Тайный монах - Валерий Макеев Страница 2

* * *

— Кто Ваш лечащий врач? — куда-то между только что шевельнувшейся бородкой и усами уткнулась сигарета в ожидании банального ответа.

— Да вот, через одни двери от Вас… — понимая, что отвечать надо, а не знаешь что, и при таком обороте даже за «тройку» надо будет побороться, рефлекторно ответил Макс. Он любил экзамены. Это вид борьбы, единоборства. Что-то знаешь ты, что-то — преподаватель. И вы общаетесь. При этом один «пробивает» другого (если к борьбе есть интерес). Если ваши взгляды на проблему резонируют (то бишь вступают в резонанс, а если угодно — имеют резон), ты побеждаешь, получаешь более высокую оценку. При этом побеждённого нет — побеждаешь самого себя.

Макс интуитивно прочувствовал эти свои студенческие воспоминания. Действительно, как это он смог «ступить», что даже фамилии своего лечащего доктора не запомнил. Медсестра, заполняя его карточку, направляла: доктор такой-то, второй этаж, первая дверь налево. И ему было по фигу, что там за табличка с фамилией на двери. Он просто вошёл в первую дверь налево.

— Так её так и зовут — «через одни двери»? — допытывалась сквозь клубы дыма сигарета.

— Я могу сейчас выйти и прочесть табличку на её двери, — в надежде спасти положение, и полагая что это необходимо для каких-то формальностей, рванулся было к двери Макс.

— Не надо. Я прекрасно знаю, как её зовут, — рухнувший длиною в одну треть сигареты пепел нарушил ассоциативные очертания подуставшего фаллоса, преобразовав остатки тлеющей сигареты в банальный бычок, который значительно более импульсивно дёргаясь, чем некогда томная предшественница, продолжил:

— Молодой человек, я не могу сразу определить перечень ваших, нет, не заболеваний, проблем, а точнее — задач, которые вам надо решить, работая над собой. То что с психикой, и как следствие — с вниманием, а возможно и с памятью, есть некоторые проблемы, — это очевидно. И если не заняться решением этих проблем сегодня, завтра — может быть уже через год — вам понадобится действительно серьёзная терапия.

— Что вы предлагаете? — сдался Макс, интуитивно почувствовав, что может быть это и есть то, почему он здесь.

— Для начала отключите телефон дней на пять. Здесь есть всё, чтобы почувствовать себя. Попробуйте это сделать самостоятельно. Предлагаю провести нам несколько бесед — если угодно — сеансов, — бычок был безжалостно смят в казённой стеклянной пепельнице.

Доктор, вдруг напомнивший Максу Антона Павловича Чехова, что-то записывал в его санаторно-курортной книге, и словно возвращая события в Деловой мир, резюмировал:

— Я расписал здесь дни и время наших встреч, а точнее ваших встреч с самим собой.

* * *

Пелена густого не то тумана, не то обволакивающего облака скрывала всё на расстоянии метров пятидесяти. Инструктор-проводник Валентин не то нервничал, не то досадовал, не то вслух раздумывал:

— Это горы. Не Гималаи, но тоже Горы, требующие уважения даже просто к своему статусу. Мы можем отменить сегодняшний поход, но можем и идти…

— Трудности молодят, — хихикнула восьмидесяти-девяносто килограммовая дамочка в кожаном плаще, додумавшаяся выйти в горный поход на каблуках.

— Ну мы ж на долину привидений идём смотреть, а в тумане она может и по приколу будет смотреться, — добавил Вадим — «пижон с мобилкой», как его сразу определил Валентин.

— Тогда есть просьба, точнее — приказ. Держаться всем вместе. Не отставать. Замыкающим будет Вадим, — резюмировал Валентин. В горах должно быть единоначалие, а значит просьбы уступают место приказам:

Макс молчал.

Вот также, молча, выходя из столовой, не вслушиваясь и не всматриваясь в окружающих, в их заботы, разговоры, взгляды, помимо воли, а может как раз наоборот, по воле ведущего его, он из суеты звуков уловил одну фразу: «Сегодня пеший поход на гору Демерджи».

«Кто это сказал?» — промелькнуло в голове у Макса. Как будто очнувшись, он осознал, что в холле столовой достаточно шумно, но ассоциативно вылавливая тембр произнесшего предыдущую фразу, Макс увидел физически подтянутого мужчину лет пятидесяти, аккуратно коротко подстриженного с удивительным колоритом волос — природный каштановый цвет гармонично вторгалась седина. Его засыпали вопросами по существу: «…сколько стоит? а когда вернёмся?», и не очень: «А змеи там есть?».

— Запиши и меня, — не то рявкнули, не то прохрипели застывшие без дела за несколько дней голосовые связки Макса. Разговорчивый Валентин, который привык поддерживать беседу с самыми различными людьми и по долгу службы и по велению души, на этот раз потребности в разговоре не испытал: «Молодой, здоровый — не то что эти разговорчивые клуши», — отметил про себя Валентин.

— Всё! Семнадцать человек. Группа набрана, — пытаясь продолжать быть угодливым для всех, подытожил инструктор. Желание поддерживать коллективную беседу как-то пропало, да и внутри появилось ощущение холода.

«Семнадцать», — вновь из суеты звуков Макс выхватил не фразу, а просто слово. Число семь он считал своим. В недавно отстроенном офисе не было традиционной нумерации: на каждой двери Макс собственноручно прикреплял «семёрки». Офис-менеджер, который направлял посетителей к менеджерам и юристам, произносил достаточно необычные фразы: «Вам в офис «четыре семёрки», «Вас ожидают в офисе две семёрки» и так далее.

Макс верил в знаки.

Как бывший спортсмен, кладущий не задумываясь в своё время под пятку в кроссовки или бутсы пятачок, он не мог понять, какой идиот додумался в целом микрорайоне города запустить телефонную АТС, половина номеров которой начиналась на три шестёрки. Именно это Макс считал изначальной причиной того, что район в городе был самым запущенным: проблемы с отоплением, подачей холодной и горячей воды, преступность, наркомания…

«Горы, это тоже может быть знак», — подумалось Максу.

* * *

В своё время, в восемьдесят девятом году, к уже ставшему успешным предпринимателю, но ещё весьма молодому двадцатичетырёхлетнему Максиму Петровичу обратилась группа учёных-энтузиастов с просьбой профинансировать экспедицию в горы Памира.

— Это не простая экспедиция, — говорил совершенно седой, с аккуратно торчащей бородкой, руководитель проекта, Яков Петрович. — Вы что-нибудь слышали о Снежном Человеке?

Макс утвердительно кивнул головой и как бы для значительности добавил: «Йети…»

— Совершенно верно, — захлёбываясь от переполнявших эмоций и от радости, что его тут понимают, затараторил Яков Петрович.

— Видите ли, уже более тридцати лет, практически ежегодно, под курированием Москвы, — Яков Петрович многозначительно поднял палец вверх и на миг широко раскрыл глаза, как бы придавая особую значимость тому, что он дальше скажет, — формируется и направляется группа исследователей в поисках признаков существования Снежного Человека, именно в горы Памира, где наиболее часты упоминания о встречах с Йети. В последние годы финансирование ухудшилось, а теперь вот и вовсе прекратилось. Но дело это благородное и нужное.