Искатель приключений - Ксавье Монтепен Страница 2

Несколько минут протекло таким образом. Слуга, лежавший в грязи, подобно безжизненной массе, сделал легкое движение и, после двух-трех бесполезных попыток, наконец сумел встать на ноги. Он ощупал себя с головы до ног с очевидным беспокойством и не без удовольствия удостоверился, что он здоров и невредим: он отделался только довольно сильным ушибом. После подобного падения это, надо признаться, было большое счастье. Заплатив маленькую дань эгоистическому чувству самосохранения, Жак подумал о своем хозяине, которому, по всей вероятности, случай менее благоприятствовал. Он направился ощупью и хромая в ту сторону, где лежала разбитая карета.

– Кавалер!.. – сказал Жак тихим и очень взволнованным голосом.

Ему не отвечал никто.

– Кавалер! – повторил он несколько громче.

Тоже молчание.

«Может быть, – подумал Жак, – барин вышел из кареты».

И чтобы удостовериться тотчас же в основательности своего предположения, Жак засунул руку в одно из окон кареты и ощупал безжизненное тело кавалера.

«Черт возьми! – подумал он, – бедняга, кажется, находится в очень дурном положении!.. Посмотрим…»

Это, разумеется, было сказано в фигуральном смысле: мы уже знаем, что темнота была непроницаемой. Верный слуга отворил окно кареты, оторвал кожаную штору, шнурки которой не мог развязать, и притянул к себе бесчувственное тело, лежавшее в углу. Окно было узкое, и тело могло пройти в него с трудом, однако Жак удвоил усилия, и успех увенчал наконец его настойчивость. Без сомнения, эта операция причинила кавалеру сильную боль, потому что он испустил жалобный вздох несмотря на глубокий обморок.

– Он жив! – вскричал Жак. – Слава Богу!..

Он завернул тело в большой плащ и положил на сырую землю, прислонив головой к колесу разбитой кареты.

– Теперь, – продолжал он, добрый Жак, как видно, любил монологи, – теперь надо найти убежище на ночь… Наверно, хозяин до завтра не доживет, если пролежит в грязи!.. Придется поискать.

Он осмотрелся кругом, надеясь увидеть вдали свет, который мог служить ему маяком и довести до какого-нибудь обитаемого жилища. Надежда его не была обманута. В нескольких шагах показался слабый свет, сиявший в окне Маленького Замка.

– Слава Богу, – вскричал Жак. – Есть надежда!..

Он пошел в ту сторону, откуда сиял огонь, и дорогой чуть было не свалился в яму, главную причину всех несчастий этой гибельной ночи. Жак избавился, однако, от этого нового несчастья и благополучно дошел до дверей дома. У этих дверей висел тяжелый железный молоток в виде головы химеры. Жак ударил им два или три раза. Никто не отвечал на этот зов. Жак отошел от дверей и снова посмотрел в окно. Свет передвинулся на другое место. Стало быть, обитатели дома не спали, и если не отвечали на зов, значит, не хотели отвечать. Это был вывод совершенно логичный. Жак вернулся к дверям и принялся стучать сильнее и дольше, чем в первый раз. Наконец после нескольких минут ожидания, показавшихся слуге кавалера целым веком, в коридоре послышались легкие шаги. Они приблизились к двери, и женский голос – молодой и приятный, хотя и дрожавший от волнения и, без сомнения, также от страха, попросил в узкую форточку дверей:

– Не нарушайте спокойствия обитателей честного и мирного жилища, ступайте своей дорогой!..

И форточка закрылась.

– Ради Бога! – закричал Жак отчаянным голосом. – Ради Бога, выслушайте меня!.. От этого зависит жизнь двух человек!..

Без сомнения, голос бедного слуги был очень трогателен, потому что форточка тотчас же снова раскрылась и голос с удивлением спросил:

– Жизнь двух человек, говорите вы?

– Да, – отвечал Жак, – и если вы мне откажете, то будете отвечать перед Богом!..

– Чего вы хотите?

– Гостеприимства на эту ночь.

– Откуда вы?

– Из Замка Бом, в шести лье от Сен-Жермена.

– Куда вы едете?

– В Париж.

– Кто вы?

– Слуга несчастного дворянина, карета которого разбилась о груду камней, почти напротив вашего дома, и который теперь лежит без всяких чувств, в грязи и под дождем, посреди обломков своей кареты…

– Как зовут вашего хозяина? – сказал голос, видимо, взволнованный.

– Кавалер Рауль де ла Транблэ, – отвечал Жак.

– И вы говорите, что карета этого дворянина разбилась почти напротив нашего дома?..

– Я сказал это и повторяю.

– Не сердитесь на меня за весьма естественное недоверие, – продолжал голос. – Я удостоверюсь в справедливости ваших слов и потом помогу вам, если вам действительно нужна моя помощь.

Форточка затворилась во второй раз, и шаги удалились по коридору. Через минуту в первом этаже растворилось окно и у этого окна показалась женщина с факелом, яркий свет которого осветил дорогу на одну секунду, прежде чем погас от ветра. Этой секунды было достаточно, чтобы осветить мертвых лошадей и обломки кареты. Обитательница Маленького Замка не колебалась более. Жак слышал, как отодвинули запоры, не менее надежные по своей многочисленности, как и по прочности. Ключ щелкнул в массивном замке, и дверь повернулась на своих петлях.

Слуга очутился лицом к лицу с молодой девушкой, черты которой он не имел времени рассмотреть подробно, но с первого взгляда она показалась ему изумительной красавицей. Эта девушка была одета в темное шерстяное платье. Она держала в руке лампу. Взгляд, брошенный ею на Жака, выражал уже не недоверчивость, но участие и сострадание.

– Какая ужасная ночь! – прошептала она, смотря на дорогу и прислушиваясь к шуму ветра и падающего дождя. – Поспешите принести сюда вашего кавалера; я приму его как могу, – прибавила она, обратившись к Жаку.

Жак не заставил молодую девушку два раза повторять приглашение. Едва она произнесла эти слова, он бросился к карете, взял на руки бесчувственное тело кавалера и вернулся в Маленький Замок скоро, как только позволяла его печальная ноша. Когда он переступил через порог гостеприимного дома, девушка заперла дверь и задвинула все запоры, потом обернулась к Жаку и сказала ему, сделав несколько шагов вперед:

– Идите за мной.

Жак повиновался. В эту минуту он находился со своей проводницей в длинной и узкой прихожей. Стены были голы: каменные плиты покрывали пол, направо и налево были двери.

Девушка отворила третью дверь направо и вошла в большую комнату, куда Жак последовал за нею. Она поставила лампу на высокий камин с грубыми скульптурными украшениями, зажгла две свечи, стоявшие в довольно плохом подсвечнике, и сказала Жаку, указывая постепенно на каждую вещь, о которой говорила:

– В этом алькове стоит кровать, возле камина лежат дрова, затопите его, приготовьте постель и уложите вашего хозяина… Я вернусь через десять минут спросить, не нужно ли вам чего-нибудь…