Непримиримые - Евгений Сухов Страница 2

– С охранником я договорился. Не гонит он меня, я ему плачу, вот поэтому и ставлю машину. Немного побольше, чем другие. Вот нам обоим и хорошо. Только вы об этом никому не говорите. А то куда мне еще воткнуться со своей машиной? Тут за пять километров вокруг поставить некуда. А там как бы и места свободные имеются.

– Не переживайте, – заверил его Степанов. – Не скажу.

– Ну и слава богу, – облегченно вздохнул Иван Петрович.

– Так, давайте начнем сначала. Вот вы подошли к машине, чтобы уехать, а что случилось дальше?

– Только я за ручку потянул, как раздалось два пистолетных выстрела. Это я точно помню. Стреляли из «Глока».

– Как вы сказали? – удивленно протянул Степанов.

– Из «Глока», – озадаченно отвечал Иван Петрович. – Я его звук не мог спутать, у него характерный такой хлопок, как будто бы звук из бочки раздается.

– Интересное сравнение. Так почему же вы об этом раньше не сказали?

– Так вроде бы никто и не спрашивал, – подивился Иван Петрович.

– А с чего вы решили, что стреляли именно из «Глока»? Вам приходилось из него стрелять?

– А то как же! Я ведь на стрельбище до недавнего времени работал, там у нас всякое оружие есть. Два «Глока» имеется, один «семнадцатый», а другой «двадцать первый». Вот и наслушался. Но почему-то большинство предпочитают именно «Глок-17».

– А как же вы на стрельбище попали?

– Это отдельная история, – махнул Иван Петрович. – Я ведь школу прапорщиков заканчивал, а когда в часть вернулся, так меня определили стрельбищем заведовать. Как только оружие приходило, так я его с солдатами пристреливал. Так что пришлось из многих стволов пострелять.

– Понятно. Так что там дальше было у банка?

– Только он из «Глока» пальнул, тут следом короткая очередь раздалась. Я так думаю, стреляли из «мини-узи».

– Вы уверены?

– Тогда еще сомневался, а теперь точно могу сказать – из «мини-узи». Его выстрел похож на «узи», но не такой громкий. Потому что у него длина ствола покороче. Звук такой, как будто бы маленький щенок тявкает. Но вот укусить может так, что мало не покажется.

– А из «узи» вам тоже приходилось стрелять? – спросил Степанов, понимая, что наткнулся на редкостного свидетеля.

– Не только из «узи», но еще из «мини-узи» и из «Микро-узи». Ну а последний и вовсе малыш, – вдохновенно продолжал Иван Петрович. – С ладошку-то и будет, – растопырил он пальцы.

– И где же вам удалось стрелять из такого оружия?

– Опять-таки на стрельбище, в войсках, – оживленно продолжал свидетель. Чувствовалось, что армейские воспоминания доставляют ему радость. Он как будто бы вновь окунулся в то время, когда был молодым. – Тогда к нам целая делегация военных специалистов приезжала из Израиля. Мы стреляли из всех разновидностей «узи», а они из нашего «калаша» и из «вала».

– И что? – с любопытством спросил майор.

– Мне так думается, что наше оружие посильнее будет, – со знанием дела произнес бывший прапорщик, – хотя привычка тоже играет большую роль.

– Понятно. А больше ничего такого не запомнили?

– Ничего, – покачал головой Иван Петрович. – Я и это-то не запоминал, просто само как-то отложилось. Понял, из какого именно они оружия стреляют, и все! Но высовываться не пожелал, сами понимаете, пуля-то, она дура! Возьмет и отрикошетит куда-нибудь в лоб, а под машиной самое подходящее место. Проверено! – усмехнулся он каким-то своим мыслям.

Захлопнув блокнот, Степанов сунул его в карман. Время уходить.

Поднявшись, майор произнес:

– Спасибо, вы нам очень помогли.

На лице Ивана Петровича отобразилось откровенное облегчение. С милицией лучше всего дружить на расстоянии.

– Всегда готов помочь.

Оставалось еще переговорить с тремя свидетелями. Но то – женщины! Вряд ли от них стоит ожидать того, что они разбираются в типах оружия, но вот запомнить неожиданные и важные детали, способные пролить свет на раскрытие преступления, в их характере. Ведь на некоторые вещи мужчина в силу своего психологического склада просто не обращает внимание. А женщины по своей природе более наблюдательны. Важно только разговорить их.

Первая свидетельница была сотрудницей банка, которая в неурочный час оказалась как раз на месте перестрелки. Начальству она заявила о том, что нужно отвезти документы в налоговую инспекцию. Степанов, привыкший к точности, позвонил в налоговую инспекцию, и, как выяснилось, женщина не появлялась там ни в тот день, когда произошла перестрелка, ни в последующие.

И первое, что майор Степанов намеревался сделать, так это узнать, куда именно женщина отправилась в разгар рабочего дня.

Рядом раздалась мелодичная трель мобильного телефона, набиравшая силу с каждой секундой. Пошарив ладонью по стулу, он дотянулся до дребезжащего мобильника, осознавая, что ничего, кроме неприятностей, от столь раннего звонка ждать не стоило.

Нажав на кнопку «ответ», Антон Толкунов – Карась – услышал знакомый звучный голос с легким акцентом, который отчего-то чрезвычайно раздражал его:

– Надеюсь, не разбудил? – услышал он голос Петра Герасимовича.

– Что у вас там? – спросил Антон, стараясь не выплеснуть раздражение.

– Клиент недоволен. Заказ ты провалил.

Карась невольно нахмурился, вспомнив перестрелку у банка. Семена Шевцова спасло тогда только чудо, каким-то образом начальник службы безопасности сумел заметить угрозу и вывести своего патрона из-под обстрела. Подъехавший наряд милиции попытался заблокировать им отход, за что менты поплатились жизнью, а их четверка сумела затеряться среди припаркованных автомобилей и беспрепятственно уехать.

Следовало проявлять выдержку.

– Помешала случайность. Кто бы мог подумать, что как раз в это время подъедет милиция!

– Все это я читал в милицейских сводках, – прозвучал в ответ усталый голос. В этот раз акцент проявился особенно сильно. – Занятная вещица! Но объяснять ты должен не мне, а тому человеку, который тебе заплатил за работу. А он желает с тобой встретиться.

Карась невольно нахмурился: прежде подобных упреков ему не поступало.

– Не такие уж и большие это деньги, чтобы стоять навытяжку... Своё дело я доведу до конца и без встречи с ним.

– Послушай, Карась, тебе никто не указывает, как следует поступать. – Теперь его голос прозвучал значительно мягче. Карась мысленно представил одутловатое лицо говорившего и слегка поморщился. – Ты уже взрослый мальчик и волен поступать, как тебе вздумается. Но у тебя имеются определенные обязательства, и ты должен их исполнять.

Мягкий голос давал ложное представление о собеседнике, невольно возникала мысль, что он – человек беззлобный, но действительность была прямо противоположной: чем приятнее звучала речь, тем серьезнее обстояли дела.