шее раненого быка, и вот уже его с хохотом затаскивают в воду: