Темный город - Маргарита Батицкая Страница 2

Фрэнку тогда было восемь лет. Он помнил эту историю и знал о деталях следствия, ведь шерифом был его отец. И знал, какой трагедией это стало для отца…

«Нет, нельзя это так оставлять», – Фрэнк встал, захватил плащ и направился к двери. В коридоре было тихо. «Наверно, около четырех утра», ̶ Он спустился по лестнице и вышел на улицу. Дождь сменился густым туманом. «Что за черт, с этим городом творится что-то странное», – Вудлен поднял воротник повыше, ему понадобилась пара минут, чтобы вспомнить, где припаркована его машина. Туман превращал город, дома, машины в какой-то жутковатый мир. Фрэнк шел и чувствовал вязкий холод.

Он сел в машину, звук закрывающейся двери показался ему нереальным. Фрэнк достал сигарету и пошарил рукой в кармане в поисках спичек, но не нашел их. В нагрудном кармане рубашки лежала карточка с адресом, оставленная Гилбертом. Фрэнк знал семью Крейна, его жену и двух детей: Ханну и Чарльза. Но оказалось, что есть еще одна дочь…

Через двадцать пять минут Фрэнк стоял у входа в отель «Хикори-хаус». Буквы давно не горели, только изредка искрились. Здание пришло в сильное запустение. Трудно было представить, что здесь кто-то может жить. Света в окнах не было. Фрэнк заметил, что дверь приоткрыта, он помедлил, прежде чем войти: его охватило тревожное предчувствие. Темное здание отеля давило пустотой и ветхостью. Внутри царил полумрак, но свет уличного фонаря выхватывал из сумрака отдельные предметы. Фрэнк чувствовал: что-то не так. Он не стал пытаться включить свет или позвать Крейна. По памяти Вудлен пересек холл и стал подниматься по лестнице – там был кабинет Гилберта. Верхняя ступенька резко скрипнула под его ногой. Фрэнк толкнул дверь в кабинет, она открылась почти неслышно, он шагнул внутрь: комната была рассечена полосами болезненного желтоватого света фонаря. Фрэнк увидел кресло с кипой книг и газет на нем. А в дальнем углу – рабочий стол, который стоял в полутьме. Свет фар проезжающей машины охватил стол, и Фрэнк увидел Гильберта, лежащего головой на этом столе. Вудлен резким движением включил светильник у кресла. Крейн лежал в луже собственной крови, которая залила столешницу и уже начала стекать на пол. Фрэнк рванулся к нему и взял руку. Пульса не было, но тело было еще теплым. Вудлен ощутил невыносимую тяжесть в груди: за годы работы в полиции он так и не смог привыкнуть к виду мертвого человека…

Фрэнк отступил назад и вдруг почувствовал резкий тошнотворный запах: «Формальдегид или что-то вроде того…». Фрэнк ощутил, что здесь есть еще кто-то. Оружия с собой не было. Свет замерцал. В глубине здания послышался скрежет: заработал старый лифт. Вудлен проскользнул в дверь и замер за поворотом, ведущим на лестницу. Он увидел слева от себя мутное зеркало. И вдруг что-то промелькнуло в нем – черный силуэт. Фрэнк отпрянул и попытался увернуться, но нечто с чудовищной силой схватило его и швырнуло о железную решётку лифта. Вудлен только успел заслонить голову рукой. Он упал, почувствовав сильнейшую боль в плече и груди. Потолок поплыл перед глазами.

Фрэнк очнулся от звука голосов. Ему казалось, что разговор, который он слышит, состоит из постоянно повторяющихся слов, словно каждое новое слово было лишь эхом уже произнесенного: «Самоубийство… убийство… убийство. Вудлен… Вудлен… порядок… порядок».

Гул в голове начал утихать, и Вудлен смог различить, что находится в одной из комнат отеля, по соседству с кабинетом Крейна. Фрэнк судорожно начал приводить в порядок свои мысли: «Крейн убит, а он сам возможно столкнулся с убийцей, который слишком силен для человека».

