Убийственная красота - Фридрих Незнанский Страница 2

Остальные кивнули. Лейтенант позвонил. Еще раз.

— Они небось пари заключили с соседями: через сколько минут мы приедем, — предположил все тот же смекалистый мент.

— Тогда у них дверь снесу, — мрачно ответил лейтенант.

Но дверь сносить не пришлось. Послышались осторожные шаги, щелкнул замок, дверь тихо приоткрылась. В проеме показалось холеное, но изрядно напуганное лицо мужчины. Первым делом он взглянул не на милицию, а на то место на стене, которое было испачкано. Мужчина облегченно вздохнул.

— Вот здесь висело, — указал он пальцем на пятно.

— И где же оно сейчас?

— Я не знаю. Его электрик унес.

— Куда?

— Сказал, понесет за дом, на стройку. А нам велел вызывать милицию.

— Ага. А если мы сейчас за домом никакого электрика не найдем, что тогда будет?

Из-за спины мужчины показалась дама с некрасивым, покрытым красными пятнами лицом.

— Что вы такое говорите? — почти закричала она. — Нас всех могли взорвать! Вы позвоните соседям! Они видели! Хорошо, что Круглов согласился прийти! Если бы не он… Вас не дозовешься! Вы только на трупы выезжаете!

— Кто такой Круглов? — невозмутимо спросил лейтенант.

— Электрик наш!

На шум, поднятый нервной дамой, отворились двери соседних квартир. Выползли двое престарелых граждан: мужчина и женщина. Они подтвердили, что да, висело над дверью тринадцатой квартиры взрывное устройство. В виде пластиковой коробочки.

— Да с чего вы все взяли, что оно взрывное? — спросил лейтенант.

— Так внутри тикало! — вскричала нервная дама.

Милиционеры переглянулись, затопали вниз по лестнице.

За домом номер девять, в глубине квартала, стоял полуразрушенный, расселенный дом. Рядом высились два подъемных крана, не подававших признаков жизни.

— Эй, живые есть? — крикнул зычным голосом один из милиционеров.

Из разбитого окна первого этажа кто-то отозвался невнятным мычанием.

Милиционеры переглянулись и кинулись к окну. В углу комнаты с кое-где уцелевшими обоями на куче щебня сидел мужчина, держа в руках части непонятно чего…

Все инстинктивно отпрянули.

— Н-н-н не б-б-б-ойт-т-тесь! В-в-в-се уже! — еле выговорил мужчина.

Теплый августовский вечер вступал в свои права. Тихая московская улочка в центре города, почти безлюдная днем, сейчас наполнилась роскошными автомобилями, которые двигались в одном направлении: к небольшому особнячку кремовых тонов, стоящему в глубине ухоженного сада. «Мерседесы», «ауди», «БМВ», «ситроены» и прочие транспортные средства отнюдь не отечественного «розлива», мягко шурша шинами, замирали перед зеленым газоном. Из авто выпархивали, словно бабочки на огни фонарей, дамы в струящихся нарядах, невообразимых шляпах и с невероятными прическами. Их сопровождали господа в смокингах и без. Изысканную гамму красок разбавляли пестрые летние рубашки, а то и мятые льняные брюки.

Это место, известное в киношной среде как клуб «Шатильон», по четвергам собирало на party свою паству, которую составляли таланты и поклонники: высокопоставленные мастера кисти, пера и кинематографа, маститые режиссеры и критики, их ухоженные, высокооплачиваемые жены, молодые, но уже удачливые дарования, банкиры и прочие вершители судеб. Они фланировали с бокалами в руках по дорожкам, проложенным между журчащими крохотными фонтанчиками. За углом особняка, на краю очаровательной лужайки, находилась сцена. На ней — музыканты, джазмены. Под изящным навесом перед особняком разместились гриль с медленно поворачивающейся тушей теленка и сервированные плетеные столы со стульями. Здесь же — буфетная стойка с многообразием холодных и горячих закусок, а также прохладительных и горячительных напитков.

Публика, ощущая себя в декорациях «фабрики грез», в этаком «павильонном» Голливуде, наслаждалась своей причастностью к избранным, приобщенным к неким таинствам.

Степенная дама в изысканной шляпе с огромными полями, имеющая профессиональное отношение к музыке, прогуливалась со смазливой девушкой — студенткой Гнесинки.

— Ах, милая, ну о чем вы говорите? Крещендова может брать две с половиной октавы? Кто это сказал?

— Она сама и сказала. Я читала интервью. Она добавила только, что для этого нужна удобная теситура.

— Вы меня уморили! Удобная теситура для нее — это полторы октавы. Деточка, вы должны уже знать, что у женских голосов есть «свистковый регистр». Если этот «свисток» считать голосом, то да, тогда можно вытянуть и три октавы. Но мы-то говорим о нормальном грудном голосе. И если иметь в виду его, то у нас певиц с широким диапазоном раз-два и обчелся. Две с половиной октавы берет Ирочка Фатеева, которую мы сейчас услышим. Она сегодня исполняет для нас джаз. Ее бывшая подруга, которая блюдет погоду в доме, еще Калерия и вы, моя радость. Так что я возлагаю на вас большие надежды.

— А Разина?

— Оставьте. Она свой голос давно пропила и прокурила. Сейчас едва вытягивает полторы. И только «внизу».

— А мужчины?

— Вас интересуют мужчины? — подняла бровь преподаватель.

— Только профессионально, — испугалась девушка.

— Кто именно?

— Ну… Виктор Краснов.

— Этот красавчик? Видите ли, о нем сложно говорить. Он использует две манеры пения — академическую и эстрадную. Полагаю, его диапазон не более двух октав. Еще менее интересен Бергус, который при весьма хилом голосе вытворяет просто эквилибристику, переходя на свой знаменитый фальцет. Мне интереснее наш «брат по крови» Саша Ленкин. Вот у него дивный контртенор, настоящий альтовый звук, как у знаменитого кастрата Фаринелли. Впрочем, душа моя, диапазон — это еще не все. И даже совсем не все. Главное — тембр, интонация. Понимаете? Певец должен быть узнаваем. Очень важна проникновенность исполнения, понимаете? А это чудо возникает, когда исполнитель сам преисполнен чувствами, когда ему есть что выплеснуть, когда душа преисполнена гармонии и просто необходимо передать это слушателю, понимаете?

С этими словами дама приобняла девушку за талию. Та изо всех сил старалась не отшатнуться, изображая на хорошеньком личике благодарную улыбку. Улыбка получилась жалкой.

За одним из плетеных столиков тесно сгрудилась компания. На столике стояли вина, закуски. Оттуда доносились взрывы хохота. В центре внимания был полный господин, говоривший густым басом:

— …Но ведь какая реклама, господа! По формуле крови, только у нас, только один раз… И ведь какие люди среди клиентов! Главный энергетик, бывшие премьеры, «настоящие полковники», кого там только нет! С такими людьми худеть не стыдно. И у всех потеря в весе на десятки килограммов!! Ладно, прихожу. Первое, что меня поразило…

— Стоимость процедуры, — подал голос кто-то из слушателей.