Право на кровь - Кирилл Казанцев Страница 2

Тут он оплошал самую малость, замешкался на секунду, не больше, но хватило с лихвой. Человек не рухнул на ограду, как должен был бы. Он кувырком перевалился на ту сторону, сел и с силой врезал подбежавшему Максу ногами в живот. Хорошо, что тот предусмотрел эту возможность и успел пригнуться. Удар получился смазанным, но от боли все равно стало темно в глазах и душно, пусть ненадолго.

Когда отпустило, Макс первым делом увидел пистолет, направленный ему в лицо, а потом и стрелка, знакомого, близкого человека. Юрка Дубровин, одноклассник и друг детства, реальный, а не просто приятель, с которым можно пива попить или мячик в выходной день с тоски попинать. Чего они вместе навидались – лучше не вспоминать, а вот как оно обернулось…

«Выстрелит или нет?» – думал Макс.

Страха не было, его затмило любопытство и какой-то чисто исследовательский азарт: нажмет ли Юрка на спуск? Что будет потом, если это «потом» им вообще отпущено?

Тот, похоже, думал о том же, смотрел на Макса из-под капюшона, сбившегося набок. На лице Дубровина проступало выражение тоскливой досады, от равнодушия и сосредоточенности не осталось и следа. Макс шагнул было вперед, Юрка поднял пистолет, предупреждая, мол, не подходи.

Тут справа раздался вовсе уж дикий вой и визг покрышек. Дубровин даже головы не повернул, лишь покосился в ту сторону, и этого хватило. Макс носком ботинка врезал ему по запястью. Пистолет вылетел у Юрки из рук и сгинул где-то у песочницы, пустой по случаю позднего часа. Выстрела, к счастью, не последовало, Юрка дернулся туда, но Макс сшиб его наземь, навалился что было сил. Так два голодных пса дерутся за свежую кость.

Юрка всегда был сильнее, ростом уступал Максу на полголовы, но техникой и, главное, напором мог ушатать почти любого. Недаром он стал вице-чемпионом области по армейской рукопашке, разделав оппонента как бог черепаху. Это было зимой, когда у него все шло хорошо и казалось, что так будет всегда. Сейчас, похудевший, осунувшийся, бледный, с рассеянным мутноватым взглядом, он стал вдвое опаснее, и все же Макс прижал Юрку лопатками к траве.

Дубровин как-то уж вовсе по-волчьи вывернул голову. Оба смотрели, как «Мазда», визжа покрышками, под вой музыки вылетает со двора и скрывается в арке. Кругом сразу стало тихо. С прудов теперь доносился дивный лягушачий хор. Над ухом Макса тоненько пищал оголодавший комар, охочий до свежей крови.

Макс мотнул головой, отгоняя прожорливую тварь, но захват не ослаблял, держал Юрку по-прежнему крепко.

Тот и не думал сопротивляться, смотрел отрешенно куда-то вбок, потом негромко спросил:

– Ты знаешь, кто это был?

– Знаю. – Макс чуть разжал пальцы, а Юрка этого словно и не заметил, смотрел в глаза.

Максу стало не по себе. Конечно, он знал этого подонка на красной «Мазде». Милютин его фамилия, наследник папашиной ювелирной империи, захватившей их город и запустившей щупальца в близлежащие.

Денег у него с лихвой хватит на то, чтобы отмазать сынка от любой статьи. Ведь замяли в инстанциях дело о ДТП, в котором Марина с Пашкой погибли. Якобы они сами под колеса милютинской «Мазды» кинулись, ни свидетели не помогли, ни запись с регистратора «Опеля», который оказался рядом.

Юрка, сам круглая сирота, пылинки сдувал с жены и сына, любого просто за косой взгляд на них порвал бы к чертям собачьим, а тут нате вам. Дескать, сами виноваты, а к Милютину претензий нет. Спасибо скажите, что за мятый бампер и разбитое лобовое стекло счет предъявлять не стал.