– Фрэнк, ты как дружище? Повезло, легко отделался. Переломы ребер и пара ушибов. Врач уже осмотрел тебя.

Вудлен повернул голову на голос. Стивенс… Его старый друг, ставший шерифом после его ухода из полиции. Виделись пару лет назад.

– Стивенс… Давно ты здесь? – Фрэнк сел и поморщился от сильной боли с правой стороны груди. – В отеле кто-то был…

– Уже около часа… Старикан, скорее всего, сам себя застрелил, все знают, во что превратилась его жизнь, и в таком исходе нет ничего удивительного, но как ты сам здесь оказался? ̶ Стивенс испытывающе смотрел на Фрэнка, замечая про себя, как тот изменился, пытаясь прочесть его мысли и намерения на лице и в глазах.

Вудлен понял, что Стивенс давно перестал быть его другом, теперь они были из разных миров, и могло оказаться так, что шериф и вся полиция станет враждебной для него стороной со своими скрытыми мотивами. Крейн убит. Фрэнк обещал найти дочь Гилберта, она могла оказаться в опасности. Нет, ей определенно грозит опасность. Слишком сильно переплетаются все последние события. Она часть этого клубка… К тому же в полиции наверняка считают, что он не в себе, былое уважение сменилось недоверием… Он долго не мог прийти в себя после смерти жены и сына. Наверняка все подумали, что он спятил.

– Он приходил ко мне ночью. Просил помочь уладить одно дело, это касается его семьи. Он хотел вновь наладить с ними отношения. Мы были у меня в квартире, он быстро ушел, мы не договорили. Я решил поехать за ним. Зашел в отель, дверь была открыта, нашел его мертвым. Потом на меня что-то напало…

– Напало? Человек? – Стивенс все еще всматривался в лицо старого друга. Он невольно искал следы помешательства, но лицо Фрэнка было нормальным для человека, пережившего горе.

– Человек… Да, определенно человек, только очень сильный. Он отбросил меня на несколько метров, будто я тряпичная кукла. Я не смог его рассмотреть: было слишком темно. Стивенс, ты же не думаешь, что Крейн сам себя убил? – Вудлен вновь поморщился от едва стерпимой боли: «Чертовы доктора, чертов город. Довели медицину до невероятных пределов развития, изобрели способ выращивать человеку новые конечности, пересаживать и вживлять здоровые органы, но стали забывать вкалывать пострадавшему обычное обезболивающее…».

– Отпечатки на оружии только его, все это, конечно, легко разыграть, но пока из подозреваемых только ты, Фрэнки, – Стивенс добродушно ухмыльнулся, но тут же помрачнел, будто только что понял, что его мысль не лишена логики. – В отеле полная разруха, сложно понять, был здесь кто-то или это все следы старых погромов и вторжений. Знаешь, дружище, в городе стало твориться что-то странное. Происходит много убийств, больше, чем когда-либо. Убийства жестокие, зверские, но лишенные последовательности, будто преступник или преступники действуют по сиюминутным всплескам агрессии. Люди стали бояться… Может, ты еще что-то можешь мне сказать?

– Да, еще на этаже стоял невыносимый запах формальдегида или чего-то похожего на него.

– Это может пригодиться… Неужто по городу шастает труп, вымоченный в этой дряни? – Стивенс всегда отличался мрачным чувством юмора, но Фрэнка занимали уже совсем другие мысли.

Ему нужно было найти девушку, дочь Крейна, и уберечь ее от возможной опасности.

Через полчаса Вудлен вырвался из обветшалого отеля, который стал еще темнее после страшного события, произошедшего в его стенах этой ночью. Фрэнк не смог еще раз взглянуть на тело. Уныние и холод пронизывали его тело и подбирались к самой душе, хотя в ней уже давно не было тепла и радости… Определенно, Вудлен стал слабым и разучился принимать удары, которые жизнь наносит по причинам, известным ей одной.