Записки бандитского адвоката - Валерий Карышев Страница 2

Конечно, опасна адвокатская наша профессия. И подспудно, и осознанно постоянно чувствуешь, что находишься на границе между государством и криминалитетом. И не слишком комфортно жить между этими баррикадами, придерживаясь и буквы закона, и выполняя своего рода гуманную миссию. При этом всегда помнишь, что надо соблюдать равновесие.

Так что же в таком случае подтолкнуло меня «расколоться» да написать свои современные мемуары?

Моих подзащитных правоохранительные органы, а с их подачи и вы, дорогие читатели, причисляете к ворам в законе, авторитетам, боевикам, рэкетирам, то есть к представителям так называемой организованной преступности. Статей, книг, фильмов о них более чем достаточно. Однако жизнь и деяния их, как мне кажется, высвечены несколько однобоко и отстраненно, недостает хотя бы чуточку иного взгляда, а голосов или хотя бы отголосков «оттуда», с другой стороны баррикад, почти не слышно. Каковы же реалии, нормы, понятия, законы, по которым живет преступный мир? Ведь с образом так называемых мафиози ассоциируются не только «Мерседесы», виллы, фотомодели, казино и рестораны, но и СИЗО, контрольный выстрел в затылок, короткая жизнь, которую они сами выбирают…

Нет, я не задаюсь целью ни оправдать, ни возвести в герои братву. Но хотим мы того или нет, она существует рядом с нами. И открещиваться от нее или даже только охаивать, пожалуй, бессмысленно. Узнать же чуть больше о тех, кто, переступив черту, оказался вне закона, по-моему, значит в какой-то мере самим разобраться и в реалиях нашей с вами действительности, а может, и в собственной жизни.

Как-то в Бутырке я подарил одному из моих клиентов книгу Николая Модестова «Москва бандитская». Вскоре ею заинтересовались и другие мои подзащитные, и я невольно стал участником своеобразной «читательской конференции» в стенах СИЗО – ее обсуждали те, о ком она была написана. Там же, в Бутырке, один из клиентов, известный вор в законе, во время нашей встречи «просвещал» меня своими размышлениями о преступности, ее роли в обществе и государстве. Признаться, я ловил себя на том, что в его откровениях для меня было немало открытий. Неожиданно к концу беседы законник сказал:

– А ты возьми и напиши про нашу жизнь без прикрас, о том, какая она непростая, опасная, как нам несладко приходится. Пусть «изнутри» о нас узнают…

Подобные диспуты и постоянное общение с представителями преступного мира спровоцировали меня на то, чтобы сесть за книгу и рассказать о современной криминальной жизни. Разумеется, так, как вижу ее я, глядя с собственной колокольни адвокатской практики.

Сразу оговорюсь и внесу некоторые юридические коррективы. Я оказывал правовую помощь группировкам и их представителям, но если в ходе расследования конкретного дела и решением суда они не признавались виновными, то я не вправе относить их к организованным преступным группировкам. Поэтому буду называть их московскими группировками.

И еще одно уточнение. Когда адвокат приступает к работе с людьми, принадлежащими к той или иной группировке, то никогда клиент не является к нему с заявлением о своем «статусе», дескать, я такой-то авторитет, занимаю такое-то положение в своей бандитской иерархии, у меня такой-то список преступлений и прочее. К адвокату обращаются, рассчитывая на его помощь по какому-то конкретному делу. Общего посвящения адвоката в так называемую криминальную политику с их слов не происходит. Разумеется, в процессе работы с клиентами я получаю о них дополнительную информацию из материалов уголовного дела, из всевозможных справок, предоставляемых правоохранительными органами, из источников в той среде, с которой клиенты контактируют. Сведения эти, как правило, появляются уже позже, причем большей частью известны с чужих слов, не проверены, одним словом, не могут служить основанием для использования их следственными и судебными органами.

В России действуют сегодня четыре власти: законодательная, судебная, исполнительная и информационная. Но многие поговаривают, что в начале и середине 90-х функционировала еще и пятая власть – криминальная. Она, по мнению специалистов, занимает отнюдь не последнее, пятое, место, а может, и промежуточное: между первой и второй. На самом деле организованная преступность существует во многих странах мира, и наше государство не исключение. Более того, наша страна переживала тяжелый период становления нового государства, в процессе которого дали о себе знать старые и вновь появившиеся «червоточины» общества.

В конце 1997 года тогдашний министр МВД РФ Анатолий Куликов направил президенту России закрытое письмо об организованной преступности. Оно носило пессимистический характер. В частности, по словам министра, МВД располагает данными о 16 тысячах преступных организаций, а также о 60 тысячах лиц, которые с ними тесно связаны. Однако представители правоохранительных органов часто говорят, что им все хорошо известно об организованных преступных сообществах. Они знают их количественный состав, ведут специальную поименную картотеку с фотографиями, обладают информацией о виде деятельности той или иной группировки, об их подшефных коммерческих структурах. Однако ликвидировать эти сообщества они не могут, ссылаясь на отсутствие необходимой законодательной базы. Таким образом, напрашивается вывод: в стране правоохранительные органы не борются с преступными сообществами, а занимаются лишь наблюдением за их деятельностью.

В повседневности понятие организованной преступности ассоциируется с действующей бандой молодых, коротко стриженных ребят, увешанных золотыми цепями, то есть с деятельностью рэкетиров. Но не так часто услышишь о том, что существует так называемая организованная преступность белых воротничков. Недавно, по данным Центрального разведывательного управления, стало известно, что в России более 10 крупнейших банков занимаются преступной деятельностью, а в теневой экономике производится от 30 до 40 процентов валового национального продукта.

Так сказать, на бумаге, в законодательном порядке борьба с организованной преступностью была сформулирована в знаменитом президентском Указе от 14 июня 1994 года. Указ по борьбе с организованной преступностью давал широкие возможности работникам милиции: в частности, право задерживать на 30 суток подозреваемых в совершении преступлений без предъявления им обвинения. Это, по крайней мере, противоречило принципу «презумпции невиновности», не говоря уже о том, что наши законодатели не удосужились разобраться в определениях и терминах. Или хотя бы в том, что такое организованная преступность. И пока года три действовал этот пресловутый указ, впоследствии, конечно, отмененный, люди пережили немало тяжелых, тревожных дней…

Преступный мир чутко реагирует на изменения в политике и тактике государственной борьбы с ним. Помнится, летом 1996 года криминальный мир буквально испытал шок, когда на всю страну был брошен знаменитый клич: «Бойтесь!» Вскоре после президентских выборов в июле 1996 года отставной генерал Александр Лебедь, широко известный своей молдавской эпопеей, был неожиданно назначен секретарем Совета Безопасности с широчайшими полномочиями. Помимо основной деятельности, которая сводилась к урегулированию чеченского конфликта, Лебедь неожиданно для всех стал заниматься борьбой с организованной преступностью.