Очевидцы говорили, что после аварии Милютин первым делом оглядел машину, потом куда-то позвонил и уехал. «Скорую» и полицию вызвали свидетели. Медики приехали слишком поздно, за ними подтянулись полицаи, потом…

Лучше не вспоминать, что потом было. Врач из «Резерва», учебного центра по АРБ, привел коллегу. Тот накачал Юрку мощным седативным средством, на корню глушившим все душевные порывы. Он оставил врачу пару ампул, но они давно закончились.

Юрка держался неделю, после похорон исчез, выключил телефон, не появлялся дома, точно сгинул куда. Два дня назад Макс увидел его издалека, у тех самых прудов с жесткими листьями кувшинок на неподвижной воде. Он хотел подойти, но передумал, пошел следом и понял, что не ошибся.

Дубровин следил за Милютиным. Не первый день, судя по всему, и не последний, как оказалось. И вот сегодня Юрка решился…

– А чего тогда полез?

От спокойного голоса Юрки Максу стало не по себе.

Он старался не смотреть на приятеля, от ухмылки которого его бросало в дрожь, и все ж ответил, вглядываясь в туман за головой Дубровина:

– Не надо, Юра, не бери грех на душу.

Он знал, что это звучит банально, нелепо и глупо, но других, подходящих слов не находил.

Юрка это и сам превосходно понимал, перестал улыбаться и выдохнул, выпалил единым духом:

– Мой грех – я и отвечу. А ты не лезь!

«Звучит вроде разумно, но отпускать Юрку нельзя. Он сейчас таких дел натворит, что вовек не разрулишь. Пропадет ни за грош, ведь дело-то дрянь. Но в голосе звучит угроза, реальная, близкая, серьезная», – прикинул Макс.

Друг напрягся, и Макс понял, что у него осталось секунд пять или около того. Он сейчас мешал Юрке, прямо как тот санитар на опознании, который хотел увезти Марину и Пашку за белую металлическую дверь.

Этот парень тогда кое-как согласился не писать заявление. Юркины друзья свалили все на состояние аффекта и очень хорошо ему заплатили. Вывихнутое запястье вправили коллеги. Дядя взял неделю за свой счет, чтобы гематомой в полфизиономии не пугать посетителей.

Впрочем, санитар от Юрки ничего такого не ожидал, а вот Макс преотлично знал, на что способен Дубровин. Они вместе росли, учились, а после попали в солдаты. Причем не в нарядах по кухне время коротали, а служили так, как полагается всякому нормальному мужику.

Макс через полтора года вернулся домой, а Юрка остался, контракт на три года подписал и как в воду канул. Объявился ранней весной, серьезный и молчаливый. Первым делом старую квартиру продал, сразу новую купил, женился на Марине. Мальчишка у них родился.

Пацан в отца пошел и мастью, и характером. Юрка его чуть ли не с пеленок в спортзал таскал, а уж на соревнованиях Пашка ни одного поединка не пропустил, за Максом следил, а с отца вовсе глаз не сводил, сам на ринг рвался.

И вот похоронили его рядом с матерью на новом кладбище. Два гроба, могилы рядом. Милютин забрал их жизни и покатил развлекаться дальше.

Макс отпустил Дубровина и моментально оказался возле песочницы. Он глянул под ноги, по сторонам и подобрал с земли пистолет с глушителем, навинченным на ствол. На всякий случай Макс отошел еще немного назад. Он следил, как Юрка поднимается на ноги, отряхивает толстовку и штаны, шарит по карманам, потом поднимает с травы мобильник, выпавший в ходе драки.

Макс выщелкнул из «макарова» магазин – полна коробочка, все восемь патронов на месте. Он задвинул его обратно и покрутил пистолет в руках, не зная, что с ним делать. Потом парень по-киношному запихнул ствол за пояс джинсов и прикрыл сверху курткой.