Широко закрытые глаза - Мейбл Сили Страница 2

– Куда ведут эти три двери в западной стене?

– Та, что посередине – это туалет. Первая дверь заперта. Она ведет вниз, в подвал. Мы этой лестницей больше не пользуемся.

– Вот как!

– Вам она тоже не понадобиться. А здесь… – старуха сделала паузу и, не глядя на меня, продолжала – …здесь своего рода кладовка, в которой я храню различные вещи. В передней части дома у меня почти совсем нет места для старых вещей, поэтому я пользуюсь этой кладовкой. Ведь у того, кто здесь живет, площади вполне достаточно… раньше я сама жила здесь.

Я стояла в нерешительности и думала о том, что за такую цену едва ли смогу найти лучшее пристанище. Если бы только холл не был так ужасен!

– Я подумаю, – неуверенно сказала я.

– Эта комната пользуется большим спросом, – заявила старуха. Она стояла позади меня и говорила мне через плечо. Мне никак не удавалось как следует её рассмотреть. – Я ведь беру не каждого. Например, я не желаю, чтобы в доме были дети. Я слишком стара для детей – мои нервы уже сдают.

Я дала бы ей лет шестьдесят пять.

– Может быть, у вас есть дети? – недоверчиво спросила она.

– Нет. Я одна.

– Вы работаете?

– Да… в общем, работаю. Но летом не постоянно.

– О! – Я почувствовала в этом коротком возгласе некоторое недоверие. И оказалась права. – Здесь платят за неделю вперед. А кто не платит, должен уехать. Причем в тот же день.

– У меня есть деньги в банке, – сказала я и обернулась, чтобы получить возможность, наконец, посмотреть на нее.

Но старуха повернулась в сторону и смотрела на меня искоса.

– Хорошо, хорошо. Но вам не следует держать свои деньги в банке. Я не доверяю банкам. Я свои деньги никогда… – Она умолкла и, казалось, пришла к какому-то решению. Ковыляя, она подошла ко мне и снова схватила за рукав. – Такой милой девушке, как вы, у которой, по-видимому, не все благополучно с работой, я с удовольствием сдам эти апартаменты за четыре доллара… скажем до сентября, а?

– Хорошо. Я согласна.

После этого мы вместе пошли в её комнату, где я уплатила за неделю вперед и получила расписку.

Когда мы проходили мимо лестницы, я заметила какую-то тень – тихую, безжизненную тень. Кто-то стоял наверху и подслушивал.

Пятнадцатого апреля я переехала. Мне удалось получить на несколько дней временную работу продавщицы у Чэпмена, и тогда я погрузила в такси свой багаж, швейную машинку и кухонную утварь. Свою красивую мебель я сдала на хранение. Такси было так загружено, что мне пришлось сидеть на своем чемодане. Шоферу, по-видимому, стало жаль меня, так как он, не дожидаясь моей просьбы, помог перенести в дом мои многочисленные вещи.

Миссис Гэр-Харриет Луэлла Гэр – открыла дверь, едва я прикоснулась к звонку. Очевидно, она ждала меня и увидела из своего окна, как мы подъехали. Она встала у моих двустворчатых дверей и внимательно рассматривала каждую вещь, которую вносили. Я дала шоферу три доллара. Я ещё никогда не переезжала так дешево!

Пока я расставляла свои разнообразные чемоданы и ящики туда, где собиралась их распаковывать, старуха неотступно следовала за мной.

– В моем доме существуют некоторые правила, которых все должны придерживаться, – внезапно сказала она. – Вероятно такая молодая особа, как вы, не знает, сколько стоит газ и горячая вода. Водонагреватель прямо глотает деньги. Если захотите принять ванну, дайте знать мне, чтобы я могла включить его и выключить. Там лежит постельное белье. Вы сейчас будете распаковывать этот большой чемодан?

– Нет. В нем, в основном летние вещи, которые мне пока не нужны.

– Я помогу вам его переставить, он слишком тяжел для такой юной девушки.

Только что я одна передвигала взад-вперед намного более тяжелые ящики с кухонными принадлежностями и книгами, и она мне отнюдь не предлагала свою помощь. Почему же вдруг сейчас?

Я повернулась к ней лицом и посмотрела на нее, в сущности, в первый раз. И со страхом обнаружила, что её глаза были маленькими, жестокими и дикими. Они сидели глубоко под распухшими веками, как два маленьких черных уголька, которые кто-то вдавил в мягкое сырое тесто. Это были злые глаза.

– Благодарю вас, – ответила я, заикаясь и пытаясь скрыть, насколько я поражена увиденным. – Это очень любезно с вашей стороны. – Но куда его деть?

– В кладовку. Беритесь.

Она тоже ухватилась, пыхтя под тяжестью чемодана. Я ещё не заглядывала в кладовку. В ней не было света, но вдоль задней стены проходила деревянная полка на которую как раз поместился мой чемодан.

– Тут есть лестница вниз, – объяснила старуха и с удовлетворением посмотрела на чемодан. – Он прекрасно подошел сюда, верно?

А затем она опять принялась меня рассматривать.

Ее глаза напоминали мне маленькие потайные окошки.

– Много здесь живет народу? – спросила я, в надежде, что она будет посвящать мне не все свое свободное время.

– У меня здесь, в доме, только очень благородные люди. Кроме Тевменов. Они живут в подвальном этаже без оплаты, и за это помогают мне поддерживать чистоту в доме. Обе передние комнаты наверху занимает мистерр Кистлер, журналист, весьма достойный молодой джентльмен. В нижних комнатах живут двое мужчин: мистер Баффним и мистер Грант. Рядом ванная комната. Затем комната мисс Санд, а в самом конце живут Уэллеры. Мистер Баффним аптекарь, он постоянно обеспечивает меня лекарствами. Миссис Холлоран, моя племянница, все время уговаривает меня обратиться к специалисту по сердечным болезням.

– О, у вас слабое сердце! Если бы я знала, никогда не позволила бы вам тащить этот тяжелый чемодан.

Коротко и резко она ответила:

– Ничего.

А затем продолжила описание других постояльцев.

– Мистер Грант – очень благородный пожилой джентльмен. Пенсионер. Мистер Уэллер тоже пенсионер, он был полицейским. Очень милые люди.

– Между прочим, у меня ещё нет ключа. Я слишком устала, чтобы продолжать распаковывать вещи.

Она, хромая, вышла и вернулась с ключом.

– Я только недавно сменила замок на входной двери, – сказала она тихо и внушительно. – Терпеть не могла тех людей, которые раньше занимали эти апартаменты. Я им не доверяла. Они постоянно рылись в моих вещах. – Ее глаза скользнули по мне. – Я заявила им, что мне это не нравится. Ненавижу шпионов.

– А как насчет ключей от черного хода и от этой двустворчатой двери? – поинтересовалась я.

– На черном ходе только задвижка и нет вообще никакого замка. А дверью, которая ведет к лестнице в подвал, никогда не пользуются, я ведь вам уже говорила! Она заколочена!

– Но…

– Так вот, дитя мое, когда вас нет дома, этот ключ должен всегда висеть на крючке. Вдруг возникнет пожар!