Тот, кто скрывается во мне - Андрей Дышев Страница 2

— Увы, — ответила Настя с грустью и опустила руки мне на плечи. — Как-то ко мне набивался в женихи один тип из модельного бизнеса. Образование — восемь классов, зато своя вилла в Подмосковье. Так папа с ним вообще разговаривать не стал, сразу за дверь выставил… Ты очень расстроился?

— Не то слово! — ответил я. — Придется пополнить строй великих ученых.

— У-у! — протянула Настя и рукой махнула. — Тогда мне точно не дождаться венца. Пропала личная жизнь!

С этими словами она схватила меня за лацканы пиджака и, падая спиной на кровать, увлекла за собой.

— Ты что?! — зашипел я, отчаянно сопротивляясь неуемной страсти профессорской дочери. — Я так не могу… Вдруг он зайдет!.. Надо дверь хотя бы…

Видел бы нас в этот момент ее папа!

Потом я торопливо, как солдат по тревоге, напяливал брюки, прыгая на одной ноге. Настя лежала с закрытыми глазами, чтобы не видеть мою неромантическую суету и торопливость.

— Давай уедем, — тихо сказала она.

— Куда?

— За границу.

— Сейчас в Европе холодно. Разве что в Египет?.. А как же твои занятия?

— Ты меня не понял, — по-прежнему не открывая глаз, сказала Настя. — Я хочу уехать за границу навсегда.

— Ага, — кивнул я, затягивая галстук. — А кто нас там ждет?

— Это уже второй вопрос. Главное, чтобы ты согласился.

Я накинул пиджак и, поправляя рукава, подошел к дивану.

— Настя, — сказал я. — Это невозможно. У меня здесь бизнес. Я делаю ремонт в нашей квартире… И вообще, я не хочу никуда уезжать! Это моя страна, моя родина, в конце концов!

Настя открыла глаза, повернулась ко мне, взяла мою руку, поднесла к губам.

— Я с родителями больше половины жизни прожила в Германии. Так где моя родина — здесь или там?

— Вот если у меня будет ребенок, то пусть он живет за границей, — сказал я твердо. — А я опоздал с великим переселением. Мне здесь жить и здесь умереть.

Я даже не догадывался, что во мне так прочно сидят патриотические чувства.

Я встретил Настю после занятий. Мы сели в мой «аудишник», я включил обогрев салона и музыку. Мы курили и думали.

— Отец поставил вопрос ребром, — тихо сказала Настя. — Говорит: «Или ты выйдешь замуж за образованного человека, или не выйдешь вовсе».

Я любовался ее профилем, чуть освещенным золотистым светом приборной панели. Идеально ровные, кукурузного цвета волосы (натуральная блондинка!) спадали на плечи, как Ниагарский водопад.

— Не драматизируй, — сказал я. — К счастью, теперь за деньги можно все. Твой папа хочет, чтобы у меня был диплом? Будет диплом. Может быть, даже красный.

— Диплома мало, — покачав головой, ответила Настя. — Он хочет, чтобы ты вдобавок к диплому получил ученую степень.

— А это еще что такое?

— Стал кандидатом наук.

Я выкинул окурок в окно, приглушил музыку и внимательно посмотрел на Настю.

— А он не хочет, чтобы я стал нобелевским лауреатом? В принципе, и это возможно, только придется много заплатить.

Настя посмотрела на меня. Ее веки были наполовину прикрыты. Взгляд спокойный, ровный, но в нем угадывалась бунтарская самоотверженность.

— Хочешь, я поругаюсь с ним и уйду из дома?

Такой решительности я от Насти не ожидал. Мне стало ее жалко. Я привлек ее к себе и обнял.

— А зачем ругаться с моим тестем? — ласковым голосом спросил я. — Его надо любить и уважать. И еще считаться с его маленькими капризами. Стану я кандидатом наук. Завтра к вечеру. От силы — послезавтра.

— И как ты это сделаешь? — спросила Настя.

— Очень просто. Я выйду из машины и спущусь в метро. Там можно купить какой хочешь диплом. О том, что я окончил вуз. И о том, что я кандидат наук. Можно купить даже свидетельство о том, что я дальний родственник Ньютона.

Настя отрицательно покачала головой:

— Нет, отца на этом не проведешь. Он сделает запрос в вуз, где якобы проходила защита, и получит ответ, что никакую диссертацию ты не защищал.

Я воспринял скептицизм Насти с легкой иронией.

— Милая моя, — нежно сказал я. — Все покупается и продается. Везде берут взятки. И в ученом совете тоже.

— Но, кроме взятки, ты должен принести туда что-то отдаленно напоминающее диссертацию, — ответила Настя, глядя на трактор, который загребал снег ковшом. — Должен быть научный труд. Плохой, слабый — это второй вопрос. Но сначала должен быть текст, который в ученом совете засчитали бы как диссертацию.

Трактор осторожно объезжал припаркованные у обочины машины. Какой-то отчаянный пацан ухватился за буксировочный крюк и стал скользить за трактором на ботинках. Молодая парочка стояла под грибком на детской площадке, подняв, как кубки, пластиковые стаканчики. Девушка о чем-то громко и эмоционально говорила. Парень слушал-слушал, потом не выдержал и выпил без команды. Рядом с ними ковырялся в снегу малыш в пуховике. Ему было скучно, он просился то в туалет, то домой, но родители его не слушали.

— Где же мне взять такой текст? — спросил я.

— Кто-то рассказывал, — сказала Настя, — что можно нанять людей, которые за деньги возьмутся писать диссертацию на любую тему.

— Что ж это за люди такие, которые могут написать диссертацию?

— Невостребованные специалисты, — ответила Настя. — Сотрудники развалившихся НИИ, безработные преподаватели.

Настя оживилась, стала рассказывать с увлечением:

— К отцу постоянно ходят всякие подозрительные типы, похожие на бомжей. Просят его, чтобы помог устроиться на преподавательскую работу. Один меня вообще чуть до смерти не напугал: грязный, оборванный, рот беззубый, из кармана пальто бутылка торчит. А как папа представил его, так я чуть с лестницы не упала: доктор филологических наук, профессор кафедры русского фольклора! Представляешь?

— Отлично! — обрадовался я. Проблема, как я и думал, не стоила выеденного яйца. — Ставлю тебе задачу: найти адрес этого профессора.

Но Настя отрицательно покачала головой:

— Нет, этот профессор не пойдет. Во-первых, он настолько спился, что уже двух слов связать не сможет. А во-вторых, в филологии отец слишком хорошо разбирается. Если потом он вдруг решит поболтать с тобой на тему диссертации, то мгновенно поймет, что ты ни в зуб ногой. Надо выбрать такую науку, в которой мой папочка полный нуль.

— Надеюсь, такие науки еще есть? — с некоторой опаской спросил я.

— К счастью, — кивнула Настя. — Например, физика. Он даже уроки у меня проверить не мог и отсылал к маме. Говорил, что от правила буравчика и теории относительности у него мозги закручиваются в спираль.