Наш маленький грязный секрет - Люся Лютикова Страница 2

В некоторых юго-восточных странах слово «пайса» обозначаетденьги, а поскольку кошка еще и трехцветная, то я, приютив у себя замерзающийна улице комочек, ожидала, что добрый поступок выльется в большое количествосамой разнообразной валюты. Кошка отогрелась, распушилась, однако воплощать вжизнь мою мечту о золотом тельце нахальное животное не собирается.

– И еще один деликатный вопрос… – Девушказамялась. – Вы не волнуйтесь, мы не передаем сведения в налоговуюинспекцию. Нам необходимо знать диапазон доходов респондентов. Давайте я будуназывать суммы, а вы скажете, какая из них соответствует вашему месячномузаработку.

– Ну, вообще-то я пока временно не работаю… Но можетбыть, вы запишете размер заработка, который у меня был на предыдущейработе? – Я изо всех сил изображала простушку и даже стала опасаться, непереигрываю ли.

– Хорошо, – легко согласилась девушка. Казалось,она ничего не подозревает. Да и с чего бы ей подозревать? Ведь до этого времениу них все проходило гладко.

Девушка принялась называть по возрастающей цифры, и когдаона дошла до суммы, раза в четыре превышающей мой реальный заработок, я ееостановила:

– Примерно столько.

Она удовлетворенно засопела: да, здесь действительно былочто ловить. Тем более что подозрительные москвичи, несмотря наконфиденциальность подобных опросов, все равно стараются преуменьшить своидоходы. Послушать всех, так сидят на одном хлебе и воде, однако квартиры вдорогущих новостройках расхватываются еще на «нулевом цикле» строительства. Такчто у этой подсадной утки есть веские основания полагать, что на самом деле уменя под матрасом спрятаны все деньги обманутых вкладчиков МММ. Вот ипрекрасно, вот и пусть себе так думает.

На этом «соцопрос» закончился. Поблагодарив меня запроявленную гражданскую сознательность и тепло попрощавшись, девушка повесилатрубку. Я же, в свою очередь, с удовлетворением констатировала, что онасовершила еще одну ошибку. Настоящие интервьюеры в конце обязательно просят,если позвонят проверяющие, подтвердить, что опрос действительно проводился.Ведь в случае обнаружения только одной подложной анкеты их лишают всегозаработка! Девушке же на этот заработок было наплевать: еще бы, ведь она нашласебе дельце повыгоднее. Интересно, сколько красавчик ей платит?

За время беседы чай успел остыть, так что мне пришлосьприподнимать свою отнюдь не тощую задницу и плестись на кухню заново ставитьчайник. А через каких-нибудь десять минут я наконец-то откусила первый кусочеквкуснейшего пирожного с белковым кремом. М-м-м… Вот он, рай!

Наверное, надо кое-что объяснить. Я отнюдь не служумилиционером, следователем или частным детективом – упаси Бог! Гоняться запреступниками, подвергая свою жизнь опасности, являться по тревоге в любоевремя дня или ночи, не знать ни минуты покоя – это не по мне. Про таких, как я,говорят: «Лень вперед них родилась». Попозже лечь, попозже встать, отложить напослезавтра то, что можно не делать завтра, – вот мои любимые привычки. Видеале я бы, конечно, вообще нигде не работала. Но поскольку надо иметь хотькакие-то средства, чтобы поддерживать свое бренное тело, брать напрокатвидеокассеты и покупать пирожные, я вынуждена наступать на горло собственнымжеланиям. К счастью, с работой мне крупно повезло.

Вот уже второй год я тружусь журналистом в газете потрудоустройству, которая носит незамысловатое название «Работа». Это газетарекламных объявлений, так что статьи в ней не играют главной роли. С однойстороны, данное обстоятельство влечет за собой ряд прискорбных фактов.Журналисты считаются чем-то вроде бесполезной, но нахальной мошкары, вечномозолящей глаза и норовящей сесть на крошки от пирога, который делят междусобой сотрудники рекламного отдела. Соответственно, наша зарплата и гонорары,мягко говоря, оставляют желать лучшего.

Зато у нас есть одно неоспоримое преимущество – свободныйграфик работы. Отдал две статьи в неделю – и гуляй на все четыре стороны.Думаю, если бы руководство знало, что каждый из нас в состоянии отписать своюнедельную норму за один воскресный вечер, оно бы постаралось каким-нибудьобразом отравить нам существование. Но мы не спешим делиться своимипрофессиональными тайнами.

И вот эта вторая, халявная, сторона моей работы намногоперевешивает все ее недостатки. Поэтому ни на какое другое издание, где, можетбыть, и платят больше, зато и ежедневно по три шкуры сдирают, я свою газету непроменяю. Впрочем, никто не мешает мне подрабатывать на стороне – главнымобразом в глянцевых женских журналах, которые по своему идиотизму могутсоперничать разве что только с журналами для мужчин. Если встретите где-нибудьв них статьи «Как наставить мужу рога, чтобы он же чувствовал себя виноватым»,«Как испытать двадцать оргазмов и не помять прическу» или «Как заставитьподругу умолкнуть навеки», то не удивляйтесь, что они подписаны не моейфамилией. Мне стыдно, но торты дорожают с каждым днем.

А вот в газете «Работа» я не использую псевдонимов. По тойпростой причине, что в конце рубрики «Спасайся, кто может!», которую я веду,стоит приписочка: «Дорогие читатели! Если вас когда-либо обманывали притрудоустройстве или на работе, у вас есть возможность рассказать об этом внашей газете. Звоните в редакцию и обращайтесь к Людмиле Лютиковой».

Людмила Лютикова – это я. Но друзья и коллеги зовут меняЛюся. Когда-то я долго выбирала между сокращенными именами, которые возможны отЛюдмилы: Люда, Мила, Люся, – и остановилась на первом. Но оказывается, уокружающих было свое мнение на этот счет. Не проходило и двух минут, каксобеседник начинал звать меня Люсей. «Ты вся такая пухленькая, аппетитная, да ик тому же блондинка, ну просто вылитая Люся!» – просветила меня одна из подруг.И я поняла, что сопротивление бесполезно.

Поэтому, когда вчера очередная обманутая соискательницапришла в редакцию и обратилась ко мне с вопросом: «Вы – Людмила?» – я кивнула иобреченно ответила:

– Зовите меня Люсей.

Девушка выглядела моей ровесницей, и я сразу же предложилаей перейти на ты. Прихлебывая кофе из чашки, которую мы специально держим дляпосетителей, она поведала мне свою историю.

* * *

Настя Грушина искала работу уже почти полгода. И это былоневероятно долго, учитывая, что хороший бухгалтер сегодня на вес золота. АНастя как раз была отличным специалистом: она окончила экономический факультетМГУ и у нее уже был солидный опыт работы. Однако в ее резюме наличествовал одинпункт, который действовал на потенциальных работодателей как красная тряпка набыка: у девушки был ребенок, которому едва исполнилось полтора года.

Наверное, директоров фирм тоже можно понять. Вряд ли коговдохновит перспектива, что твой бухгалтер будет постоянно сидеть на больничномили, еще того хуже, перед сдачей отчета в налоговую инспекцию уйдет в отпуск поуходу за ребенком, причем все это на абсолютно законных основаниях. И сколькобы Настя ни клялась на собеседованиях, что она наймет для ребенка няню, что сней не будет никаких проблем, что она согласна работать и сверхурочно, все былобесполезно. «Мы вам позвоним», – слышала она ответ, который на самом делеозначал одно: «И не надейся».